Золотой ключик (г. Липецк), 2016 г.

К огда моей внучатой племяннице Анечке было года три, родители повесили гово- рящий алфавит с картинками. Скоро Анечка на- училась нажимать на кнопки и всё выучила. Ког- да подросла, повесили ей географический атлас, да ещё купили на Новый год в подарок глобус. Сейчас у неё висят схемы английской граммати- ки, которые они сделали вместе с мамой. И у меня, в мои 65 лет, размещены дома не- которые полезные вещи. Например, «Всеобщая историческая схема». Время от времени подхо- жу к ней, взгляну на какой-нибудь кусочек исто- рии мира, потом – ещё раз. Так запоминаю но- вое сведение, дату. Выписываю нужные мне цитаты и прикрепляю их булавками к оконным и двернымшторам. Ког- да выучу наизусть – меняю. Вот сколько полезных советов! Но самый поразительный пример – это дале- ко не наша скромная семья, а великая Софья Ва- сильевна Ковалевская (1850 – 1891 гг.), русский математик и механик, первая женщина в мире, работавшая в этой области. Вот что она писала в воспоминаниях о сво- ём детстве: «Когда мы переезжали на житьё в деревню, весь дом пришлось отделать заново и все комнаты оклеить новыми обоями. Но так как комнат было много, то на одну из наших дет- ских комнат обоев не хватило, а выписывать-то обои приходилось из Петербурга; это было целой историей, и для одной комнаты выписывать ре- шительно не стоило. Все ждали случая, и в ожи- дании его эта обиженная комната так и просто- яла много лет с одной стороны оклеенная про- стой бумагой. Но, по счастливой случайности, на эту предварительную оклейку пошли именно ли- сты литографированных лекций Остроградско- го о дифференциальном и интегральном исчис- лении, приобретённые моим отцом в молодости. Листы эти, испещрённые странными, непонят- ными формулами, скоро обратили на себя моё внимание. Я помню, как в детстве проводила це- лые часы перед этой таинственной стеной, пыта- ясь разобрать хоть отдельные фразы и найти тот порядок, в котором листы должны бы следовать друг за другом. От долгого, ежедневного созер- цания внешний вид многих из формул так и вре- зался в моей памяти, да и самый текст оставил по себе глубокий след в мозгу, хотя в самый момент прочтения он и остался для меня непонятным. Когда, много лет спустя, уже пятнадцатилетней девочкой, я брала первый урок дифференциаль- ного исчисления у известного преподавателя ма- тематики в Петербурге Александра Николаевича Страннолюбского, он удивился, как скоро я охва- тила и усвоила себе понятия о пределе и о про- изводной, «точно я наперёд их знала». Я помню, он именно так и выразился. И дело, действитель- но, было в том, что в ту минуту, когда он объяс- нял мне эти понятия, мне вдруг живо припомни- лось, что всё это стояло на памятных мне листах Остроградского, и самоё понятие о пределе по- казалось мне давно знакомым». Меня восторгает в Софье Ковалевской то, что она была не только крупнейшим учёным, но и обыкновенной женщиной. Рукодельничала. Её младшая дочь, тоже Софья, рассказывала, как они переехали в Стокгольм, где Софье Васи- льевне предложили место профессора. «Не обладая достаточными средствами… <…> …моя мать выписала из Пе- тербурга часть мебели, приве- зённой из бывшего имения её родителей. <…> В этой же го- стиной стояла качалка, на ко- торой в один из своих перио- дов увлечения рукоделием, по- сле окончания напряжённой умственной работы, моя мать собственноручно вышила кра- сивое покрывало, окаймлён- ное красным бархатом; оно со- хранилось и поныне». Рубрику ведёт журналист Ольга Васильевна КЛЕКОВКИНА.