Золотой ключик (г. Липецк), 2013 г.

приветливо принимали, а местные барышни бы- ли к бравым усачам особенно благосклонны. Всё это приятно скрашивало унылые армейские буд- ни. Ведь в жизни гусара большую часть времени занимала служба. Денис Васильевич был общителен, добросер- дечен и быстро перезнакомился с сослуживца- ми. Но более всего сдру- жился с поручиком Алексе- ем Петровичем Бурцовым (1776–1813). Всё в нём вос- хищало Давыдова: неиз- менная длинная трубка, воинственные усы, ухар- ская речь и бравый вид. Даже конь его был под стать хозяину – такой же удалой. Бурцов слыл отча- янным храбрецом, жестоко рубился на поединках, за- ключал рискованные пари, был вечным «председате- лем» на весёлых гусарских пирушках и первым кавалером на балах. Красиво и ладно выглядел на нём гусарский мундир-доломан, расшитый шнурами. А как лихо носил он внакидку на пле- че свой ментик-куртку с меховой опушкой! Его ташка, гусарская сумка с золотым царским вен- зелем, была всегда полна патронов. Одно за другим пишет Давыдов «залётные» стихотворные послания Алексею Бурцову. Шут- ливо называет своего нового приятеля «ёрой», то есть озорным, бесшабашным. Приглашает его к себе в гости в своё более чем скромное жилище и при этом подшучивает над самим собой: Бу рцов, ёра, забияка!.. Посети домишко мой! В нём нет зеркал, ваз, картин, И хозяин, слава Богу, Не великий господин. Он гусар – и не пускает Мишурою пыль в глаза; У него, брат, заменяет Все диваны – куль овса… Вместо зеркала сияет Ясной сабли полоса: Он по ней лишь поправляет Два любезные уса. По душе были Дени- су Давыдову жизнелюбие Бурцова, его молодой за- дор, азарт и всегдашняя го- товность вступиться за то- варища. «Áóðöîâ! òû ãóñàð ãóñàðîâ!» Д. В. Давыдов. В свои двадцать лет Да- выдов ещё ни разу не уча- ствовал в сражениях и в сравнении с Бурцовым был необстрелянным юнцом. Бурцов же, будучи стар- ше его на восемь лет, уже побывал в военных пере- делках и отличался от- вагой. Как говорил о нём поэт Пётр Андреевич Вяземский, этот бесстрашный гусар любил «врагам казать лицо средь боя». И Давыдов в очеред- ном послании Бурцову восторженно об- ращается к нему: Бурцов! ты гусар гусаров, Ты – на ухарском коне, Жесточайший из угаров И наездник на войне… Завтра трубы затрубят, Завтра громы загремят. Выпьем же и поклянёмся, Что проклятью предаёмся, Если мы когда-нибудь Шаг уступим, побледнеем, Пожалеем нашу грудь И в несчастьи оробеем! Вот она – главная заповедь гусара: не жалеть своей жизни ради Отечества! А беззаветная удаль всегда поможет сдержать эту святую клятву. В Белорусском гусарском полку «залётные» по- слания Давыдова читают, заучивают наизусть и даже поют! Переписывают и отсылают родствен- никам, знакомым. Эти удалые стихи стали широ- ко известны в России за двадцать восемь лет до их первой публикации. И всё-таки, почему сослуживцы поэта так по- любили стихотворные послания их однополча- нину? Ведь Алексей Бурцов не был абсолютным примером для подражания. Порой он совершал предерзкие поступки. Но, заметим, никогда не совершал поступков бесчестных. Денис Давыдов увидел в своём товарище не только безудержную лихость, но ещё и сильный, независимый харак- тер. Беспечное гусарство Бурцова было несовме- стимо с армейской муштрой и унижением чело- веческого достоинства. Этот протест против раб- ского духа услышали тогда и в смелых, задорных стихах Давыдова. Вот почему пришлись они по сердцу гусарам Белорусского полка! Что ещё мы знаем о Бурцове, кроме того что ему посвящал свои стихи замечательный русский Партизан Денис Давыдов. Алексей Петрович Бурцов. Экземпляр первого издания сочинений Д. В. Давыдова хранится в Липецкой областной научной библиотеке.