Строитель. 1965 г. (г. Липецк)

4 «СТРОИТЕЛЬ 4 декабря 194)5 г., Л° 99 (.12391 СПАСИБО, ВИТЬКА пей. Ходила молва, что это сам Рашид. Ведь музыку сочинал он сам, и она никому, кроме него, не­ известна. Помню, когда старик закончил свой расоказ, он долго смотрел на потухшие угли и молчал. Где-то далеко-далеко, словно вбубен, про- бухал гром. Прошелестел ветер. И все вновь стихло, словно притаи­ лось. Мы все молчали и каждый по-своему переживал услышанное. Рассказ старика ввел меня в смятение. Я знал, что и мой отец тоже играл на скрипке. Уходя на войну, он даже взял ее с собой и не раз нам писал, что с ней ему легче в боях. То ли стечение обстоятельств — ночь, горы, эта чуткая тишина, окутавшая нас, и рассказ старика о героической смерти Рашида про­ будило во мне что-то, но я вдруг зримо ощутил себя там, на соп­ ке и, что удивительнее всего, — я услышал ту мелодию, я увидел самого Рашида. Он шел откуда-то с неба, и даже не шел, а падал на меня — с прострелянной грудью, с широко раскрытыми глазами. И это был уже не Рашид, а мой отец. В ужасе я прижался к маме, трясся в нервном ознобе и громко плакал. А она гладила мою голо ву, нежно гладила и не успокаи­ вала. Я чувствовал, как у нее вздраги­ вали руки, дробно и устало, и от этого я плакал еще громче. И мне начинало казаться, что все это уже когда-то было —и эта ночь, иэта скрипка, и эта мелодия. Я слышал ее давно-давно, только она все время пряталась от меня, избега­ ла меня. И вот я снова слышу ее. Эта неожиданная остановка у под­ ножья гор, мелодия, которую слу­ чайно сыграл Виктор, казалось, вновь воскресило ее в памяти. Ни впервые открыл для себя, что все эти двадцать с лишним лет ждал ее — мелодию отца, которую теперь я в это верю твердо —слы­ шал еще в колыбели. Как я был счастлив вновь встретиться с ней! Когда Виктор опустил смычок, я подошел к нему, сжал его ши роченные я,течи и, давясь от при­ лива непонятных мне чувств, ска зал: —Спасибо, Витька. Наверное, это было очень смеш­ но. Ведь в отношениях между на­ ми никогда не было ничего подоб­ ного. Виктор посмотрел на меня в недоумении. А встретившись взгля дом, растерялся. — Ты это что, Генка? — уча­ стливо спросил он. — Что-либо стряслось? В. РАСТВОРОВ Н О В Ы Е С Т И Х И В ИКТОР играл на скрипке. Глядя в сумерегаую даль, о чем-то задумалась Лена. По трескивал костер. От него в гус­ тую темноту неба тревожно взле­ тали искры — все выше и выше, сталкиваясь, разлетаясь и погасая. Мне было грустно. Зачем они — веселые, жизнерадостные, полные безумного стремления в неизве­ данное, вдруг ярко вспыхув, уми­ рают? А на смену им приходят другие, и все повторяется снова. Далеко в горах сверкнула мол­ ния. Недовольно, словно нехотя оттуда докатились глухие перека­ ты грома. В руках Виктора замер смычок, наступила тишина. И вдруг я услышал мелодию. Она доносилась откуда-то со стороны сопки и словно продолжала то, на чем остановился Виктор. Я взглянул на Лену. Она жадно смотрела в темноту, и мне каза­ лось, что и она слышит эти ни- весть откуда взявшиеся звуки. Через минуту Виктор заиграл вновь. Но я уже не слушал его Я был во власти той музыки. Она звучала в моих ушах неотступно и властно, навевая что-то близкое, родное. ... Это было вскоре после вой­ ны. В то жаркое лето многие еха­ ли с востока на запад. Мы тоже ехали, но только в обратном на­ правлении. Мама говорила —кба­ бушке. Но мне не хотелось к ба­ бушке, мне хотелось к папе. Ког­ да я говорил это, мама прижимала мою голову к своей мягкой и теп­ лой груди и шептала: «Нету у нас папы»... А потом доставала из глу­ бокого кармана, где хранились всякие документы, какую-то бу­ мажку, в который раз уже читала ее и долго, и как-то неуклюже вы­ тирала глаза кончнкдми серого застиранного платка. В эти мину­ ты мне было очень жаль маму и я говорил, что ладно, можно и к бабушке, в конце концов, ее я то­ же любил, но где-то в глубине ду­ ши я все же надеялся, что к ба­ бушке — это просто так, а вот приедем к ней, и там нас обяза­ тельно встретит папа, и все бу­ дет так, как и до войны. На второй день пути нам при­ шлось ночевать под открытым не­ бом. Мы расположились на бере­ гу небольшой речушки. Она по­ слушно огибала заросшую мелким кустарником сопку и уходила ку­ да-то в сторону леса. Впереди то­ нули в вечерних сумерках вершины гор. Озаряя их, изредка вспыхива­ ла молния. Но грома не было. Сто­ яла какая-то настороженная, чуь кая тишина. С нами ехала еще одна семья. Я не запомнил всех — в памяти остался лишь один старик, высо­ кий, с большой |рыжей бородой и маленькими, как угольки, глаза­ ми. В тот вечер мы сидели у потухшего костра и он играл нам на бандуре. Больше всего мне за­ помнились его пальцы — длинные и узловатые и бандура. Я видел ее впервые. А еще — рассказ, ко­ торый он поведал нам, когда за­ кончил играть. В те годы ходило по земле не мало легенд. Само время рождало их. Может быть, это была тоже легенда. Я не берусь в точности передать ее—многое выветрилось годами. Но начиналась она, кажет­ ся, так. Гремела на земле война. Она за­ хватила и Кавказ. Бои — у под­ ножья, бои—высоко в горах,—же­ стокие, не на жизнь, а на смерть. И шла по пятам за маленьким партизанским отрядом немецкая отборная дивизия. Силы партизан иссякали. Раненые, больные, поч­ ти без боеприпасов, они были слов­ но отбившаяся от табуна горстка овец среди рассвирепевшего снеж­ ного бурана. Дозорный принес страшную весть: в полукилометре от сопки —отряд вражеских ав­ томатчиков. Путь к горам пере­ резан. Единственный выход —про­ бираться в лес и идти на соедине­ ние с другим отрядом, который уже несколько дней скрывался в горах. Уподножья сопки собрались все, кто еще мог двигаться и держать в руках оружие. Стояли и смотре­ ли на командира: что скажет он. А он молчал, не решаясь произне­ сти самое главное. Но медлить было нельзя. — Кому-то из нас, — наконец глухо сказал он, — нужно будет умереть прежде, чем весь отряд уйдет в лес. Все ждали, что он скажет имен­ но это, и все же надеялись на чу­ до. Но чудес не бывает. Ннкто не смотрел друг на друга, все молча­ ли, но было видно, что каждый го- тов'шагнуть вперед и сказать: —Это сделаю я. Прикрывать отряд остался Ра­ шид, скрипач и общий любимец партизан. Едва только отряд скрылся за первыми деревьями, как из-за хол­ ма показались автоматчики. Целый час отбивал Рашид одну атаку за другой. Уставший, весь израненный, он дрался до послед­ него патрона, но ни на шаг не про­ пустил врагов. Даже, когда кон- Р а с с к а з I ■ чнлись боеприпасы, Рашид не сло­ жил оружия. Он вышел из-за ук­ рытия, высоко вскинул блеснув­ шую на солнце скрипку и зангра.> Теперь уже было ясно, что мину­ та • другая — и/ отряд благопо­ лучно уйдет далеко вглубь леса. И он смело шел на врагов, радуясь тому, что смог оправдать доверие товарищей. Вот уже до автоматчиков оста­ лось несколько десятков метроц. несколько шагов... «Что же они не стреляют, что? — проносилось в, голове Рашида. А скрипка все пе­ ла и пела и далеко над горами звучала ее мужественная и смелая песня. — Это провокации, — срываю­ щимся голосом крикнул стоящий в первых рядах офицер н вскинул автомат. — Провокация.:. — истериче­ ским эхом прокатилось по верши­ нам гор, и длинная жестокая оче­ редь разрезала тишину. Взметнулся ввысь и, не коснув­ шись струн, кинжалом вонзился в развороченную взрывами землю смычок. Рашид сделал шаг, еще. гордо вскинул голову и тихо упал рядом со скрипкой. Из дула немецкого автомат струился тонкий, словно завиток шерсти ягненка, дым. И тишина. И раскачивающийся смычок. И музы­ ка. Она жила. Она не могла уме­ реть. Когда автоматчики взбежали на сопку и никого, кроме Рашида, там не нашли, поняли, что никакой провокации не было, просто один русский солдат сражался с целой ротой. Они бросились догонять парти­ зан, но было уже поздно. А ночью пришли товарищи Ра­ шида. Они похоронили его на са­ мой верхушке сопки и на могилу положили скрипку... На том бы и закончилась грус­ тная история, если бы не она, эта скрипка. Рассказывают, что на сле­ дующий день она куда-то исчезла, а потом люди слышали, как по но­ чам на могиле Рашида кто-то иг­ рал на ней ту самую мелодию, с которой он шел на врагов. Проходили годы, закончилась война. А скрипка все пела, и ни­ кому из местных жителей не при­ ходилось видеть, кто же играет на СУМЕРКИ Вы знаете, как дышится зимой В час сумерек, Когда темнеет запад, Когда вокруг какой-то неземной, Совсем невероятный Снежный залах? И в свете угасающей зари Весь город, Как ожившая картина, На улицы выносят фонари — Морозные Большие апельсины. В П А Р К Е Теплый сумрак бродит по низинам. Посмотри вокруг—белым бело. Словно снегом, пухом тополиным В парке все дороги замело. Чистый, нежный, он лежит не тая, Тронь его — развеется, как дым. Я идут взволнованно, читая Только мне понятные сле^ы. Вот то расходясь, то вновь сплетаясь, Два следа отчетливо легли. Так идти, путей не разбирая, Знаю, лишь влюбленные могли... Я стою, глазами провожаю Лишь мужской — упрямый, четкий след. Пусть она, счастливая, встречает На руках любимого рассвет! ...А вокруг по-прежнему белеет Чистым снегом тополиный пух. Может где-то ходит по аллеям Девушка — мой незнакомый ДРУГ? Нежная, волнуется, пытаясь Разобраться и в моих следах, Чтоб ее, в пути рассвет встречая, Прямо в счастье нес я на руках Мнханл ИЗОТОВ, плотник жилищио- номмуиальной конторы треста. В этом году исполнилось 90 лет со дня рождения (1875 —1958 г.) выдающегося советского живописца Константи­ на Федоровича Юона. На снимке: К. Ф. Юон у своей картины. Р е д а к т о р Л В московском Музее Льва Тол­ стого, где хранятся 200 тысяч лис­ тов автографов писателя н 800 тысяч листов его архивных материалов, закончено большое исследование. В сокровищнице творческого наследия выявлены и обобщены материалы, раскрывающие еще одну сторону деятельности автора «Войны и ми­ ра». В течение полувека Лев Толстой с увлечением занимался редактиро­ ванием. Он переработал более ста произведений различных жанров: повести, рассказы, легенды, басни, дневники, публицистические и педа­ гогические статьи, письма. Редактор­ ский карандаш Льва Толстого кос­ нулся переводов многих писателей с английского и французского языков, 26-летний подпоручик Лев Тол­ стой был одним из инициаторов создания популярного журнала для солдат «Солдатский вестник», где он предполагал публиковать «описания сражений, не такие сухие и лживые, как в других журналах; подвиги храбрости, биографии и некролога [ев Толс той хороших люден и преимущественно из темненьких..,» Попытка осуществить этот замы­ сел (подготовленный номер журнала не увидел света) положила начало редакторской деятельности будущего писателя. Позднее он издавал пе­ дагогический журнал «Ясцая Г1отя- на». Независимо от того, кому принад­ лежала рукопись маститому или начинающему автору — Толстой трудился над ней, как над собствен­ ной, с неменьшей взыскательностью м упорством. С удивительной бе­ режностью относился он к чужой строке. Чутко угадывал гениальный художник слова проблеск дарова­ ния у дебютацта и, не щадя своего времени и сил, старался дать ему путевку в литературную жизнь. С досадой замечал Толстой, что некоторые молодые писатели «не хотят работать над своими произ­ ведениями. Думают: как написа­ лось, так н ладно. А ведь надо без конца перерабатывать и брать каж­ дое слово с бою», Лев Толстой был нетерпим к гра­ фоманам. Познакомившись с руко­ писью автобиографической поэмы «Картинки детства», он так ответил се автору: «Простите меня, если мои слова оскорбят Вас, но старому лгать, как богатому красть, неза­ чем и стыдно». Другой подобный сочинитель получил от Толстого со­ вет: «Если бы знали, как я, сколь­ ко пишется этих никому не нужных н разнообразно-однообразных пустя­ ков! Бросьте это занятие». Коллектив сотрудников архивного отдела толстовского Музея под ру­ ководством Эвелины Зайденшнур подготовил к печати отредактирован­ ные Толстым рукописи различных жанров. Книга под названием «Тол­ стой - - редактор» содержит также исследование о методах редактиро­ вания Толстого, которые являются отличной школой для современных молодых литераторов. Скоро этот труд выйдет в свет в издательстве «Книга». Амалия КИРИЧЕНКО. (АПН). Редактор Н. П. ШЕНЬ. НАШ АДРЕС: Липецк, улица 9 Мая, 14, 3-й этаж. Телефон (через коммутатор 2-28-01)— 2-58. АЭ 87071 Липецк, типография областного управления по печати. Зах. № 12291