Первый номер. 2021 г. (г. Липецк)

8 СОЦИАЛЬНЫЙ РЕПОРТАЖ ПЕРВЫЙ НОМЕР №06 (329) 15 февраля 2021 года г f ) r j БОЛЕЗНЬ НЕ ВЫБИРАЮТ fc l'* ’ ' р — 41 Диагноз «старческая деменция» для родственников больного звучит как приговор. Но это зачастую приговор и для самого человека. Болезнь неизлечима. Лекарства от неё не существует. Жизнь меняется полностью. Для всех. | П « её провоцируют болезнь Пика, о данным ВОЗ, старческим слабо ­ умием — деменцией — страдает более 50 млн человек в мире. Каж ­ дый год фиксируется около 10 млн новых случаев заболевания, которое становится основной причиной инвалидности пожи ­ лых людей. В 60-70% случаев к деменции приводит болезнь Альцгеймера, в осталь ­ ных инсульты, грубые нарушения кровообра ­ щения в головном мозге. В Липецкой об ­ ласти 3 009 человек страдает деменцией. Готово ли общество позаботиться о пожи ­ лых дезориентированных людях? Выяс ­ нял «Первый номер». ВОЗ ПРЕДУПРЕЖДАЕТ: УЖЕ В ЭТОМ ДЕСЯТИЛЕТИИ ИНВАЛИДНОСТЬ ПО МЕНТАЛЬНЫМ РАССТРОЙСТВАМ ВЫЙДЕТ НА ВТОРОЕ МЕСТО В МИРЕ Чей же это пациент? «Мой пожилой дядя живёт один, — пи ­ шет в редакцию липчанка Татьяна. — Близких родственников нет, из не самых Госпитализировать близких отношения с ним поддержива ­ ла только наша семья. Когда однажды не дозвонились, забили тревогу. Нашли его в психоневрологической больнице: вёл себя неадекватно, соседи вызвали скорую. Лечи ­ ли его около двух месяцев, затем выписали домой. Разумеется, дядя нуждался в помощи. Но как помочь тому, кто «не помогается»? Лекарства принимать он отказался, к врачу идти — тоже: голос «по воздушному радио» запретил ему покидать квартиру. Видимо, деменция так причудливо смешала обрыв ­ ки реальности: дядя всю жизнь проработал инженером связи, был ударником комму ­ нистического труда. Всё, что я могла, — носить продукты, чтобы не умер с голоду: паспорт и сберкнижку он потерял, когда все-таки пошёл в банк. Надо было оформлять опекунство. Для этого требовалось доказать, что мы род ­ ственники. Но в архиве документов не ока ­ залось. жертвой старческого слабоумия. Средняя продолжительность жизни российского мужчины — 66,4 года, женщины — 77,2. В той же Германии мужчины живут в среднем до 79 лет, женщины — до 83,3. Среди лиц старше 65 лет от старче ­ ского слабоумия страдают 5-10%, после 85 лет — примерно каждый третий. В Липецкой области, по данным пси ­ хиатрической службы, в 2020 году де ­ менцией разного генеза страдало 3 009 фарктниками глуховатого деда, который человек: 1 849 женщин и 1 160 мужчин. сутки напролёт общается с прокурорами и адмиралами по «воздушному радио», они не могут. Умоляют коллег из психи ­ атрической больницы пролечить паци ­ ента, обещают расписать схему лечения. Те тоже боятся брать ответственность на себя — здесь же не только психика, здесь тяжёлая соматика. Решение о госпитали ­ зации в психиатрическую больницу при ­ нимается только спустя несколько часов тяжёлых переговоров». Их много Врачи скорой помощи зря говорят, что жизни человека, страдающего де- За прошлый год число липчан с этим диагнозом выросло на 320, среди них 191 женщина и 129 мужчин. В том, что жен ­ щин среди страдающих старческим сла ­ боумием больше, чем мужчин, тоже нет ничего удивительного. В нашем регионе они доживают до 78 лет, средняя продол ­ жительность жизни мужчин — около 67 лет. По другим оценкам, которые опира ­ ются на исследования профессора кафе ­ дры управления и экономики здраво ­ охранения НИУ ВШЭ Василия Власова, в Липецкой области страдать деменцией может около 7 800 человек. Хуже всего то, что кроме психики обо ­ стрилась и соматика. Однажды замечаю, что на руках у дяди образовались язвы. А вдруг гангрена? Несмотря на сопротив ­ ление дяди, вызываю скорую, предупре ­ див о деменции. Приехала психиатриче ­ ская бригада. Говорят: это не гангрена, кожное заболевание, жизни не угрожает. в психоневрологи ­ ческую больницу не можем: психоза нет, а деменция неизлечима. Обращайтесь к участковому психиатру в диспансер. Но к психиатру мы не попали — дяде же «запретили» покидать квартиру. В диспансере сообщили, что на дом они не выезжают. В следующий раз всё ещё хуже. Дядя менцией, ничего не угрожает. Деменция тяжело дышит, но о скорой не хочет слы ­ шать. Обратилась в отделение полиции, попросила их оказать содействие в госпи ­ тализации пациента. Вид людей в пого ­ нах подействовал благотворно и на дядю, и на сотрудников скорой, которые сде ­ лали больному кардиограмму и забрали его в кардиологию. Там выяснилось, что у дяди серьёзная сердечная недостаточ ­ ность и жидкость в лёгких — следствие неправильной работы сердца. Торакальный хирург сделал пунк ­ цию и откачал литр жидкости. Врачи ции объясняется элементарно: он в сво едины во мнении: нужен курс лечения в стационаре. Но положить вместе с ин- Нет персонала, причин смерти. В Герма- нет условий — Основная проблема, с которой я стол ­ кнулась, — считает. Татьяна, — отсут ­ ствие продуманной системы помощи пожи ­ лым людям, страдающим деменцией. В самом деле, случай, который она описывает, обнаруживает серьёзный не ­ достаток системы здравоохранения. Если кардиологи по понятным причинам не могут оставить у себя человека, страда ­ ющего старческим слабоумием, а психи ­ атры не могут принять «своего» больно ­ го с тяжёлой соматикой, то кто же тогда должен лечить несчастного старика? в последнее время становится одной из самых частых нии, Испании и Италии по этому пока ­ зателю она стоит на втором месте после сердечно-сосудистых заболеваний. По данным немецкого общества Альцгейме ­ ра, в Германии деменцией страдает около 18% населения, то есть практически каж ­ дый пятый. В России, по официальным данным, диагноз «деменция» поставлен 2 млн человек. Стойкость русского народа к демен- ём большинстве просто не доживает до того возраста, когда человек может стать