Золотой ключик (г. Липецк), 2011 г.

если они и дальше будут так себя вести, им придётся покинуть зал. Макс вновь сел Дрюне на коле- ни и стал смотреть спектакль. Че- рез несколько минут он поинтере- совался у Дрюнчика: – Ты куда “Спрайт” дел? Дрюнчик молча передал ему бу- тылку, и Макс стал пытаться от- крыть её руками, потом зубами и, в конце концов, решил использовать подлокотник кресла. Где-то минут пять крышка не открывалась, а за- тем с шумом отлетела, при этом от- ломив подлокотник, который тоже отлетел и, описав дугу под потол- ком зала, упал на сцену. Тамв это время скандалилиЖорж Данден и обожатель его жены. Оба с изумлениемуставилисьнаподлокот- ник, но актёр, изображавшийДанде- на, быстронашёлсяи, схвативподло- котник, стал бить им обожателя. Все зрители подумали, что так и следует по сценарию. –Макс, – возмущенно прошипе- ла Герка, – прекрати немедленно! Макс смиренно кивнул и по- слушно уставился на сцену. И в мо- мент, когда Данден говорил своей жене, что он убил её любимого, и та, объятая ужасом, упала на пол (не совсем изящно, но зато так на- турально!), Макс дико захохотал и ещё долго не мог уняться. Но когда успокоился, ему вновь стало скучно и он снова толкнул Димку. Через секунду Макс уже держал длинный французский ба- тон. Ему захотелось развернуть его, и он случайно задел батоном че- ловека, сидящего перед ним. Тот обернулся и оказался… директо- ром их школы. – Гугрин! – прямо-таки проро- котал он. – Здравствуйте, Николай Дани- лыч, – невинно поздоровалсяМакс. – Как ваше здоровье? 2 ...Директор яростно вышагивал по холлу театра. Все зрители уже выходили, возбуждённо обсуждая спектакль. Многим он пришёлся по душе. – Итак, – наконец остановился Николай Данилович прямо перед Максом, – чем ты объяснишь своё ужасное поведение? – Ничем, – отчеканил Макс, – разве только плохим спекта- клем… – Что?! – взорвался директор. – Плохим спектаклем? – Да, – не смутился Макс, – я вообще не любитель всяких ори- гинальностей… – Отлично, – угрожающе про- бормотал Николай Данилович и выкрикнул: – Отлично! Студентка, игравшая мать жены, обернувшись, сказала: – Спасибо! Мы рады, что вам по- нравилось. Директор не обратил на неё вни- мания и очень строго посмотрел на Макса: – Даю тебе задание. Поставишь спектакль со своей, – он обвёл взглядом друзей Макса, – труппой. Сегодня суббота, во вторник вече- ром вы покажете его на юбилее на- шей школы. И запомните: репети- ции – только в свободное от школы и уроков время; никаких прогулов! Доброй ночи! – Николай Данило- вич развернулся и ушел. – Ну, спасибо, Максим, – угрю- мо проговорил Пашка, – услужил. – Конечно, услужил! – согласил- сяМакс. –Друзья! Нам представля- ется величайшая возможность по- настоящему развернуться! – Ну да, – с иронией прогово- рил Сашка, – развернуться... Макс, а почему бы тебе не развернуться одному? – Действительно, – поддержал Димка. – Вы что, бросите меня в труд- ную минуту? – возмутился Макс. – Нет, я не верю в это! Поэтому зав- тра весь день вы читаете “Ромео и Джульетту”, а вечером – репетиция в актовом зале. – Ты что, разве не знаешь, что зал уже неведомо сколько на ре- монте? – удивилась Герка. – Сей- час же весна, дождь моросит. Ты же не хочешь, чтобы мы все схватили воспаление легких? – М-да, – задумался Макс, – здесь уж ничего не придумаешь… Тут влезла Оля: – Знаешь, Максим, – чуть ли не пропела она, отчаянно строя ему глазки, – у меня знакомые в ди- рекции театра, и я могла бы дого- вориться… –Прекрасно! – возликовалМакс. – …но только в том случае, если мне будет обещана главная роль, – закончила Оля. Макс тут же помрачнел. – К моему величайшему при- скорбию, – процедил он, – главная роль – роль Джульетты – обещана одной известной актрисе, которая согласилась участвовать в нашем скромном представлении только после длительных уговоров. – Что же это за актриса? – ехид- но пробормотала Оля. – Гера Зевсова! – веско бросил Макс. – Прошу любить и жаловать! Макс, Пашка и Сашка с готовно- стью зааплодировали, а Димка га- лантно поклонился Герке. Оля же смерила её злым колючим взглядом и ушла, ни с кем не попрощавшись. Её уход, похоже, никого не рас- строил. Макс обратился к своей “труппе”: – Итак, мои дорогие. Себя я на- значаю режиссером, как вы все, на- верное, уже поняли. Ставим “Ромео и Джульетту”. Герочка у нас будет Джульеттой, Димочка будет Роме- вой, как вы уже догадались… – Кем я буду? – переспросил Димка. Макс проигнорировал его и про- должил: – Сашенька – Меркуцио, друг Ромео; Пашка – Бальтазар, слуга Ромео; Дрюнчик – Бенволио, ещё один приятель Ромео… А где же нам ещё народу-то найти? Ничего, там посмотрим, – успокоил юный режиссер сам себя. – Это, конечно, всё очень хоро- шо, – отозвался Пашка, – но где мы будем репетировать? Макс таинственно усмехнулся: – Не у одной Ольки есть друзья в дирекции театра, – Макс немно- го помедлил. – У Сашки тоже есть. Спортсмен Сашка, очень скром- ный по своей натуре, удивлённо уставился на Макса: – У меня нету, – растерянно ска- зал он. – Так заведи, – ответил Макс. – Только учти: завтра в шесть у нас репетиция. Кто-нибудь со мной не согласен? – Макс… – начал Димка. – Замечательно! – с восторгом воскликнул Макс. – Дмитрий по собственному желанию присоеди- няется к Александру в поиске дру- зей. Все идут домой, кроме двух на- ших добровольцев. Стали расходиться, но обнару- жилось, что куда-то исчез Дрюн- чик. – Он, наверно, в буфет пошёл, – предположил Макс. – По себе людей не судят, – от- ветила ему Гера. – Да и какой мо- жет быть буфет, когда все давным- давно разошлись.