Золотой ключик (г. Липецк), 2009 г.

8 «Нате!» Е два появившись на свет, Ма- яковский как будто уже бросает вызов голубым багдадским небе- сам: «Эй, вы! Небо! Снимите шля- пу! Я иду». Да и как не быть по- своему дерзким, смелым и воль- ным поэту, до 14 лет жившему в Грузии? Будучи учеником Кута- исской гимназии, он резко выде- лялся среди товарищей «крупной фигурой, громким голосом и се- рьёзностью». А ещё – невероят- ной изобретательностью и фан- тазией. У будущего «гениального поэта» (так говорилоМаяковском друг Давид Бурлюк) рано раз- вились способности художника. Впрочем, талант в их семье был частым гостем: вся мебель в доме изготовлялась по эскизам отца, а сестра Владимира Ма- яковского увлекалась батиком. Однако сам он видел своё пред- назначение в другом. Рождение поэта, граж- данина и человека сли- В озвращаясь сВсероссийскойолимпиадыполитературеизСмо- ленска через Москву, я решила посетить одну из достоприме- чательностейнашейстолицы–Государственныймузей-театрВла- димира Маяковского. И «заболела» этим поэтом, желая «заразить» хоть кого-то из своих ровесников, которым нашкольных уроках ли- тературы «во весь голос» говорят, что, мол, Маяковский – «поэт революции», футурист и патриот. А Владимир Маяковский был и остаётся в первую очередь борцом, художником и романтиком. С таким убеждением я вышла из музея-театра после потрясающей экскурсии, которую записала и на видео, и в блокнот… лось у Маяковского воедино в одном слове – борьба. И вскоре она даёт о себе знать: в москов- ской гимназии (в столицу семья перебирается после смертиотца) – «единицы, слабо разноображи- ваемые двойками» и мятежные книжки под партой. Поэт вры- вается в новую жизнь с проте- стом и, даже в русской школе, из принципа учит грузинский! Трижды судимый, свободолю- бивый, но талантливый, Мая- ковский боролся против все- го. Оттого и «в Революцию во- шёл, как в собственныйдом»… «Жираф большой – ему видней!» Запретный плод революции Маяковский вкусил ещё в под- польных московских типогра- фиях, став одним из большеви- ков. Однако власти мятежных идей «поэта Улицы» разделять не пожелали и «из 5-го вышиб- ли класса, пошли швырять в мо- сковские тюрьмы». Но и под аре-