Золотой ключик (г. Липецк), 2013 г.

Н аш фотокор Александр Нико- лаевич Козин и я ехали в автобусе. – Вчера видел на мусорке «Педа- гогическую поэму» Макаренко, – грустно сказал Александр Николаевич. – Представляешь, вы- бросили! А недавно там же обнаружил «Илиа- ду» Гомера и детские рассказы Геннадия Снеги- рёва. Интересно, это один и тот же «книголюб» избавляется от «макулатуры» или разные люди? Мне оставалось лишь пожать плечами. Что сказать? Я и сама, выбрасывая мусор, частень- ко видела в грязных баках книги. И не «жёлтые» детективы или бульварные романы, а всегда что- то стоящее. Хоть бы положили рядом с мусор- кой, в пакете, чтобы можно было взять. А то ведь бросают в бак, будто книгам самое место рядом с картофельными очистками и чипсовыми упа- ковками. Обидно за книги. Конечно, прогресс есть прогресс, сейчас практически любое изда- ние выложено в Интернете. Пять минут поиска – и читай на здоровье. К тому же у многих аллер- гия на бумажную пыль. Но всё равно обидно. В книгу люди вкладывают столько труда!.. – Тебе, часом, двухтомник Лермонтова не ну- жен? – продолжал Александр Николаевич. – Це- лый, в приличном состоянии. В подъезде нашёл, на подоконнике. – Может, кто-то забыл, а вы по- добрали? – спросила я. – Да нет! Он там долго лежал, весь в пыли. Александр Николаевич продол- жал говорить, что мусорки сегод- ня прямо печальный «музей» ненужной культуры. А я вдруг заметила, как напрягся, даже съёжился сидящий впереди нас мальчишка. И хотя бы- ло понятно, что Макаренко, Гомера и Снегирёва выбро- сил не он (ну не бывает та- ких совпадений!), я насто- рожилась. Уж очень вни- мательной была спина у мальчишки. Александр Николаевич вышел, я поехала дальше. Спина впере- ди меня расслабилась, выпрями- лась и даже как-то осмелела. Я решила идти на абордаж. Поло- жила руку на осмелевшее плечо, наклонилась к осмелевшему уху и спросила: – Ты тоже книги выбрасывал, да? На меня посмотрели карие глаза, похожие на каштаны. Пару раз мигнули. Это было ещё не до- казательство, но уже улика. – Выбрасывал, да? – повторила я. – Ну, это… «Илиаду» однажды… Но ваш дя- денька не её нашёл! Моя вся рваная была, я из неё листы нужные вырвал. Каштаны снова мигнули, я растерялась. Вопре- ки ожиданиям, мальчишка не стал отнекиваться или грубить, а честно признался. Выносить при- говор теперь было как-то неуместно. – Тебе долго ещё ехать? – спросила я. Оказалось, мы живём не очень далеко друг от друга, в нескольких остановках. – Тебя как зовут? – Артём. – Почему книгу выбросил? – Мы в школе это уже прошли. Логика как у Железного Дровосека. – Ты что же, всё пройденное выбрасываешь? – Не, только старое. – А почему листы вырвал? – А вдруг ещё вернёмся? Железная логика стала прямо тефлоновой. Теперь уже съёжилась моя спина, а его держалась даже как-то победоносно. – Вы чего к мальчишке привяза- лись? – вдруг вступился за Артёма дя- денька, сидевший рядом с ним. – Ну, вы- бросил хлам, и что? Гомер не узнает. И захохотал. Моя спина вообще преврати- лась в крючок. Мальчишка встал и пошёл к две- ри. Отпустить его победившим, да ещё с под- креплением, я не могла. Но не идти же за ним, как щенок на верёвочке! Пусть Гомер и Макаренко нас не слышат. Но есть же какой-то выход…