Золотой ключик (г. Липецк), 2009 г.

9 – Только не говори, что ко мне идёшь, а то врачи не пропустят, – сказал мне по телефону Сер- гей Иванович. – Со мной в палате лежит Алешин Николай Сергее- вич, его сегодня выпишут. Скажи, что ты к нему. Заодно и познако- митесь. Он человек интересный, учитель. Может быть, напишешь о нём в газету. Честно говоря, обманывать ме- дицинский персонал мне прежде неприходилось.Нохотелосьнаве- ститьсвоегодруга.Ипознакомить- ся с учителем, который, по словам Сергея Ивановича, очень многих ребят поставил на крыло. Вахту на первом этаже я про- шла благополучно. И, уже пред- чувствуя, как со смехом буду рас- сказывать друзьям о своём при- ключении, облачилась в белый халат, нацепила шапочку и бахи- лы. Вид получился довольно за- бавный: шапочка, видимо, при- надлежала Мальчику с пальчик, а бахилы, какминимум, дяде Стёпе. …Второй этаж, длинный свет- лый коридор. Нужная мне пала- та – самая дальняя. Ежеминутно поправляя шапочку и путаясь в бахилах, я побрела мимо ор- динаторской. – Девушка! – вдруг раздал- ся строгий голос. – Вык кому? «Попалась!» – промелькну- ло в голове. Я уже представи- ла, как сейчас меня с позо- ром выгонят. Ведь этого Алё- шина я даже в лицо не знаю. Я вошла в кабинет вра- ча. Передо мной сидела ху- денькая пожилая женщина в больших очках. – Вы к кому? – К Алёшину, – как можно твёрже произнесла я. – Кем вы приходитесь больному? – строго спроси- ла она. – Знако- мой. Его се- годня выписыва- ют, нам надо по- говорить по поводу вещей. – А вы знаете, что жить Алёшинуосталосьодиндень, мо- жет быть, два? Врач произнесла эти слова тихо и как-то очень просто. А у меня на душе вдруг образовал- ся тяжёлый ледяной камень. Глу- пым показался мой неуместный юмор, комизм моментально пе- рерос в трагизм. Я шла в палату, прикрываясь, какщитом, челове- ком, ничегошеньки о нёмне зная. А теперь знаю огромную страш- ную тайну, одну из самых главных в судьбе каждого. Совершенно чужой человек, я познакомлюсь с ним в последний день его жизни. – Алёшин лежит здесь уже две недели, – снова раздался голос врача. – У него трое взрослых де- тей, жена. Но никто из них ниразу не позвонил, чтобы узнать о его здоровье. Идите. Он ни о чём не подозревает. Врач показалась мне очень уставшей. Из-под очков на меня смотрели му- дрые серые глаза, мно- го повидавшие на сво- ём веку людских стра- даний и печалей. Я молча кивнула и по- шла по коридору. От- крыла дверь в палату. – Софья! – раздался весёлый голос Сергея Ивановича. – А вот Ни- колай Сергеевич Алё- шин. Учитель, о котором я тебе рассказывал. На больничной кой- ке сидел немолодой, но очень жизнерадостный человек. – Вы журналист? – сердечно сказал он. – Интересная у вас профессия. Каждыйдень–что-то новое. Хотите, расскажу о своей? Он начал увлечённо говорить. Я записывала. И с каждой ми- нутойвсёотчётливеепони- мала, что передо мной – человек удивительно щедрой души. За тридцать с лишним лет работы он выучил более пятисот мальчишек и девчонок, не щадя для них своих сил, времени, до- броты, мудрости. В моём блокноте заполня- лись странички. И не отступала от меня мысль: я записываю всю жизнь человеческую на самом последнем её рубеже. А учитель об этом рубеже не догадывается. Он, как и я несколько минут на- зад, подшучивал над моим неле- пым одеянием. …– Ты чего такая молчаливая была? – набросился на меня в ко- ридоре Сергей Иванович, когда вышел провожать. – Журналист так вести себя не должен! Я не раскрыла ему причину. И сейчас, когда пишу эти строки, ду- маю о том, как важно заботить- ся о своих родных и друзьях. И не отдавать чужим людям самые страшные тайны. Софья МИЛЮТИНСКАЯ.