Заря Красного. 2020 г. (с. Красное)

11 №51 (12052), 17 декабря 2020 г. «Заря Красного» К 75- ЛЕТИЮ ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ Прошлась война по судьбам … В ышел на финишную прямую год 2020, год високосный. Год суро- вый, тревожный для всей планеты. Но для Рос- сии он знаменателен ещё и памятной юбилейной да- той: 75-летием со дня Вели- койПобедынадфашизмом. День Победы, «радость со слезами на глазах»…Пожа- луй, в СССР не было ни еди- ной семьи, которой не кос- нулись несчастья и утраты той войны. И моя семья — не исключение. Бабушка— Прасковья Варфоломеевна Чиркова, по первому мужу Лысикова — и дед, Корней ТерентьевичЧирков—про- водили на фронт 5 сынков и дочку. Впрочем, всё по поряд- ку, поскольку семья-тобыла весьма интересная. Проживала моя бабушка в ПодмосковьесмужемПетроми двумя сынками. Небогатожили, но дружно, на двоих деля за- боты и проблемы. Да пришла беда, не спросясь: овдовела Прасковья, осталась с двумя малышами на руках — четы- рёхлетнимСашей и годовалым Ванечкой. И—ни помощи, ни поддержки. Переехала к род- ственникам в село Тельтнево (в те годы — Рязанская обл., Данковский уезд). Задумав на- вестить семьюмужа, приехала она в с. Сергиевское. Тут-то и случился в её судьбе крутой поворот: сосватали за горь- кого вдовца с пятью детьми. Надо сказать, нрава Пра- сковья была сурового, пустос- ловия и лжи не любила. Сосед наш, ПавелИванович Блинков, её «прокурором» звал. Но, имея сердце доброе и отзывчивое, пожалела она малых деток-си- роток и согласилась. Было это в 1920 году. И стала 34-летняя Прасковья матерью 7 детей. Пятеро сыновей, две дочки. Старшему, Сергею, 15 лет, млад- шей, Настасье, год. Много? Ну, это—кому как. А мои предки с 1921 по 1934 год ещё пяте- рых родили. Все—девки, моя мама из них старшая. 12 детей—какой ужас! — скажете? И всех обуть-одеть, накормить-напоить, прила- скать-приголубить... Да ещё — сводные?! Ну, да — трудновато по- сле революции и гражданской войны жила деревня. Но был бымир в семье. А мир—был. Детей на своих и чужих не де- лили, все были родные, люби- мые, с раннего детства к труду и взаимопомощи привыкшие. В начале 30-х одной из пер- вых семья вступила в колхоз, понемногу стала из нужды выбираться. Истории своего детства, своей семьи мама и тётушки мне рассказывали— заслушаешься, заудивляешься. Целый роман! Нот это — по- том. А пока — детки подрас- тали, разлетались по великой стране, строящейся, набира- ющей силу. Старший, Сергей, 1904 года рождения, и Емельян (1910 г.р.) жили и работали в Сергиевке. Сергейженился на местной девушке Анне, всту- пил в ряды КПСС, несколько лет работал председателем колхоза в д. Яковлевка (в те годы на территории колхоза «Родина» было 5 колхозов). В 1938 году был командирован в Финляндию. Уехал вместе с женой и двумя детьми. Стар- шие сёстры, Варя и Настя, по- кинули родное село раньше — по вербовке уехали в Ле- нинград на торфоразработки, да так и прижились там, выш- ли замуж, завели деток. В 19- ом году уехала по вербовке на Дальний Восток моя мама, Елена. Ко времени отъезда ей не исполнилось 18 лет, при- шлось «приписать» полгода. С той поры у Елены Корнеев- ны— 2 дня рождения. Мария присоединилась к ленинградским сёстрамв 1940- м году. А братья Александр и оба Ивана решили избрать во- енные профессии, поступив в Орджоникидзевское военное училище. Тише и просторней стало в деревенском доме: остались 3 младших дочки, помощни- цы. Да и в родном колхозе с подросткового возраста при- шлось им трудиться наравне со взрослыми. И родителям стало полегче: младшие учат- ся, старшие весточки шлют, успехами радуют. В августе 1939 года Александр прислал фото с надписью на обороте: «За отличные показатели в боевой и политической под- готовке командование шко- лы выносит благодарность и премирует личной фотокар- точкой». Печать и подписи нач. школы и политрука. Иван (бабушкин, Петрович) фото прислал со своей подписью. Эти фото сейчас — в моём семейном архиве. Молодые, красивые парни. Только бы жить да радоваться. А дедушкин Иван в мае 1941 года, после окон- чания училища, сам в гости пожаловал к великой радости родителей и сестрёнок. Приласкал ше- стилетнююТанюшку, побранил хулиганку Нюру, порадовался школьным успехам Наташи (она же — Мария вторая, но это—дедушкинпрокол: в сель- совете, выписывая свидетель- ство о рождении очередной дочки, забыл наречённое имя: «Да ладно—есть однаМария, пусть и вторая будет.»).Пообе- щалНаташе: «Окончишьшколу — поступай учиться дальше, а я помогать буду». И уехал к месту прохождения службы. Обещания своего он не выполнил. ВОЙНА. Сначаломвойныв деревне остались только бабы с деть- ми да старики. Мужчины ушли на фронт. Тетя Наташа, тогда 12-лет- няя девчонка, вспоминала, как в ясный июньский день провожала семья дядю Еме- льяна (в семье его называли Амеля): «Мать плакала, отец ворчал, скрывая слёзы: «Ну, будя, будя. Вернётся, куда он денется». Амеля попрощался с родителямии сёстрами, смуща- ясь обнял жену, чернобровую красавицуМатрёну, расцело- вал крошечнуюдочкуНиночку. Вскочил на последнюю теле- гу…Бодрился, скрывая слёзы. А мы с соседкой-подруж- кой Валькой (Блинковой) бе- жали за обозом (подводы, подводы — целый караван) до самых Граней (ГранЯ — овраг между Сергиевским и Ищеино). За оврагом Амеля остановил подводу, спрыгнув с телеги, подошёл: —Бегите, девки, домой.Мы ненадолго. Разобьём немца и вернёмся месяца через три.». И потянулись дни тяжкого труда — за себя и ушедших. Но труд селянам не страшен, привычные. Страшнее—дни ожидания. Что ни день, в чей- нибудь дом—похоронка. По- чтальона ждали. Почтальона боялись. Пришла чёрная весть и в нашу избу. Первой жертвой страш- ной мясорубки стал младший из братьев, Иван (Корнеевич). В ноябре 1941 года прислал письмо из-под Киева : «…Бои страшные, обстрелы— голо- вы не поднять. Но мы побе- дим…». И фото — 3 ромба на воротнике. И почти следом— извещение из военной части: «Ваш сын, Чирков Иван Кор- неевич, пропал без вести…». Примерно такие строки запом- нила прочитавшая извещение Наташа. Девчонки подняли вой. Прасковья сурово под- жала губы: — Что заранее хорони- те? Пропал без вести— то не похоронка. Может, жив ещё. Может, вернётся..., — отвер- нувшись, вытерла фартуком слезы и проговорила глухо: — Будем ждать. И ждали— до конца жиз- ни. Нет, не дождались. После войны сёстры искали хоть весточку, посылали запросы в разные инстанции. Я до сих пор ищу через интернет. Ни- каких следов. В студёном январе 1942 года вернулась из блокадно- гоЛенинградаМария старшая. Дед Корней ездил за ней на санях в Грязи. Привёз Машу и её подругу—исхудавших, ос- лабевших, чуть живых. Полу- чил строгий наказ от сопрово- ждавшей девушек медсестры: кормить очень умеренно, не давать наедаться досыта. СМа- рией так и поступили. —Да что ж вы такие жад- ные, дайте ещё! Есть хочу! — умоляла со слезами девушка, проглотив тоненький ломтик хлебушка с парой ложек пост- ных щей. М ать плакала вместе с ней, упрашивала: —Мань, нельзя, — помрёшь. Постепенно порции увели- чивались, и Маруся встала на ноги. С ужасом рассказывала родным, как везли их в кузо- ве, битком набитом людьми, по Дороге Жизни через за- мерзшую Ладогу в середине колоннымашин. Как почти уже у противоположного берега попали под бомбёжку, как — от прямого попадания снаря- да—ушла под воду, в чёрную полынью, идущая следом ма- шина с людьми… А спасённая из страшной блокады подруга не выжила. Пожалели её родственники, накормили досыта сразу при возвращении. Дляослабленно- годолгим голоданиемжелудка еда стала смертельным ядом. И снова потянулись тре- вожные дни ожидания. Только снохаМотя редкимиписьмами Амели с фронта радовала род- ных. Но её горе застало дома: осложнение гриппа лишило слуха трёхлетнюю Ниночку. Всю жизнь не могла простить себе Матрёна, что не уберег- ла дочку. А в марте 1942 года не ста- ло Сергея. В первый же день войны, второпях собравшись, он перевёз беременнуюжену с тремя детьми из Финляндии к сёстрам в Ленинград, при- строил с помощью сестёр в общежитие, размещённое в здании школы, и — на фронт. Сражался он, защищая «Не- вскийпятачок», гдебылистраш- ные, кровопролитные бои. Там был ранен и перевезён в один из госпиталей Ленинграда. По счастливой случайности в этом госпиталеработала соседка его сестры, Варвары. Она и сказа- ла Варе о раненом брате. Та сразу бросилась в госпиталь, повидала брата, поговорила с врачом. Ранение тяжёлое, но не смертельное. Жить будет. На другое утро сёстрыВаря и Настя, жена со старшими детьми отправились в госпи- таль в предвкушении встречи. Сетовали, что не смогли взять ничего съестного — жестоко голодали. Настя схоронила девятимесячного сына, умер- шего от голода. Не суждено было увидеть брата. Тётя Наташа, со слов ле- нинградских сестёр, рассказы- вала, что, подойдя к госпиталю, увиделина егоместеогромную воронку: ранним утром при бомбёжке сюда попала мощ- ная бомба, и госпиталь стал братской могилой для мед- персонала и раненых. В интернете сведений об этом я не нашла. Есть сведе- ния от 6 марта об утреннем обстреле военных госпиталей. ОСергееже данные в несколь- ких источниках: умер от ран 9 марта 1942 года. Похоронен: г. Ленинград, Володарский р-н, кладбище Памяти жертв 9 января. Родители узнали о смерти старшего сына ио смертиот го- лода рождённого уже без отца его полугодовалого сыночка уже после снятия блокады. В конце ноября 1942 года беда снова постучалась в дом. Исноваозвучить горькуювесть пришлось Наталье. «Уважае- мая (и.о.), Ваш муж — тут На- таша в недоумении запнулась, поскольку муж матери, отец девочки, Корней, с лежанки русской печи настороженно слушал Наташино чтение) — Ваш муж Лысиков Александр Петрович погиб смертью хра- брых …». Но уже никто не слышал окончания через не- человеческий вой Праско- вьи: — Сашенька, сыночка, родненький! Гоподи, за что?! Александр был посмертно представлен к ордену Отече- ственной Войны второй сте- пени. Позже семья получила Наградной лист и орден. К со- жалению, награда не сохрани- лась. Когда немцыподступили близко к нашему району, одна из односельчанок (имя знаю, но называть не буду) пригро- зила Прасковье: — Придёт немец — я на вас на первых донесу: у тебя сыновья партейные и все на фронте. Собрала бабушка все пись- ма с фронта, завернула их в полотняный узелок, тудаже— драгоценнуюнаграду, память о родимом старшеньком, да и закопала в подпечье. А после войны, как ни искали, найти не смогли. Наградной лист я оты- скала через интернет. Из него узнала, что место последнего боя дяди—«ю/вНальчик Нов. Санита разведчик Лысиков в составе своего расчета под- бил 2 немецких танка.». Бой длился с 8 по 12 ноября. Дядя убит 11-го. Потеряв трех сыновей, го- рячо молилась Прасковья, взывая к Господу с единой просьбой: сохранить жизнь оставшимся детям: и тем, кто воюет, и тем, которые в далё- ком Ленинграде переживают ужасы блокады. В конце 1943 года Марию призвалинафронт. Напуганные утратами, провожая, проща- лись без надежды на встречу. НоМария выжила. Она не участвовала в боях, занимаясь восстановлением разрушен- ных дорог, мостов. Но и тамне спаслась от тяжёлой контузии во время бомбёжки. После во- йны осталась в Ленинграде, вышла замуж, родила дочь и сына. Но контузия постоянно давала о себе знать, проявля- ясь страшными головными болями. Умерла она раньше всех сестёр, едва перешагнув 70-летний рубеж. В озвращаюсь к военному времени. В начале 1944 года наконец-то при- шла радость в семью: вернулся в родной дом Иван (Петрович Лысиков), младший сын бабушки. Да не один вер- нулся, а с красавицей женой, полькой Верой и красавицей дочкой Ядвигой. Он был при- зван на фронт с первых дней войны, с боямидошёл доПоль- ши, где и получил тяжёлое ранение в позвоночник. Го- спиталь в г. Белостоке, реаби- литация. Там и женился, и мог бы остаться. Нет, потянуло на родину. На радость постарев- шимродителям. Иничего, что болят фронтовые раны, что плохо работает правая нога —живой, и слава Богу. Но молодой, гордой «по- лячке» Вере, родившейся в зажиточной польской семье, не по нраву пришласьжизнь в голодном, неустроенном селе, где избы с земляными полами и соломенными крышами, и по окончании войны угово- рила она мужа вернуться в Польшу. Только Ивану въезд в послевоенную Польшу не разрешили, и молодая семья обосновалась в Белоруссии, в г. Могилёве, где у них роди- лось ещё трое детей. Не удалось Ивану порадо- ваться на взросление деток. Дали знать о себе старые раны, обострились заболевания. И когдамладшенькой, Светланке, исполнилось полтора годика, в 1953 году Иван умер, навсегда оставшись 37-летним. И лишь один сынок стал утешением родителям до са- мой их смерти. Автоматчик 7-й отдельной роты бронетран- спортёров ефрейтор Чирков Емельян Корнеевич вернулся домой, с медалью «За отва- гу». Раненый, но с огромной жаждой жизни. И родилось у них с Мотюшкой ещё двое де- тей. А дочь Нина, уехав в Мо- скву, получила хорошую про- фессию, несмотря на глухоту, удачно вышла замуж, родила красавицу-дочку Танюшку. И так уж непредсказуема жизнь, что замуж Татьяна вышла за краснинского парня, с кото- рым, вырастив и поставив на ноги троих детей, переехала в Краснинский район, без со- жаления оставив шумнуюМо- скву. В нашем районе её муж —личность известная: пред- приниматель Владимир Лога- чёв — труженик и меценат. А дядя Амеля — добрый, улыбчивый, трудолюбивый— прожил в родном селе долгую жизнь. Похоронив любимую Матрёнушку, загрустил, но, окружённый заботой сына Николая и снохи Валентины, дожил до преклонного возрас- та. Похоронен на Сергиевском кладбище. Там, в ухоженной оградке, рядом с ним — его Матрёна и сынНиколай. Непо- далёку—могилы родителей. Покойтесь с миром, родные, любимые! Здесь бы и закончить рас- сказ, но это было бы неспра- ведливо по отношениюк моей маме, Елене Корнеевне Заточ- киной, в неполных 18 лет уехав- шей по вербовке на Дальний Восток и всю войну прорабо- тавшей под землёй, на уголь- ных шахтах, выполняя работу, которую ни до, ни после во- йны женщинам не доверяли, работу тяжёлую и опасную— взрывника. Дважды была на волосок от смерти, получила травму головы, повреждение позвоночника. Там, за тысячи километров от родного села, она вышла замуж и родила двух дочек: Людмилу — в Ха- баровске, меня — в Сучане (ныне — Партизанск). В 1952 году вернулась с дочками и молодым мужем домой. Де- душка Корней её не дождал- ся—умер в 1947-ом. Бабушка пережила его на 16 лет. А мама с головой погру- зилась в тяжёлый крестьян- ский труд. Все силы и душу отдавала работе на фермах и полях родного колхоза с за- мечательным названьем «Ро- дина». А редкие часы досуга посвящала чтению. Любовь к книге у нас с сестрой — от неё. Жизнь мама закончила, не дожив 2 месяца до 89 лет, в Красном, на руках старшей дочери Людмилы. И похоро- нена на нашем кладбище, воз- ле оградки. А папане моему, чисто го- родскому парню, деревня ока- залась не по зубам — и года не прожил, вернулся восвояси. Мама воспитывала нас одна. Помощьюи поддержкой была ей моя бабушка. Я по праву могу заявить, что моя семья сыграла нема- лую роль в приближении Ве- ликой Победы, 75-летие кото- рой отмечала наша страна в уходящем году. С ейчас из 12 моих дядю- шек и тётушек в живых осталась одна—крёст- ная Татьяна Корнеевна Константинова. Живет в Крас- ном, под присмотроми уходом дочери Натальи. 7 ноября ей исполнилось 86 лет. Тете Ната- ше (Марии Корнеевне) 7 ноя- бря исполнился бы 91 год. Не дожила она до этой датымень- ше двух месяцев… Ноистория семьине закон- чилась. Дети, внуки, правнуки, которые о войне знают лишь из книг, фильмов да рассказов предков. ПУСТЬ ТАК И БУДЕТ! НЕТ — НОВЫМ ВОЙНАМ! В . ИВАШКИНА