Золотой ключик (г. Липецк), 2009 г.

11 щина по имени Екатерина Ива- новна. Даже спустя несколько лет, когда я стала вполне сносным подростком и жалобы прекрати- лись, неприязнь к ней сохрани- лась. Но в один прекрасный день исчезла без следа... Как-то раз мы с подругой сиде- ли на лавочке. И вдруг подошла Екатерина Ивановна. – Надеюсь, не курите? – подо- зрительно спросила она. – Нет, мы не курим! – ответи- ла подруга. – Ну и молодцы, девочки! Вы – будущие матери... – дру- желюбно сказала Екатери- на Ивановна. Помедлив, она грустно добавила: – Знаете, у меня муж не- давно умер. Мы с ним пять- десят четыре года прожи- ли вместе, – и у неё покати- лись слёзы. Мы притихли, не зная, чем утешить пожилую соседку. А она присела рядом с нами на лавочку и стала рассказы- вать про свою жизнь. ...ЕкатеринаИвановнарано осиротела, и девочку забрала навоспитаниетётя. Ножилось с ней несладко. Даже за са- мыемалыепогрешностируга- ла она племянницу, а за боль- шие – поднимала на неё руку. Однажды, когда исчезла ку- рица, тётка свалила всю вину на Катю. Да так измучила её упрёка- ми, чтонесчастнаядевочкареши- ла уйти из жизни. Взяла верёвку, поднялась на чердак. И, уже со- бираясь сделать последний шаг, услышала в углу шорох. Оказа- лось, это та самая курица спря- талась в укромном уголке, что- бы вывести цыплят. Но даже по- сле этого случая отношение тёт- ки к Кате не изменилось. Спустя несколько лет тётя по- гибла под поездом. Несмотря на обиды, жалко было её. А потом началась ВеликаяОтечественная война. Вшестнадцать лет Катя по- шла работать на завод. И имен- но там девушка встретила буду- щего мужа... О том, каким он был челове- ком, Екатерина Ивановна рас- сказать не успела. Она быстрень- ко встала: – Мне пора домой, внуки сей- час приедут. Мы смотрели ей вслед и ду- мали о том, что именно заботы о родственниках отвлекут её от горя. И радовались исчезнове- нию нашей неприязни к этой по- жилой женщине. Мария ЯКУШЕВА. П орой м н е кажется, что проб л емы наши в отношениях с близкими и любимыми людьми затягива- ются лишь потому, что мы не хо- тим остановиться и оглянуться. Мыможемпоругаться, бросить в лицо гадость, словно мокрый комок грязи, и, резко развернув- шись на каблуках, уйти прочь, не оглядываясь. Чтобыпотомцокать (или шаркать) по асфальту, упи- ваясь своей правотой. А позади останется кто-то с глубоким оке- аном печали в глазах. Он будет стоять, низко опустив голову, погружаясь в пучину то- ски. Оглянись ты – и сердце, если оно не камен- ное, сжалось бы от стыда и жалости. И тебе за- хотелось бы повернуть обратно, подбежать и обнять, даже если ты и был прав. Но нет... Ты идёшь, упрямый и непрошибаемый. Эда- кий ледокол без гудка. И даже если потом, через мно- го шагов, ты поймёшь свою вину, возвращаться будет некуда. Разо- рвётся между вами ниточка теп- ла. Потеряетесь вы в океане сре- ди льдин недосказанных слов. Хочешь ли ты остаться один? Хочешь ли заковать сердце в хо- лод обиды? Хочешь ли вот так и топать вперёд– хмурый, оторван- ный от бесконечно дорогого тебе человека? Наверное, нет... И потому попробуй иначе. Пусть ты уже развернулся, что- бы уйти прочь, и даже сделал не- сколько торопливыхшагов. Стой! Медленно-медленноповерни го- лову. Пусть трудно. Пусть страш- но! Пусть самолюбие тянет тебя уйти! Не двигайся. Теперь пово- рачивай плечи, корпус, весь раз- ворачивайся! Не смотри сразу в глаза. Сначала за плечо, скользни взглядом по куртке, щеке, носу и выше – к глазам. Посмотри, какие они ярко-небесные, или насыщенно-зелёные, или густо- карие... Видишь? В них нет оби- ды, нет злости, нет и презрения. В них отражаешься ты – весь, как есть. Только что эти глаза смотре- ли в твою спину и хотели плакать. Можешь ничего не говорить словами. За тебя всё скажут глаза. Но если, обернувшись, уви- дишь «сердитую» спину, ухо- дящую всё дальше, не то- ропись в другую сторону. Постой хоть минуточку. Быть может, и тот, иду- щий, опомнится... Тина СТИЛ.