Первый номер. 2021 г. (г. Липецк)

18 НАШИ ЛЮДИ ПЕРВЫЙ НОМЕР №07 (330) 22 февраля 2021 года ГОРДИТЕСЬ ТЕМ стру, Людмила отнесла её в детский приёмник. По той же Дороге жизни Софью с другими ребятишками эваку ­ ировали в Ивановскую область, в детский дом. — Поезд шёл через Ярославль, — рассказывает бло ­ кадница . — И как только остановился, к нам в вагоны бросились местные женщины. Кормить. Совали кто кар ­ тошку, кто огурец. Я позже, уже в Липецке, общалась с Галиной Васильевной Боровик, она из тех мест. Гово ­ рит, самим есть было нечего, но мать оставляла послед ­ ние крохи: не трогайте, это для ребятишек-блокадни- ков! ЧТО ВЫ РУССКИЕ В феврале свой 85-летний юбилей отметила Софья Разумовская — отличник народного просвещения СССР, создательница первой в современной России частной школы «Диалог». Новая семья Детей привезли в Гаврило-Посадский район, в село Петровское. Детдом размещался в большом двухэтаж ­ ном доме, до революции он принадлежал владельцу спиртзавода. Маленькая Соня от слабости не могла хо ­ дить, её положили на топчан рядом с печью. — Печь огромная, тёплая, вся в изразцах, — улы ­ бается Софья Евгеньевна . — Я лежу — кожа да кости, и, глядя на эти изразцы с волшебными узорами, приду ­ мываю сказки, ребятам рассказываю. Девочке повезло: её взяла в семью колхозница Мар ­ фа Царёва из соседней деревни Хлябово. Муж Марфы был на фронте и увидел вещий сон, о котором рассказал жене в письме. Ему было сказано: если твоя жена вы ­ ходит смертельно больного ребёнка — вернёшься домой без единой царапины. — Увидела меня Марфа на этом топчане, — на глазах Разумовской выступают слёзы , — заплакала, закутала в свой тулуп и унесла. Я вся грязная, вши кишмя кишат. Говорит: «Я буду твоя мать». Я, хоть на ногах не стою, твёрдо: «Нет, у меня своя мать». А у неё самой четверо детей. Выхаживала меня лекарка — бабка, жившая по соседству. Помню, заставляла летом по стерне ходить босиком. Девочке-блокаднице семья отдавала последнее. Яго ­ ды, овощи, фрукты. Яйца и молоко. Настойки на меду — до войны муж Марфы держал пчёл. Компрессы на ноги из тёртой моркови и толчёных ягод смородины. Чай со смородиновыми ветками. После голодного Ленинграда такой уход Соне казался раем. — Ой, никогда не забуду, как они купались! — смеёт ­ ся Софья Евгеньевна . — Прямо в остывшей русской печ ­ ке, туда залезали, да ещё и заслонку закрывали, чтобы тепло не уходило. Я первый раз оттуда вылезла чертё ­ нок чертёнком, вся в саже. Я ведь не знала, что нельзя к стенкам прислоняться. Веником меня хлестали, мыла не было — золу настаивали, щёлоком отмывали. Вот так я и встала на ноги. четвёртым из семьи. В 1942-м. Там же, в ополчении. Мама погибла в 1944-м под Кёнигсбергом — в палатку В детском доме Из семьи Марфы Соню снова забрали в детский дом, С офья Гущо родилась в Ленинграде, в семье пре- открытый специально для детей из Ленинграда. подавателя политехнического института и меди- — Он находился в бывшей монастырской школе, — ка, 10 февраля 1936 года. В блокадном городе она фронтового госпиталя, где она оперировала раненых, рассказывает Разумовская . — Был обнесён колючей провела почти год — с сентября 1941-го по июль 42-го. попал вражеский снаряд. проволокой, а по соседству, через забор с такой же про ­ Война забрала у неё всех членов её большой семьи, кро ­ ме сестры Людмилы. — Поначалу меня оставляли дома с маленьким бра ­ тиком, — вспоминает Разумовская. — Я должна была ему время от времени отщипывать немного от куска хлеба, весь сразу отдавать было нельзя. Хлеб я прятала на груди. От крыс, которые шныряли повсюду. Так эти твари ухитрялись даже ко мне под одежду пробираться, пытались украсть. Маленький Валерий погиб, когда еле живых от голо ­ да ленинградских детей вывозили по Дороге жизни по L *• . На Лиговском и Невском Родителей Софьи звали Евгений и Антонина, их отче ­ ства девочка не запомнила. В семье было четверо детей. — К началу войны Людмиле было 16, брату Борису — 12, мне — 6 и малышу Валерию — 2, — рассказыва ­ ет Софья Евгеньевна . — С нами в огромной четырёх ­ комнатной квартире на проспекте Володарского, теперь Ладожскому озеру: грузовик, полный малышей, прова- это Лиговский проспект, жили дедушка и бабушка. Эту лился под лёд. квартиру позже, в страшный голод, Людмила променя ­ ла на стакан пшена, и мы перебрались в комнату комму ­ налки в доме № 82 на Невском проспекте. В начале вой ­ ны отец добровольцем ушёл в ополчение. Помню, мама плакала: «Куда ты? На кого нас оставляешь?» Он в от ­ вет: «Я воевал на финской, у меня боевой опыт есть, хоть мальчишек необстрелянных военному делу научу!» В доме было несказанное по тем временам богатство — запас брикетов столярного клея. Дед Софьи Евгеньев ­ ны был известным мебельщиком, делал мебель на заказ. Клей разводили в воде и кипятили. Получалась пита ­ тельная болтушка. Когда запасы клея иссякли, не стало и дедушки с бабушкой. Потом умер Борис. Отец погиб В эвакуации Старшая сестра Людмила, как и её сверстники, дежу ­ рила на крышах: тушила зажигательные бомбы. С собой на дежурства она брала и Софью. — Помню, она надевала отцовские кальсоны, засо ­ вывала меня туда, к себе за спину, и ещё привязывала верёвкой, чтобы я не выпала, — рассказывает Софья Евгеньевна . — Потом Людмилу направили на другой участок работы, она ходила по домам, искала погибших людей. На Невском стоял пустой трамвай, на рельсах, и прямо в него сносили окоченевшие от мороза трупы. Чтобы спасти обессилевшую от голода младшую се- о i Антонина и Евгений Гущо. j Отчества своих родителей Софья не запомнила