Золотой ключик (г. Липецк), 2009 г.

С тоит на соседней улице берёза, которой не по- везло с первых лет жизни: ра- стёт криво, ствол весь в шрамах, сломана макушка. Но в осталь- ном эта берёза как все берёзы: в один день со всеми начинает гнать сладкий сок, цветёт и зе- ленеет тоже. Осенью навеща- ют её кочевые чечётки, и тогда тротуар бывает усеян рыжева- тыми чешуйками растрёпанных птицами серёжек. Вот и сегодня снег под берё- зой припорошен этими чешуй- ками, но теребит серёжки одна- единственная птаха, ростом даже меньше чечётки. Подве- сившись вниз спиной, она тща- тельно выбирает коротким клювиком берёзовые орешки, потом начинает трепать скру- ченный сухой лист, склёвывает что-то с коры и перепархивает через дорогу, на ясень, где чин- но сидят красавцы снегири. Здесь, на солнечной стороне, виднаеёрасцветка: белые, счёр- ной скобочкой, щёки и узень- кая чёрная полоска по жёлтой груди выдают принадлежность к синичьему роду. Спинка цве- та осиновой коры, а сложенные крылья, хвост сверху и шапочка на голове чистого лазоревого цвета. Эта голубизна сравнима только с утренним цветом зим- него неба, за неё и назвали ма- ленькую птичку лазоревкой. Весом вполовину меньше большой синицы, она не выгля- дит вдвое меньше той за счёт гу- стого пера: как пёстрый зелёно- жёлто-голубой шарик, шныряет и кувыркается она между вет- вей. И почти всегда одна, реже – вдвоём, а увидеть зимой тро- их вместе почти невозможно. Осенью, когда кочуют даже до- моседы, собираются вместе де- сятка полтора-два лазоревок, а зимой они и не дичатся другой синичьей родни, но всё больше особняком держатся. И, несмо- тря на маленький рост, ни пе- ред кем не заискивают, когда дело касается корма. Наоборот, лазоревка сама не терпит других синиц на кормушке, не торопится взять семечко, не спе- шит уступить место ни большим сини- цам, ни робким гаичкам, а те и не пыта- ются дать ей отпор. Маленькая задира не бросается в драку, а проявляет своё недружелюбие молча, встопорщив на голове перо и чуть приоткрыв коро- тенький клювик. И этого оказы- вается вполне достаточно, что- бы быть хозяйкой положения. Но редка лазоревка и на кормушках, словно не манят её даровое угощение и лёгкая жизнь. Больше своим трудом кормится, и не только по де- ревьям. То она целыми днями в сухих бурьянах шарит, дол- бит стебли лопухов, чертополо- хов, лебеды. То в речных трост- никах шуршит, да так громко, будто кабан там возню поднял. Сидя над лункой, невольно на- сторожишься, когда услышишь за спиной громкий шорох в гу- стых зарослях, ожидая появле- ния кого угодно, но только не парочки лазоревок, которые занимаются своими синичьими делами. Никогда не пропустят пучок сухих листьев: коль не осыпались осенью, коль оста- лись на ветке, значит, наверняка внутри есть что-то съедобное Алексе й СЕМАГО