Золотой ключик (г. Липецк), 2017 г.

Э та фотография Ивана Александровича Нарциссова называется «Смотр художе- ственной самодеятельности». Сделана она то- же в 1942 году, и тоже на Калининском фронте. Непостижимо: между кровавыми боя- ми, в тяжелейших походных усло- виях наши солдаты находили в себе силы состязаться во вла- дении художественным словом, музыкальным инструментом или в певческом мастерстве. Девушку зовут Галина Нагови- цына. В 1942 году ей исполнилось 19 лет, она была санитарным ин- структором. А парень справа – Сер- гей Комольцев (или Комолов, в рукописи Нарцис- сова написано неразборчиво). История этого художественного номера уди- вительна, как удивительны Галя и Сергей и каж- дый их поступок. Галя с первой же встречи (это случилось ещё в 1941 году) поняла, что полюбила Серёжу. Он же, по характеру молчаливый и спо- койный, своих чувств не обнаруживал, лишь из- редка краснел, когда во время обедов оказывал- ся рядом с Галей. Шли тяжёлые бои под Ельней. Во время ата- ки Сергея ранило в ногу. Это не было бы опас- но для жизни, но солдат Комольцев потерял сознание и, как следствие, очень много кро- ви. Галя с трудом нашла его в канаве наполо- вину засыпанного землёй. Вытащила, пере- бинтовала и потащила в санитарный пункт. Придя в себя, Сергей отказался от госпиталя, ссы- лаясь на то, что скоро сможет ходить. И в этот са- мый момент Галя поняла, что он боится расстаться с ней... Поняла – но на том пока зна- чилось многоточие. Продолжа- лись тяжёлые бои, сражались наши солдаты за родную зем- лю. Сражались молчаливый Сергей и задорная Галя. Если бы понадобилось, оба без ко- лебаний отдали бы друг за друга жизнь. Но признаться в своих чув- ствах не решались. А время шло... Однажды в момент затишья кто-то из бойцов предложил про- вести конкурс художественной само- деятельности. Идея моментально вы- звала отклик, улыбки, смех: исстра- давшиеся, уставшие солдатские души хотели хоть минутку мир- ной жизни. Стали с энтузиазмом вспоминать любимые песни, ча- стушки, стихи. Галя вызвалась ис- полнить «Ой, мороз, мороз» – все знали, что у девушки очень хороший голос. И вдруг в разгар весёлого обсуждения один пожилой боец совершенно серьёзно сказал: – Галина! О том, что ты красиво поёшь, мы зна- ем. Прочти-ка лучше нам стихи! Девушка смутилась: стихов она знала мало. Но солдат не отставал: – Пушкина бы. Что-нибудь о любви... Ты пом- нишь письмо Татьяны Лариной? – Нет. – Не беда! Мы сейчас сообща его вспомним. Ты запишешь и выучишь. А на смотре нам прочи- таешь. Сделай уж старикам приятное, доченька. Как отказаться? И Галя, смутно угадывая под- вох, согласилась. Бойцы тут же начали вспо- минать. Правда, полностью письма не одоле- ли, но всё-таки добрались до строчки «Но, го- ворят, вы нелюдим...». Девушка начала учить. В день смотра вышла на сцену (специально со- орудили деревянный настил) и начала: – Я к вам пишу, чего же боле... – Что это такое? – неожиданно пробасил го- лос того самого солдата. – Что за письмо без Онегина? Ну-ка, ребятки, давайте, что ли, Серёгу попросим выйти на сцену. Читай ему, Галечка. Солдаты рассмеялись, захлопали, стали под- талкивать вперёд молодого бойца. Совер- шенно смущённая, сбитая с толку, раскрас- невшаяся, Галя начала снова. Сначала робко, а потом, как видно по снимку, уже уверенно и искренне. Конечно, она всё поняла, но ничуть не серди- лась на однополчан. Понял и Сергей... Неизвестно, суждено ли было этим двум людям навсегда связать свою судьбу. Но в тот же вечер Серёжа признался Гале в любви. Война. История фотографии