Золотой ключик (г. Липецк), 2012 г.

М ой знакомый принёс книгу. – Это вам, – сказал он. – О детях- героях. У книги была специальная обложка, да, видно, потерялась. Пришлось подписать назва- ние и авторов. Я взяла потрёпанный томик и прочитала: «Ма- ленькие герои». Чуть ниже заботливая рука мое- го знакомого нарисовала Вечный огонь. – Спасибо, – сказала я. – Это ваша книга? Николай Кондратьевич замялся: – Да нет… нашёл… когда мусор выносил… Значит, книгу о детях, которые боролись с фа- шистами, кто-то выгнал из дома. Выбросил, по- считал такимже мусором, как упаковку от чипсов. Я перевернула обложк у. «Центрально- Чернозёмное издательство» – это справа. А сле- ва чуть не до дыр затёртая ластиком надпись: «В день рождения Боре. 2 февраля 1979 года». Эх, Боря, Боря… А издательство-то – в Воронеже. Значит, наверняка в книге говорится и о наших земляках! Я пробежала глазами список фамилий ребят. Точно, Серёжа Гудин ! Это мальчик из Ель- ца, о котором я многое знаю. У меня даже есть фотография политрука Романа Демидовича Ко- робко, которого спас юный герой… «ÑÂÎÉ … » Серёжа и Анечка Гудины были сиротами и жи- ли вдвоём. Как могли, управлялись с небольшим хозяйством. Держали козу Муську. Серёжа учил- ся на слесаря в Елецком железнодорожном учи- лище. Анечка в школу пока не ходила. В тот декабрьский день 1941 года, когда фа- шисты вплотную подступили к Ельцу, грохот от взрывов стоял такой, что разговаривать ребята могли только жестами. Анечка очень испугалась. Серёжа тоже, но при сестрёнке храбрился. Подо- ил Муську, дал Ане молока. И отправил девоч- ку к соседке, тёте Маше. Ему казалось, что среди взрослых ей будет безопаснее. Сам уйти не мог – жалко было оставлять родной дом. Серёжа отча- янно надеялся, что наши солдаты не пустят фаши- стов в город. Но грохот канонады приближался. На Валуйской горе, неподалёку от дома Гудиных, уже показались красноармейцы. Они перебежка- ми передвигались от дома к дому, отстреливаясь от фашистских солдат в длинных шинелях. Наши старались задержать врагов, но тех было гораздо больше. «Займут Елец сегодня же!» – понял Сер- гей. Он закрыл дверь на железный крючок. Огля- нулся – нет ли какого оружия? И вдруг услышал прямо за дверью протяжный стон. На минуту Се- рёжка испугался ещё больше. Показалось, что там притаился немец. Но он тут же пересилил себя и откинул крючок. На пороге лежал красноармеец. – Вы кто? Солдат пошевелился: – Свой… ранило тяжело… помоги… Серёжа втащил бойца в дом. При слабом свете коптилки рассмотрел его: бледный, черноволосый, на гу- бах кровь, дышит хрипло… – Не бойся, – с трудом сказал бо- ец. – Я политрук Роман Коробко. Отлежаться надо, да немцы рядом. Если узнают, что ты меня приютил, расстреляют обоих. – Не узнают! – горячо возразил Сергей. – Я дверь на крючок закрою. «ß ÏÅÐÅÄÀÌ ÊÀÐÒÓ!» Серёжа положил дядю Романа на кровать. Его шинель бросил в колодец, документы и карту во- енных действий спрятал за доской дверного ко- сяка. Доску аккуратно забил гвоздями – не най- дут! Но и без документов было понятно, что на кровати лежал раненый солдат. А фашисты между тем уже расхаживали по Ельцу как хозяева. Они присматривались к домам – выбирали себе под- ходящий для штаба. Серёжка увидел это в окно и сказал политруку. – Выбей стекло и заложи проём соломой, – по- советовал тот. – Немцы привыкли жить с удоб- ствами. К тебе не сунутся. Серёжа так и сделал. Стало очень холодно, но зато безопаснее. Дяде Роману было совсем плохо. Серёжка поил его козьим молоком, кормил варё- ной картошкой. Ночью потихоньку привёл сосед- ку, медсестру Нину, она сделала уколы. Проводив Нину домой, Серёжа решил пройти по улицам Ельца. У женского базара стояли три танка. На церкви фашисты установили пулемёт. В доме учи- теля разместился немецкий штаб. Обо всём, что увидел, мальчишка рассказал политруку Коробко. – Эх, нашим бы эти сведения передать! – вздох- нул тот. – Они наверняка сегодня-завтра пойдут в наступление… Роман Демидович Коробко – второй справа. А вот фотографии Серёжи, к сожалению, нет.