Первый номер. 2024 г. (г. Липецк)

25 июня 2024 года №24 ( 499 ) 13 НАША ПАМЯТЬ К акие силы удержали четырёхлетне - го ребёнка на этой земле в страш - ные годы войны — загадка для са - мой Татьяны Александровны Куновой, пережившей блокаду Ленинграда, 13 дней дороги в неизвестность, смерть матери и сестры, потерю брата. Воздушная тревога Родилась Татьяна Александровна в 1937 году. В семье было трое детей: брат Юрий — 7 лет, младшая сестра Ирина — 2 года, и она — Таточка, как её называли родители. Мама работала учительницей, папа — инженером на военном заводе. В семье царили мир и благополучие. У детей даже была нянечка. Жили в хорошей квартире, в доме, расположенном в самом центре Ле - нинграда, по улице Рубинштейна, недалеко от Аничкова моста. Ничего не предвещало беды, как вдруг началась война. — Я запомнила страх, которым сразу наполнился город. Каждый день слышали объявления: «Воздушная тревога!». Мы сразу всей семьёй спускались в бомбоубежи - ще, которое размещалось в нашем доме, — вспоминает Татьяна Александровна. Немецкие «зажигалки» Во время атаки с воздуха мальчишки вместе с военными поднимались на крыши зданий — убирать бомбы, снаряды. Чтобы справиться с немецкими «зажигалками», ребята обрели особую сноровку. Учились быстро двигаться по скольз- кой крыше. Держали в руках длинные щипцы. Когда зажигательная бомба па - дала на крышу, она шипела и вспыхива - ла, разлетались вокруг термитные брыз - ги. Надо было не растеряться и сбросить «зажигалку» вниз, на землю. Татьяна Александровна помнит, как постоянно на крыши бегал и её старший брат. Книги вместо дров — В сентябре враг полностью окружил наш город. Сразу перешли к карточкам, — продолжает Татьяна Александров - на нелёгкий рассказ. — Зима 1941–1942 годов выдалась невыносимо холодной. Ни воды, ни отопления, все перемёрзло. Оставалось только освещение. На одного человека стали давать по 125 грамм хлеба. Хлеб, конечно, был не такой, как сейчас, с примесями. Кошек и собак всех поели. Татьяна Александровна помнит, как папа принёс полтушки собаки, благо - даря которой они и продержались в ту страшную зиму. В квартире поставили железную печку, трубу вытянули в окно на улицу. Дров не было, поэтому жгли мебель и домашнюю библиотеку. Танечка жалела книги… Она рано научилась читать. Каждый раз, когда всей семьёй спускались во время бомбёжек в убежище, брала с собой книжечку, чтобы хоть как-то отвлечься от страха. Дальше — неизвестность В марте папа объявил: «Надо быстро со - бираться, вас эвакуируют». На сборы дали два часа. Мама с детьми уехали. Отец остался в Ленинграде. — Вывозили нас по Дороге жизни, по Ладожскому озеру, — говорит Кунова. — Ночь, когда нас везли, в памяти не сохра - нилась. Помню только товарный вагон. И печку, которой он отапливался. Печка была точно такая же, как у нас в доме. В этом вагончике ехали 13 дней. В дороге мама умерла. На станции «Оре - хово-Зуево» дверь ваго - на открылась. Появились двое мужчин с носилками и забрали тело мамы. А де - тей повезли дальше, в Грязи. Спраши - вать, что и как, было не у кого. Чужая сторона Трое малых детей оказались на вокза - ле в чужом городе. Двухлетняя сестрич - ка ещё в дороге заболела дизентерией. Её сразу с поезда отправили в больницу. Но прожила Ирина там недолго, как поз - же узнала Татьяна Александровна. А её с братом разместили в комнатке на втором этаже вокзала. Выделили одну кро - вать на двоих. От холода и голода девочка практически не могла ходить сама. А что дальше? Дальше — жизнь в чужом доме. Брата сразу забрали. Татьяна Алек - сандровна уже не помнит, сколько дней она провела в одиночестве. Однажды по - явилась женщина, которая спросила ре - бёнка: «Пойдёшь ко мне жить? Будешь называть меня мамой?» Звали её Марфа Фёдоровна Пономарёва. Таня сразу согласилась, вот только идти уже не могла. Женщина несла четырёхлет - нюю малышку на руках. Новая мама — Я тогда была в ужасном состоянии, — рассказывает Татьяна Александровна. — Одни глаза на лице, кожа была тёмного цвета, через месяц она буквально сползла. Девочку принесли в маленький домик. В единственной комнатке стояли кровать, сундук, печка и тумбочка. Мачеха не зна - ла ни одной буквы, работала в прислугах с семи лет. Но именно эта женщина спасла ленинградскую девочку. Стала для Танечки настоящей мамой. А вот муж её оказался человеком чёр - ствым. Увидев чужого ребёнка в доме, пер - вое, что спросил: «Почему не взяла мальчишку?» Мама ответила как есть, мол, мальчишек разобрали. Блокадные привычки Жизнь, казалось, налаживалась. Мама как могла откармливала девочку — кар - тошкой, хлебом. Таня брала кусочек и, вместо того чтобы съесть, сосала его, не избавившись от блокадной привыч - ки. А ещё каждое утро мама давала ей стакан козьего молока. — Первое время после пережитого страшного голода я не чувствовала на - сыщения, готова была картошку есть це - лыми днями. И ходить почти не могла. Всё лежала на сундуке, не поднимая го - ловы с подушки из соломы, — признаёт - ся Татьяна Александровна. Но доброта новой мамы, её забота поста - вили девочку на ноги. — Было очень больно и горестно, когда она умерла, — говорит Татьяна Александров - на. —Мне тогда только исполнилось 18 лет. Родная связь Через несколько лет Тане повезло найти брата. Он помог ей устроиться. После шко - лы девушка поехала в Воронеж, поступила в кооперативный техникум. Жила в обще - житии. Пока училась, начала искать отца. Сколько писем отправила — не счесть. Ведь знала она только улицу Рубинштейна. Вы - яснилось, что умер отец в 1944 году. Однако родственники в Ленинграде всё-таки нашлись. И когда уже Татьяна Александровна вышла замуж, вместе с му - жем и детьми всегда ездила в отпуск в Ле - нинград, в гости к родственникам, чтобы не утерять связь с дорогим сердцу местом. ________________________________ Текст: Евгения Болдырева Фото из личного архива автора и Татьяны Куновой ПО ВОЛЕ ВОЙНЫ Ежегодно Татьяну Александровну Кунову общественники поздравляют с Днём Победы Татьяна Кунова в годы Великой Отечественной войны потеряла всю свою семью. Но вернула связь с родным Ленинградом