Золотой ключик (г. Липецк), 2017 г.

прожитых годах и кошачьих битвах. Кота про- звали Драным и не любили больше остальных – очень он был неказистым с виду. Когда Наташа заправляла кровать, Драный сидел на сложенных под окном дровах. Он погля- дывал на девочку прищуренными глазами, а уши его всё время двигались в разные стороны, реаги- руя на звуки улицы. – Наташа! – кричала мама из кухни. – Ты куда запропастилась? В школу пора! В этот момент Драный, как по команде, по- кидал свой наблюдательный пункт. АНаташа, сонно зевая, отправлялась на кухню, на ходу завязывая школьный передник. Она старалась всё сделать быстро: и за- править кровать, и выполнить наклоны с приседаниями, и умыться, и выпить ста- кан сладкого чая с сухарями. Но как ни торопилась, времени всё равно не хвата- ло. Особенно трудно было справляться со своими кудрявыми волосами, которые больше не отстригали, как в детсадовские времена. К счастью, здесь помогали родители. Чтобы дочка не опаздывала, мама и папа заплетали ей косички с двух сторон одновременно. В четыре руки. От этого косички получались немного разными. Но они всё равно нравились мальчику, с которым Наташа сидела за одной партой, – Мишке Никитину. Был он весёлым непоседой с соломенной головой. Нет, конечно, голова у него на плечах сидела самая обыкновенная – круглая, с ушами, глазами и носом. Просто Мишкины волосы были светлыми, жёст- кими и вечно торчали в разные стороны, словно сухая солома. Мишка дразнил смуглую Наташу тузем- кой и постоянно дёргал за косички. Наташа не обижалась. Мама объяснила ей, что так мальчишки выражают свою симпатию. И всё же Мишкины излияния чувств иногда надоедали. Поэтому парту они делили карандашом пополам. Каж- дый из ребят следил, чтобы чужой локоть не заходил на «заграничную» территорию. Они постоянно пихались и толкались, учительница делала им замечания и строгие предупреждения рассадить. Но не рассаживала до одного случая... Как-то раз на уроке изобразительного искусства Наташа по-настоящему увлеклась работой. Она с головой погрузилась в создание аппликации и перестала замечать что-либо вокруг. А тем временем Мишка не удержался и половинку Наташиной косички тихонько отрезал ножницами. Отрезал и по- ложил в карман вместе с коричневой ленточкой, завязанной бантиком. Потом он, как ни в чём не бывало, сказал: – Мне из класса ты больше всех нравишься! А тебе кто? И шмыгнул носом. Вот тут учительница их и рассадила. Да ещё Мишкиных родителей вызвала в школу. Его мама спро- сила сына, зачем он девочке косу отрезал. И он ответил, глядя ей в глаза, что косичка ему очень нрави- лась. А больше ничего не сказал. Упёрся в пол взглядом и стоял, шмыгая носом. А соломенные его во- лосы торчали в разные стороны. Непокорные, как сам Мишка. Пришлось Наташе стричься. Косички уже не получалось заплетать. И кудри задорно топорщились в разные стороны, кое-как урезоненные невидимками. Спустя год Наташу принимали в пионеры. Она стояла перед классом. А все ребята по очереди выска- зывались, достойна ли девочка звания пионера. Один за другим одноклассники говорили, что Наташа очень ответственная. Что макулатуры больше всех приносит. И цветы поливает. И, значит, звания пи- онера она достойна, как никто другой. Только Мишка поднялся, шмыгнул носом и сказал: – Она плакса! И Наташа заплакала. Ох уж этот Никитин... Хорошо, что его не стали слушать.