Золотой ключик (г. Липецк), 2011 г.

пятнами, но имя своё он полу- чил не из-за схожести окраски с ядовитым грибом, а из-за того, что, как выражался сам Макс, “это очень, очень гадкая птица”. Флаг же остался ещё с тех пор, когда Макс с Дрюнчиком играли в пиратов, причём Макс всегда был пиратом, а Дрюня – несчастным пленником. Наконец, Макс нарушил тишину: – Э, Дрюнь, ты чё – уже того? Хо- рошая училка? Эта выдра? – Никакая она не выдра, – воз- разил Дрюнчик. – Ты слышал, как хорошо она объясняет предмет? Это очень умный человек, вот уви- дишь. – Ну, не знаю, – с сомнением протянула Герка. – Как бы там ни было, нам нужно ещё делать уро- ки на завтра. Целую уйму задали! Пойдём, Дрюнь? – Пойдём, – вздохнул Дрюнчик. Спускаясь по лестнице, ребя- та встретили сестрёнку Макса – Эльку. – Уже уходите? – пропищала она тонким голоском. – Да, уходим, – ответила Герка. Эльке было только пять лет, но она уже обладала жутко вредным характером, которому соответ- ствовали две рыжие косички с го- лубыми бантиками и веснушчатый нос. Её зелёные глазищи замечали всё, происходящее вокруг. В основ- ном она следила за братом и о его выходках докладывала родителям. Из кухни появилась мама Мак- са – тётя Вика, как все её называли. – Пойдёмте чай пить, – позвала она всех звонким голосом. Тётя Вика была такая же высо- кая, худая, рыжая, зелено- глазая и весёлая, как и её сын. – Спасибо большое, тё- тя Вика, – начала было Гер- ка, – но мы… Больше она сказать ничего не успела. Тётя Вика сгребла их с Дрюнчиком в охапку и потащила на кухню. – Никаких возражений! – отрезала она. На кухне всех уже ждал Ми- хаил Фёдорович, нарезая шоко- ладный рулет. Почтенный глава семейства был почти на голову ниже своей же- ны – несколько пол- новатый брюнет с огромными серыми глазами. Глядя на него, можно было подумать, что он не из этой семьи. – Уроки... – промямлил Дрюн- чик, но Макс уже запихнул ему в рот рассыпчатое печенье. – Ну, всё, – умиротворённо про- изнесла тётя Вика, – пьём чай. 2 У себя Герка оказалась только к половине восьмого вечера. Так просто уйти из дома Гугриных не- возможно. Там всегда шумно, весе- ло, и ощущение такое, будто это не семья, а бродячий цирк. В прихожей Герка нашла запи- ску: “Ушла к соседке, скоро приду. Папа пишет в кабинете. Не бес- покой его. Поужинай пельменя- ми. Мама”. Ужинать Герка не могла. После чаепития у Макса можно неделю не есть. “Пойти, что ли, соку попить?” – подумала Герка. Но дверцу холо- дильника заклинило, и Герка, похо- же, оставалась без сока. – Ну вот, всегда так, – расстро- енно пробормотала она и решила утешить себя маленькой сдобной булочкой. В хлебнице Герка ничего не об- наружила. Только крохотный кусо- чек чёрствого хлеба. – Ну вот! – трагически прошеп- тала она. – Мама хлеб не купила. И тут Герка вспомнила про за- начку: под большим блюдом в шка- фу у неё была спрятана шоколадка “на чёрный день”. – Похоже, этот день пришёл, – горько усмехнулась она, залезла в шкаф, приподняла блюдо и увиде- ла… скомканную обёртку от шо- коладки. – Сегодня всё против меня, – за- ключила Герка и пошла штурмом на холодильник. Она так долго и яростно дёргала дверцу, что та всё же не выдержала. Открывшаяся взгляду картина была поразитель- ной: в холодильнике сидел малень- кий лысый старичок, с жидкой се- дой бородой, с рожками и копытца- ми. Он был одет в красную рубаху и штанишки до колен в сине-белую полоску. – Вы кто?.. – оторопело спроси- ла Герка. Старичок сердито посмотрел на неё и ответил ворчливым го- лосом: – Дед Пихто! Дверь закрой! Ты же видишь – я ужинаю. Старичок и вправду ел копчёную колбасу и запивал её томатным со- ком прямо из банки. – А шоколадку мою вы съели? – неожиданно для себя спроси- ла Герка. Старичок ещё рассерженнее гля- нул на неё и ответил: – Я сладкое не люблю! Дверца сама собой закрылась. Несколько минут Герка приходи- ла в себя, а потом подошла к холо- дильнику и снова попыталась его открыть. Безрезультатно. – Так, спокойно, – Гера пыта- лась сосредоточиться. – Сейчас я пойду наверх и сяду делать уроки. Всё хорошо. Поднимаясь по лестнице, она встретила небольшого плюшевого медведя с какой-то коробкой. Мед- ведь был коричневый, немного по- битый молью, но в целом в непло- хом состоянии. Он спускался вниз. Герка даже не удивилась. Порав- нявшись с ней, медвежонок оста- новился и произнёс низким, хри- плым голосом: – Я гуашь взял. Ничего? – Да… Ладно, – растерялась Герка. Когда же она, наконец, оказалась в своей спальне, первое, что уви- дела, – это большая серая мышь с огромными ушами. Мышь сиде- ла за столом и что-то писала. Она спросила у Герки, слегка шепелявя: – “Не буду” расдельно писется? – Да… – автоматически ответи- ла Герка.