Золотой ключик (г. Липецк), 2011 г.

П усть хоть сто раз подряд мне скажут, что гречка полезна, но я её после одного слу- чая даже видеть не могу. И никакой силе воле это не исправить. Словом, дело было так. Мы с дочкой репетировали сценку «Кому мыть горшок?». Сюжет известный, почти средневеко- вый: двое спорят, кому взять на себя столь «тяж- кий» труд. Договариваются молчать. Кто первый слово скажет, тот и начинает посуду мыть. А да- лее – вариации, продиктованные временем. В ста- ринных индийских сказках жена выстригала му- жу половину бороды. В стихотворении Марша- ка жена не вытерпела клеветы и возразила, что «пирог не сырой!». Мы же решили, что Вика на- рисует мне помадой усы и нос. И, видимо, пред- вкушая эту картину, дочь начинала смеяться за- долго до наступления момента мщения. Только я совала в рот ложку каши, как она вместо того, чтобы железным голосом объявить, что посуду мыть не будет, улыбалась во все тридцать два зу- ба. Что мне оставалось делать? Глотать эту лож- ку и начинать диалог сначала. Конечно, я сама виновата. Зачем во время ре- петиции есть настоящую кашу, когда можно пус- тую ложку облизывать? Но кто же знал, что при- дётся съесть её сто-о-oлько? Я всё убеждала себя, что эта ложка – последняя, а Вика всё хихикала и хихикала, а каша всё не кончалась и не кончалась. Наконец сценка была отрепетирована и настал момент выступления. Я поставила на стол гор- шок, мы вооружились ложками. Вика зачерпну- ла каши и произнесла: – Ох, хороша! Моя рука тоже «копнула» в горшке – и я поня- ла, что не могу сказать, что каша хороша. Ну не могу – и всё! Надоела она мне хуже горькой редь- ки, замучила, как дрессировщик Жучку. Не буду я её есть, в конце концов! И, рассвирепев на все каши на свете, я вдруг выпалила: – Тебе горшок мыть! Дочь покосилась на меня и хитро улыбнулась. – Да ты кашу-то покушай! – ласково сказа- ла она. Знаете, у меня внутри всё похолодело. Но ис- пугало меня не то, что сейчас может сорваться вся сценка, а то, что мне придётся же- вать эту гречку. А сварила-то я её – пол- ный горшок. Вместимостью два литра. – …А потом и горшок помоешь! – продолжила дочь. Гора с плеч упала. – Не буду! Сама мой! – радостно от- ветила я, и сценка пошла своим чередом. Мне, как положено, нарисовали усы и нос, ребята в зале хохотали. Потом я достала на- шу спрятанную морскую свинку, Вика «испуга- лась» и проиграла спор. После представления ко мне по- дошёл один мальчик – погладить свинку. – Понравилась наша сказка? – спросила я. – Ага, – кивнул он. – Я тоже гречку люблю, прямо целое вед- ро съесть могу. Прямо как вы! И я про себя назвала его очень волевым человеком. Софья МИЛЮТИНСКАЯ. Фото А. КОЗИНА.