Золотой ключик (г. Липецк), 2009 г.

Окончание на страницах 28 – 29. крестьянские волнения, гонения на дворян наби- рали размах. ИМихаилу Николаевичу Семёнову пришлось переехать в Раненбург (ныне Чаплы- гин). Кроме необходимых вещей, он взял с собой и самое дорогое сердцу: книги, картины, рояль. Чтобы хоть немного заработать, Михаил Ни- колаевич перевёз инструмент в педагогический институт и преподавал там музыку. Но, когда волна репрессий докатилась и до города, Семё- нов в спешке бежал в Москву. На сей раз ни ро- яль, ни книги с картинами забрать уже не смог. Вскоре институт закрыли, а музыкальный кру- жок вместе с инструментом Семёновых переехал в просторный клуб при больнице. Правда, и здесь он пробыл недолго. Когда больницу начали пере- страивать, решили, что большое помещение за- ла нужно урезать, увеличив тем самым количе- ство палат. Роялю же вынесли приговор: выбро- сить вместе с другой рухлядью. К счастью, в де- ло вмешался руководитель кружка, Евгений Кон- стантинович Весёлкин, раненбургский художник и музыкант с большим трудом. Он уговорил на- чальство больницы отдать ему инструмент. И вот у семейного рояля Семёновых появился новый дом. Не такой большой, как в Рязанке, зато добрый и тёплый. Здесь он стал по-настоящему нужным – дети, внуки и правнуки Евгения Кон- стантиновича учились на нём играть. А некото- рые из маленьких неумех выросли в больших профессионалов. Когда в усадьбе решили открыть музей, рояль у Весёлкиных выкупили. Так спустя 80 лет ин- струмент вернулся в родную Рязанку. Чуть помладше рояля – сибирский кедр , ко- торый растёт в парке усадьбы неподалёку от дома. Всего здесь больше ста видов древесно- кустарниковой растительности. Но кедр – не просто дерево, а музейный экспонат. Во-первых, в Центральном Черноземье таких больше нет. А во-вторых, он хранит удивительную историю. ...Всем сердцем полюбил юный Пётр Семё- нов очаровательную Верочку Чулкову из сосед- ней усадьбы Гремячка. Но девушка была беспри- данницей, жила с тётей. Поэтому дядя, опекав- ший будущего покорителя Тянь-Шаня, запре- щал ему жениться. Он не хотел слышать любя- щее сердце племянника и только повторял, что брак этот невыгоден. Дядя, полковник Измайловского полка в от- ставке, был твёрд и упрям. Но Пётр оказался ещё твёрже, ещё упрямее. Юноша посадил неподалё- ку от дома саженец сибирского кедра (он счи- тал его вечным деревом, как любовь) и сам себе пообещал, что Вера станет его супругой. В кон- це концов, дядя не только дал согласие на свадь- бу, но и организовал торжество в своей усадьбе. Когда молодые приехали в Рязанку, Пётр Пет- рович рассказал Вере про обещание себе и по- казал кедр. Молодая жена задумалась на мгно- венье, потом осторожно и ласково обняла де- ревце. «Я сейчас загадала желание, – улыбну- лась она. – Если сбудется, расскажу какое». И желание исполнилось – первенцем у Семёно- вых стал мальчик! Вот какую семейную легенду хранит кедр в своих раскидистых ветвях. А о работе Петра Пет- ровича бережёт воспоминания его письменный стол. Раньше он стоял в Санкт-Петербурге, в до- ме Семёновых-Тян-Шанских. По сравнению с кедром и роялем стол ещё молод. Но кто за ним работал! Смотришь – и сразу же предс тавляешь , как Пётр Петрович барабанил пальца- ми по зелёному сук- ну, раздумывая над докторской дис- сертацией об ис- копаемых моллю- сках. Или, опира- ясь запястьями о край стола, читал газету, стихи Пуш- кина... На столе Семё- нова-Тян-Шанского всегда скапливалось множество самых разных документов.