Золотой ключик (г. Липецк), 2011 г.

бирался починить. Та омерзитель- но заскрипела, и Герке стало уже совсем не по себе. Ступеньки тоже скрипели так громко, что девочке казалось: весь Кахир слышит. Гер- ка встала на холодный пол и огля- делась: вот в углу стоит ящик из- под телевизора, в котором хранят- ся Геркины игрушки, вот старый письменный стол, а слева… – Ах, вот оно что! – Герка вздох- нула и подошла к открытому окну, которое, по-видимому, и стало ис- точником шума. Она прикрыла оконную раму, по- вернулась и подошла к двери с яв- ным намерением вернуться к себе в комнату и лечь в тёпленькую кро- вать. Дёрнула ручку двери – та не открылась. – Вот те раз! – оторопело прого- ворила девочка. – Вот те два! – прохрипел чей-то сиплый и грубый голос. Герка хотела завизжать, но тё- плые, пушистые лапки быстро об- вили её и закрыли рот. У Геры полу- чилось лишь только неопределён- ное мычание. – Спокойно, – проговорило су- щество. – Веди себя, пожалуйста, спокойно! Я не выношу шума и кри- ков, особенно девчачьего писка. Обещаешь не кричать? Герка утвердительно кивнула, и Гульбин, а это именно он и был, от- пустил её, залез на сундук и много- значительно посмотрел на напуган- ную девочку. – Так вот, – начал он, – ты ме- ня уже знаешь. Я – Гульбин, или… Кошмар, – сказало существо и почему-то… расплакалось. Герка окинула взглядом боль- шого чёрного паука с длинными и тонкими чёрными ногами. На кон- це каждой из них было по мягкому и пушистому белому шарику. Боль- шие грустные серые глаза в пол- лица быстро-быстро хлопали, и из них вытекали слезинки. Герке ста- ло так жаль его, что она, преодолев страх, подошла к Гульбину, села ря- дом и печально посмотрела на него. – Ну, хватит, – успокаивающе произнесла она. – Почему ты пла- чешь? Кошмар вытер глаза и начал свой рассказ: – Я только что вступил в обще- ство ХСБ, и мне дали очень ответ- ственную работу: воспитывать в характере детей хорошие и добрые качества. Иногда мне приходилось и наказывать расшалившихся за день ребят или родителей, кото- рые были несправедливы по от- ношению к своим детям. Я являл- ся им ночью, во сне в виде кошма- ров – от этого и прозвище у меня такое. Со всеми ХСБ я находился в очень хороших отношениях, пока… – Гульбин перевёл дыхание, – пока не появился… – Кто? – Герка с нетерпением по- смотрела на рассказчика. – …С тех пор для меня всё из- менилось, – Гульбин не договорил и опасливо взглянул в окно: серое небо начало светлеть, капал про- тивный дождь. – Мне пора. Учти, что таким ты меня ещё не скоро увидишь, – про- басил Кошмар и куда-то исчез. Подвальная дверь открылась. Герка задула свечу, так как она была уже не нужна. Девочка почувство- вала себя жутко усталой и решила совершить очень приятное, но не- хорошее дело: проспать школу, вос- пользовавшись полной самостоя- тельностью в доме. “И как хорошо всё-таки иногда бывает, когда никто не следит за твоими действиями”, – с такой мыс- лью Герка зашла в большую комна- ту и… поняла, что выспаться ей се- годня уж точно не придётся. Сна те- перь от удивления ни в одном глазу не было. В центре комнаты стояло большое дерево без листьев, вме- сто потолка над головой – осеннее глубокое и бездонное небо, на полу был выстлан ковёр из осенних ли- стьев, в углу потрескивали дрова в камине, которого в семье Зевсовых и в помине не было. А на одной из стен висели большие красные бук- вы – работа ребят и Геркин плакат. То, что было нарисовано на нём, сейчас и находилось в комнате, только в увеличенном виде. – Ой… – только и смогла выда- вить из себя Герка. – Как красиво- то!!! “Интересно, а кто всё это сде- лал?” – успела ещё подумать Герка и поняла, что засыпает. 12 – Гера Зевсова! Вы намеревае- тесь сегодня идти в школу?! – услы- шала Герка сквозь сон. Пришлось открыть глаза. Над ней стоял… её учитель истории – Пётр Палыч (так его называли все). Девочка вскочила и поняла, что спала не в своей комнате, а в боль- шой комнате, на старом потёртом д и в а - не, так- ж е н е в х о д и в - шем в со- став иму- ще с т в а З е в с о - вых, под к ле т чатым пледом. Сама она была почему-то в другой пижаме: синего цвета, с яркими, казавшимися на- стоящими, звёздами, на голове у неё почему-то красовался ночной колпак. – Зевсова! Вы не ответили на во- прос! – Пётр Палыч принял суро- вый вид. – Пётр П-палыч, я…уже соби- ралась… Суровые черты лица преподава- теля истории внезапно смягчились, он улыбнулся: – Ладно, Зевсова, не спеши, всё равно уроков не будет. – Как не будет? – Герка уже ни- чего не понимала. – Так, не будет – праздник же, четвёртое октября – знаменатель- ный день. – Пётр Палыч, я, наверное, о чём-то забыла… – Мм… всё с тобой ясно, исто- рию так и не учишь. А как я тебя просил? Умолял буквально, а ты – ни в какую. ПётрПалыч смахнул рукой слезу, которая катилась по щеке, и исчез. Герка помотала головой в раз- ные стороны, ущипнула себя, но всё осталось на своих местах: и пижа- ма, и дерево, и диван. – Четвёртое октября, четвёртое октября, – бормотала девочка, но всё никак не могла вспомнить, что это за дата. Тут по дому разнеслись громкие и равномерные удары часов, кото- рые били почему-то одиннадцать раз. Герка выглянула в окно: непро- глядная темень. – И что это всё значит?! – уже в гневе крикнула она. – Я что, с ума схожу?! – Да нет, вроде не похоже, – раз- дался скрипучий голос где-то над головой Герки. Девочка посмотрела вверх: на одной из веток дерева висело что- то довольно необычное, похожее на молнию. Если бы не ноги, руки, гла- за и лохматая прическа, неизвест-