Золотой ключик (г. Липецк), 2009 г.

как стемнело. Иду потихоньку к дому. Нежданно- негаданно прямо передо мной появилась большая собака. Стала поперёк тропинки и строго на меня уставилась. Не помню, сколько времени мы с ней молча глядели друг на друга, зато хорошо помню, что душа моя от страха ушла в пятки. И вдруг в голове промелькнула спасительная мысль: в доме Пришвина не могут держать глу- пых собак. Собравшись с духом, говорю: – Здравствуй! Ты уж извини, пожалуйста, но мне надо пройти в дом. Выдержав паузу, собака дважды гавкнула и сте- пенно удалилась под веранду. Я поняла, что пер- вое «гав» – это ответное «Здравствуйте!», а вто- рое – «Проходи, пожалуйста!». На «гав» из дома выбежали испуганные сотрудники музея: – Светлана Ивановна, простите нас, ради Бо- га, мы не предупредили вас о Томе. – Ничего, – отвечаю, – всё нормально. Одного не пойму: если Том дом охраняет, то для стража он слишком добрый. Видит меня в первый раз – и хоть бы что. – Да что вы, – засмеялись музейщики. – Его всё Дунино боится, за версту чужого чует. Это он вас за свою признал. М. М. Пришвин в Дунино. 1948 г. Спустя неделю после моего отъезда из Дуни- но я прочитала в газете о страшном урагане, кото- рый пронёсся над Подмо- сковьем. И сразу забеспо- коилась, как там – в до- ме Пришвина?! Дня че- рез два по Всероссийско- му радио выступила Ли- лия Александровна Ряза- нова, заведующая музеем в Дунино. Она рассказала, что ураган принёс огром- ные разрушения: в усадьбе повалены деревья в саду, огромная старая ель упа- ла на веранду дома (к сча- стью, веранда не постра- дала). Многие деревья в окрестном лесу выворо- чены с корнем, завалены любимые тропинки и по- лянки Михаила Михай- ловича. Троим сотрудни- кам музея не под силу по- править последствия ура- гана. «Помогите Пришви- ну!» – обратилась Лилия Александровна ко всем, кто её слышал. И помогли добрые люди, всё привели в порядок. М. М. Пришвин не зря называл своё творчество дорогой к другу. «Через писательство, – говорил он, – я нашёл своих друзей и через них своё счастье». Более пятидесяти лет нет уже Михаила Михай- ловича, а друзей у него становится всё больше и больше.