Путь Ильича. 1981 г. (п. Лев-Толстой)

МЕД ДЛЯ ЛУКЕРЬИ и ц Я вижу лес в прозрачных сумерках. Травой заросший водоем; И соловей поет без умолку, И свет звезды в лице твоем. А ночка вешняя — короткая, Так для признания мала. Но выдает дыханье робкое То, что таят еще слова. Слова, слова... Я вас отсрочивал. Стыдясь, страдая каждый раз. А уж тебя мне в жены * прочили Подружки, все решив за нас. Мы были так чисты, доверчивы. Нам в счастье верилось легко... Но вдруг: <Ты знаешь, завтра вечером Я уезжаю. Далеко». Как слышать было нам не боязно В прозрачном сумраке берез Ночное приближенье поезда. Что навсегда тебя увез?! Как мог шутить я? «Позабудется. Другого встретишь на пути...» И вот — над миром ночь. Распутица — И ни проехать, ни пройти. Не дни, не месяцы — года уже Ушли, как говорится, в синь. Прости, я знаю, что ты замужем. Что у тебя прекрасный сын. Но там, в Москве, хотя б от случая, В тисках квартирного мирка Тебя бессоницей не мучает По сельской юности тоска? ...Гляжу в окно — ни звезд, ни месяца. Зачем же вновь из-под пера Твой нежный профиль тонко светится? Пора забыть тебя, пора. ...И растревожит память дальняя, И уведет под листопад На запоздалое свидание. Как десять лет тому назад. Последние сопные воды. Лениво струятся в Дон. Весна пробудила природу. Как день пробуждает дом. Звенят го^убые высоты. На пашне моторы гудят. И движутся в яблонях соки, А руку стволы холодят. И вновь тебе снится ночами Залетного счастья пыльца. И жизнь твоя, будто вначале, И юности нету конца. Мальчишки бегают босые По лужам. Дождик льет и льет. Мы много пишем о России, Но так ли чувствуем ее. Как эти мальчики? Мы сами Не разучились быть собой? Ах, как давно мы не касались Родной земли босой ногой! Е. ТРУНОВ. На дворе свежо, ярко све­ тит солнце. Митро молодцева­ то рубит звонкие дрова. Рядом вертится Сережка, мальчиш­ ка лет десяти, забияка и про­ ныра, сын кузнеца Алешки Воробьева, Пришел похва­ статься мормышкой. Из-за плетня показалась соседка тетка Лукерья. — Митрий Тимофеич! — Чево тебе? — неохотно откликнулся Митро. остано­ вившись. — Несчастье случилось, Митрий Тимофеич, — за­ торопилась объяснить Луке­ рья. — Внучка, Настенька, захворала, гриппом скорее всего захвора.ла... Одолжи стаканчик медку. — Разве у меня медовая лавка? — Митрий Т и м о ф е и ч , уж, пожалуйста, Митрий Ти­ мофеич! Пропариться чаем с медком очень уж пользи­ тельно... Как же, Митрий Тимофеич... — Ты ополоумела, Луке­ рья! Откуда у Митра поздней осенью мед? Ушла со двора Лукерья поникшая. Сережка, высыпая рядом с Митром охапку ще- 'пок, рассудительно сказал, как большой; — Пристала, отвязу нет, дедушка! Что мед-то из ко­ лодца черпаешь, правда, де­ душка? Митро откликнулся: — Оно, понятно. Сережка, гречиха в совхозе не цветет, скосили давно, на липах, вишь, и листья опали... А-а, ну ее к лешему, эту Лукерью! Ну-ка покажи, какую игруш­ ку принес? — Железная... п е р в ы й сорт мормышка! — подхва­ ливает Сережка, — Леску куплю в сельмаге и пойду на рыбалку. Сережка с довольной улыб­ кой прячет ее в спичечную РАССКАЗ коробку. Угощает Митра ро­ зовым горошком; — Покушай, дедушка, кон­ фетки мягкие, — и белый кулачок тонет в заскорузлой черной ладони. — За конфеты, Сережа спасибо. Придется дать тебе лески на удочку. Леска у ме­ ня стоящая; тонкая, зеленая, рвешь — не обрывается. — Обманываешь, ты не дашь, — угрюмо сказал Се­ режка, — С какой стати мне врать? Пошли, поглядишь. Дома Митро подал маль­ чику леску, сам . придвинул скамейку, сел напротив. Конец лески Сережа нашел в один миг. Попробовал раз­ матывать, получились коль­ ца, восьмерки, узелки. — Дай сюда, не поГ|дет так. Сережка, — проворчал Дмитрий Тимофеевич. — Лучше сиди и поглядывай. Разматывал леску дедушка медленно, осторожно. Сереж­ ка разглядывал его нахму­ ренный лоб. считал морщи­ ны, дивился множеству бе­ лых тараканов в трещинах потолка, досадовал на полу­ сонных мух, облепивших лав­ ку, большую железную фля­ гу, закрытую крышкой, точно сковородкой, зеркало с розо­ вым зайчиком посередине. Взгляд мальчика задержа.т- ся на фляге. «Ух и махина! Интересно, что там... — по­ думал Сережа. — Керосин? так не пахнет, и керосин му­ хи не ж р у т . . . Посмот­ реть бы...» Мысли мальчика прервал Митро: — Слыхал, Сережка, соба­ ка во дворе гавкнула? — Не, не слыхал, дедуш­ ка, а что? — Ничего, ушами мы хло­ паем. вот что... Дверь не за­ перли, вот чево... — Митро опрометью выскочил в сенцы. Сережка не растерялся. Он живо ерзнул на лавке, от­ дернул барашек, открыл крышку и сунул во флягу руку. Пальцы точно склей лнсь. Лизнул — мед! Закрькт снова флягу, сел на прежнее место. Из сенец вернулся дедуш­ ка. Тычет пальцем в пустоту; — Завидуют люди Митру, Сережа, пакостят на каждом шагу, житья нет. Пес едва гу­ ся не слопал... Впору кара­ уль, замки вешай... Сережка молчал. Он вспом­ нил ясный летний день. Он лежит на кровати больной. Над изголовьем нагнулась мама во всем белом и без­ звучно плачет. Сережка за­ мерзает. Мама кутает его тулупом. Во рту горько. Хлеб горький, молоко вовсе по­ лынь. Дядя Степа приносит малины. Целую кастрюлю. Говорит отцу: «Дай маль­ чишке. ягода целебная». На­ елся Сережка досыта и пил горячий чай. Ночью полыхал огнем. Утром стало ,легче. .Л Насте тоже, наверно, плохо, она лежит, стонет. Сейчас Насте хочется меда, а дедуш­ ка не дает. Дмитрий Тимофеевич псе тянул, обращаясь к Сережке: — Скусный горох, Серс: 1 ;- ка. Молодец, понимаешь и конфетках скус. Ай спишь? На, готово дело, бери леску. — Не надо. — выпалил мальчик. — Это почему-то? Се 1 >ежка вскочил с лавки: — Не нужна твоя леска! Не нужна! Ты... жадюга, жа­ дюга! — и стрелой вылетел па улицу. И. КОСАРЕВ. Т ЕЩА ДОСТАЛА из ду- * ховки румяный, поджари­ стый пирог. По комнате по­ плыл вкусный, просто ужас­ но вкусный запах. Я, как- всегда, не выдержал. Не до­ жидаясь, когда пнрог осты­ нет, взял нож и хотел отхва­ тить от него кусок — попро­ бовать, но меня остановил сердитый голос теши: Ты что. неосвященный хоть съесть? Теща на всякий случай подвинула пнрог ближе к се­ бе и попросила: — Сходил бы. Ваня, ты в церкву, посвятил бы пасху. А то и разговеться мне нечем. Я бы и сама пошла, да ионсеньки МОН болят, боюсь не дойду. Старость — не в радость. — Как! — вскричал я. — Меня... меня... убежденного атеиста посылаешь в цер­ ковь справлять культ? Нет уж, дудки! Религия есть дур­ ман, — отрезал я. Теща недоволыю поджала губы; — А вот не буду есть го­ товить, посмотрю какой ты будешь... артист. — Сходил бы. Ваня. Чего тебе стоит? Уважь старому человеку. Куда мы без нее. Мне готовить некогда. — вступила в разговор Катя, моя жена. Перспектива самому во­ зиться на кухне не устраива­ ла меня, и после долгих раз­ думий и колебаний, я, скре­ пи сердце, согласился. Теща так и просияла: — Ты перед батюшкой-то посмирнее держись. Да свои бесстыжие глаза не лупи на него, голову пониже нагни, раб, мол, я божий, — напут­ ствовала меня в дорогу теща. Скорым шагом миновал я дома своих дружков. Кажет­ ся, никто не видел. Вот и автостанция. И... какая ра­ дость! На остановке стоял поп Да. это был настоящий поп. Я три раза вокруг него ЮМОРИСТИЧЕСКИЙ РАССКАЗ КТО ЖЕ ОН? обошел и разгзядел, как пять пальцев. Ростом он 61 . 1 л с меня, только немного по­ плотнее. с окладистой рыжей бородой и даже усами. На груди внушительный крест с камушками. Свалявшаяся грива волос свисала до самых плеч. Одет был поп в спор- тивку и потертые джинсы. Поп курил толстенную сига­ ру и поминутно сплевывал себе под ноги. Наконец я осмелился. — Батюшка. — тронув его за рукав, как можно ти­ ше и смирнее сказал я. —Ты уже того... не откаяси мне, то есть рабу божьему, освяти этот пи... Тьфу, пасху... — Ты за кого меня при 1 Ш- маешь! — рявкнула вдруг борода. — За попа, что-ли? Так не поп, слесарь я, на за­ воде работаю. — А чего это ты так вы­ рядился? неожиданно сор­ валось у меня с языка. — Кто? Это я вырядился! Это ты вырядился. — возму­ щенно басила борода. — Ты понимаешь, что такое мода? Мода, кореш, это все. Эх. дерювня, — Как быть-то. — совсем растерялся я. — Теще вот пнрог надо освятить. А при­ дешь в церковь, вдруг там перерыв на обед. а. может, у них сегодня сокращенный ра­ бочий день, а, может, выход­ ной. Мысли одна другой быст­ рее за.мелькали у меня в го­ лове. Слесарь, посмотрев на мое расстроенное лицо, смило­ стивился. — Так и быть. Окроплю. — сказал он, — Что с вами поделаешь. Темнота! Дума­ ешь. ты первый подходишь? Приехал к матери в отпуск в село, так все бабьи сбежа­ лись, интересуются, не по духовной ли я линии рабо­ таю. Объясняю нм —мода, а они не верят. Ни в какую. Хоть кол на голове теши. Не хочешь послужить у пас, так, говорят, в епархию какую-то иапише.м, что духовный сан не оправдываю. Умо ра! Ха- ха-ха! Мы зашли в пристанцион­ ный буфет. —Круженцию пива,—бро­ сил тот на стол мелочь. — Ну, давай свой пирог, где он у тебя? Я достал. Слесарь дунул, и пена из кружки ока,эалась на пироге. — Вот и все. — сказал он. — Можешь пользовать­ ся. Да закажи. — кивнул он на буфетчицу. Дома теща внимательно осмотрела пнрог и даже по­ нюхала. — А батюшка, каков он из себя? — спросила она, впе­ рившись в меня подозритель­ ным взглядом. — Борода у него — во какая! Волосы прямо до плеч. А на груди крест. — Такой, такой... он, — согласно закивала теща. - А от святого духа пирог еще ароматнее стал. А я с той поры совсе.м за­ путался. Никак не пойму, кто это был. Раскладываю все по полочкам и ничего у .меня не получается. Если не поп, то зачем пнрог святил. ес.^и поп. то почему на заводе работает, а если слесарь, то зачем под попа вырядился... А, может быть, он поп, а сле­ сарем на полставкн. а, мо;кет быть, слесарь... так зачем крест... — Катя, дай-ка таблетку анальгина! А. СУТОРМНН. ПРЕКРАСЕН ДЕНЬ ВЕСЕННИЙ