Первый номер. 2022 г. (г. Липецк)

ПЕРВЫЙ НОМЕР 23 августа 2022 года № 32 (406) ПРЕМИЯ ЛЕВИТОВА 13 Малая проза. Номинация «Открытие» (18-40 лет) Ирина Сотрихина (псевдоним — Родионова). Родилась в 1995 году в Новотроицке Оренбургской области. Окончила Орловский госуниверситет по специальности «психология и педагогика». Автор реалистических и фантастических романов. Произведения печатаются в федеральных литературных журналах. В 2018 году на Всероссийском семинаре- совещании молодых писателей «Мы выросли в России» была признана лучшим молодым фантастом, в 2019 году — лучшим прозаиком. В 2021 году вошла в лонг-лист Всероссийской литературной премии Левитова. Золовка В понедельник утром Анна поехала рыть себе могилу. Нашла в чулане лопату — прошлой зимой от старо ­ сти сдохла кошка, и Гриша бесконечно долбил мёрзлую землю, но лопату в гараж так и не вернул. Анна схвати ­ лась за черенок, повязала голову атласной чёрной лентой и пошла на остановку. В маршрутке косились, богобояз ­ ненные бабульки шушукались и осеняли Анну крестом. На подбородках у всех болтались несвежие маски, но Анна даже не вспомнила об этом. От конечной остановки до кладбища было пять ми ­ нут по обочине. Анна вышагивала, словно заведённая. Асфальт сменился пылью, объявление в красной рамке зубах. трепал ветер: «По распоряжению губернатора доступ осуществляется исключительно для церемоний погре ­ бения». Скрипнула калитка, пропуская Анну к покосившимся крестам. Его похоронили на новом кладбище, там до сих пор ни входа, ни выхода, только свежие холмы. Раньше Анна и не знала об этом. На похоронах, когда Тома тянула её сквозь ровные ряды могил с пёстрыми венками, такими невообразимо дикими среди чёрного горя, Анна шепнула просоленными губами: — Почему?.. И Тома забормотала про старый погост и про калит ­ ку, даже про склоки с муниципалитетом. Анна не стала говорить ей, что спрашивала не об этом, да и Тома не была настолько глупа. Солнце припекало, выбившиеся из-под ленты волосы липли ко лбу. Нашла. Быстро нашла среди невыгоревших пласти ­ ковых бутонов и увядающих гвоздик, словно потянуло что-то. Словно он сам её потянул. Муж с фотографии глядел так, будто был Анной недо ­ волен. Она хмуро кивнула ему — не любила эту фотогра- — Ну конечно, — возмущается Гриша. фию, для памятника надо будет другую найти, где у него Ань, как ребёнок тупорылый. лопата вздрогнула, не такая вымученная улыбка. Сначала Анна хотела рыть у креста, где земля была податливой и мягкой, но потом испугалась. А если пробьёт лопатой гроб и увидит клок волос или синюшно-серую руку... Не надо. Лучше копать на тропинке — потом сровняют могилу с землёй, и никто не узнает даже, что ходит по костям. Первый удар вышел слабым как живая, и отскочила в сторону. Анна сдула волосы с глаз и ударила ещё. Полотно неглубоко вошло в ры ­ жую землю и застряло там намертво. Намертво... Анна хохотнула, задрожало и сморщилось её лицо, но плакать было некогда. Земляное крошево сметалось к чужой ограде, Анна раскачивала лопату и поглядывала на свою тонкую тень. Траурная лента соскользнула с волос и спряталась на чу ­ жой могиле, свернулась ужом. Глухие удары разносились по пустому кладбищу. Когда яма только начала уходить в глубину, Анна ус ­ лышала крики: — Вон она! Бегут. Переругиваются, взвинченные. Анна в бессилии легла на землю, в маленькую свою, ничтожно маленькую могилку. Забилась, обхватила колени и зажмурилась. Всё. Нет. Солнечные лучи лижут щёки, земля скрипит на кажется, Гришу это возмущает — Аня! — её тянут за руки, больно сминают кожу. Они бегают, просят. Анна не слушает. Он ведь совсем рядом. У неё почти получилось. — Моя лопата?! больше всего. — Да, моя! Из чулана упёрла. — Да что ты с лопатой этой, — бормочет Тома, при ­ сев на край. — Помоги лучше. — Тут только дурка поможет. — Гриш! — Отойди лучше, ну чё ты, а... как маленькая. На, ло ­ пату держи. — Да брось ты свою лопату! — Брось, ага! Потом сама ныть будешь, когда я новую куплю. Гриша не церемонится — берёт Анну на руки, словно скомканное одеяло. Тома кружит рядом, приглаживает волосы и трогает за плечо. — Ань, ну чего ты... Он ведь и мой брат был, Ань. — Совсем двинулась, — это снова Гриша. Тома пыхтит у него под рукой. Анна смотрит на них, будто только проснулась. — Отстаньте... Я сама. , Ведёшь себя, — Гриш! — Чего Гриш?! — он сипит от тяжести. Анна хоть и низенькая, но тащить её тяжело. — Пока ты цацкаешь ­ ся с ней, так и будем мотаться. Мы морги обзваниваем, а она могилу на кладбище роет. — Пожалуйста^ — в Томином голосе слышит^ся моль ­ ба, и Анна, выпутавшись, встаёт на ноги. Гриша ворчит, что он бы и волоком её до машины донёс. — Я сама пойду, — шепчет Анна и прибавляет: — Про ­ стите меня. — Ничего, — Тома улыбается через силу. — Мы всё это вместе переживём, да? Они уходят, и у Анны нет сил даже оглянуться на его лицо. В машине стоит гробовое молчание. Здоровенную лопату запихивают в салон, будто попутчицу, саму же Анну крепко пристёгивают ремнями — Тома возится с чёрными лентами, будто хочет и Анну обвести траур ­ ной каймой. На светофоре Гриша не выдерживает: — Ань, ты это, заканчивай. Я понимаю, горе там, муж... Но это малолетство. Томка волнуется, дети пла ­ чут. талдычит Тома. — Мы справимся, — Справимся, если эта полоумная не будет сбегать, и чёрт знает, что с ней... — Давай потом поговорим, — обрывает Тома. На приборной панели перед ней дрожит дохлый мо ­ тылёк. Анна смотрит на город, что отражается в тониро ­ ванном стекле. Это ведь смешно — за её окном и осеннее утро, и листва, и приземистые домики кажутся черней, чем за окном Томы или Гриши. Будто они могут видеть светлый и солнечный мир, а Анну окружили тонировкой, и она вязнет в ней, словно в раскалённом асфальте. Анна хохочет. Тома поглядывает искоса и молчит, Гриша лупит кулаком по клаксону. Анна сама поднимается по подъезду, сбрасывает тугие туфли и ползёт на диван в дальней комнате. Тома тенью скользит следом, а Гриша на кухне громыхает кастрюля ­ ми и плещет маслом на скворчащую сковороду. Запах яич ­ ницы впитывается в кожу, и Анну тошнит. По обоям скачут солнечные блики. Всё вокруг смазан ­ ное, будто туманное, будто в глаза насыпали толчёное стекло. В соседней комнате Тимур играет с кубиками, На ­ стя щёлкает мышкой. Тишина и спокойствие, всё в поряд ­ ке, хорошо же, хорошо. Тома набрасывает на неё одеяло и присаживается ря ­ дом. Анна вслушивается в себя, словно и правда выросли земляные стены, и жизнь этой квартиры, неестествен ­ ная и вымученная, едва доносится эхом. Тома тычет стаканом Анне в губы. — Не буду я пить колёса... В голове нарастает гул. Гриша матерится на кухне, открывает воду. — Это не колёса, — голос у Томы спокойный, а Анне хо ­ чется, чтобы она заорала. — Это водка. В нос бьёт резкий запах спирта, внутренности обжи ­ гает. Анна задыхается, и холодная Томина ладонь сколь ­ зит по плечам. — Ничего, — бормочет Тома. Под этот шёпот Анна и исчезает. Просыпается от головной боли, долго прислушивается к вязкой тишине. Если думать только о ноющих висках, то можно вообразить, что всё в груди не разворотило смертью, не выжгло до пепла. До белой золы. ПРОДОЛЖЕНИЕ ПО QR -КОДУ: