Первый номер. 2020 г. (г. Липецк)

ПЕРВЫЙ НОМЕР 20 июля 2020 года №27 000) КУЛЬТУРНЫЙ код 21 долю, и счастливые и дождавшиеся. Каждый рассказ — история наших родителей. Каждый образ — они сами. Это, если хоти ­ те, наша рота во всемирном «Бессмертном полку», — рассказывает художественный руководитель ан ­ самбля народной песни «Зень» Арина Гридина. — Зритель побывает в санитарной палатке, где моло ­ денькая медсестра Лидочка Сергеева спасла сотни ра ­ неных, среди которых был и её муж. Вместе с бесстраш ­ ным водителем Андреем Шараповым сквозь бомбёжку домчит в ставку на фронтовом ГАЗ-61 самого моло ­ дого генерала Советской армии Ивана Черняховско ­ го. Увидит, как, рискуя жизнью, старшина Григорий Мартышев вывозит из-под огня трофейное горючее. Созданное на стыке искусств произведение вызовет и горькую улыбку, и слёзы радости. Следует отметить, что за сорокаминутным спектаклем — месяцы напря ­ жённой работы десятков людей. — Всё было очень непросто, — отмечает один из авторов сценария, режиссёр, заслуженный ра ­ ботник культуры России Нина Заломова. — Это касается и подборки материала. В «строй» спекта ­ кля «А песни ходят на войну» встали, по большей части, произведения, которые исполняются очень редко. Пришлось пересмотреть громадный объём материала. Что-то вызывало споры, и место танцу, стихотворению или песне приходилось буквально отвоёвывать. Что-то принималось безоговорочно и единогласно. Т^к было с песней «Серая шинель». Её исполнили в честь героического миномётчика Александра Годнова. «У солдатской шинели После долгой войны Есть крючок в шифоньере, И карманы полны Орденов да медалей За геройство и честь... У солдатской печали Столько сроков — не счесть!..» Прежде чем повесить в шифоньер свою шинель, Александр Иванович прошёл в ней тысячи киломе ­ тров — отстоял Кавказ, спас от врага Польшу и Ав ­ стрию. Шинелью, как самым почётным саваном, он и попросил укрыть себя за несколько дней до смерти. дошедшие, довоевавшие Будем жить! Особняком стоит номер, в котором артисты танцу ­ ют «Сухопляс». — Обычная репетиция может продолжаться по 3-4 часа, — поясняет балетмейстер-постановщик ансамбля «Зень» Елена Мануйлова. — После полу ­ тора часов «Сухопляса» артисты начинают плакать и сил просто не остаётся. Надрыв, с которым исполня ­ ется этот танец, можно только почувствовать. А отсут ­ ствие музыки лишь усиливает эффект. Здесь всё живо и всё живое. И, как в жизни, всё вза ­ имозаменяемо и незаменимо одновременно. Так, на бер>ёзовом заборе, в зависимости от поворота сюжета, появляется то чёрный вдовий плат, то косынка, остав ­ ленная замечтавшейся девушкой. Отдельный образ — фронтовые письма. Они увеличены до размеров чело ­ веческого роста. Однако, по словам художников-деко ­ раторов Юлии и Дениса Чехонацких, это несоизмеримо с горем и радостью, что несли в себе заветные тре ­ угольники, которые так ждали по обе стороны фронта. Zi — В декорациях нет ничего случайного, ет Юлия Чехонацкая. с мужем часами подыскивали в лесу среди поваленных берёз. На письмах, которые увидят зрители, выверено и индивидуально всё до почерка, шрифта и кодов. — Но не надо думать, что «А песни ходят на войну» какой-то реквием. Это жизнь, где всегда есть место шутке, радости, — рассказала Нина Заломова. — По ­ этому зрителю захочется и встать в линию с матро ­ сами, танцуюшими «Яблочко», и улыбнуться с бла ­ годарностью Катюше, уносящей за собой песню, ко ­ торую, несмотря на все тяготы войны, сберегла для любимого и жизни, По секрету скажу: закончится всё свадьбой. отмеча- Каждую палочку забора мы СО Кто сказал, уто надо бросить песни на воине? На карте современной России трудно найти город, где бы не увековечили подвиг стоявших насмерть во имя жизни, 1418 дней боли, потерь и борьбы против самого страшного зла на земле показали всему миру, что значит быть русским солдатом. Но что согревало его, коченеющего в «холодной землянке»? Что давало сил после тяжелейших сражений вновь идти по бес ­ конечным дорогам, где на многие километры лишь «пыль да туман»? Отчего бежала деморализованная пехота противника? Это песни, — К нам пришло пополнение. Красавцы матросы. Все как на подбор рослые, крепкие и бесстрашные, — вспоминает участница Сталинградской бит ­ вы липчанка Евдокия Зубенко. в ужас, когда в мешанине рукопашной вдруг слышал, как эти ребята начинали петь. Это бьтло страшно. Взрывы, выстрелы вырывают их из строя. Я с други ­ ми медсёстрами выношу с поля боя раненых (вытира ­ ет глаза от слёз). А песня не смолкает, пока жив хоть один из них. Не смолкла она и сегодня, И вот на биваке в цен ­ тре Смоленска о чём-то весело болтают легендарный Василий Теркин с гармошкой в руках и придумав ­ ший его Александр Твардовский. С крутого берега во Владивостоке смотрит вдаль «Катюша». И взмывает в небо клин журавлей, в который превращается шинель солдата, ставшего частью мемориала, возведённого в этом году подо Ржевом. Немец приходил Текст: Алексей Рысин Фото: Сергей Паршин ■ • 1 '\1 I *6. iT-: ‘ л'л ;S; ii.-b ’ v"**-' is Sfr. 1. Государев Двор Путевой дворец Петра I сгорел в пожаре 1806 года. 6 2016-м был восстановлен. По книгам и архивным записям можно судить, каким был «Государев Особый Двор» — именно так по документам проходил домик Петра Великого. 6 документе 1712 года, называемом «Видение, что на Липских и Козьминских железных заводах принято всякого строения и припасов у коменданта Фёдора Григорьевича Ляпунова», говорится: «Двор государев особливый, огорожен забором, на дворе две горницы на подклетах, меж ими сени. При одной спальня с сенями без подклета, на оном дворе поваренная изба с сенями». Будучи постоянно в разъездах, Пётр к дворцовой роскоши не был привычен. В книге князя Кугушева «Мой курс в Липецке в 1804 году» сказано: «Дворец монарха, бесценный монумент России, есть деревянный дом на каменном фундаменте о трёх покоях и самой простой архитектуры. Дом не более шести сажень в длину и пяти — в ширину. В каждой комнате по три окна рядом; крыльцо передних сеней сделано из плитняка. Под всем домом погреба с лишком на два аршина, в угольной комнате есть вход в оные. К сему корпусу против задних дверей пристроены сени и кухня. Строение всё из дубового и соснового леса, крыто лубьями с дранью... Внутри комнат нет никаких украшений. Роскошь, кажется, не прикасалась к стенам их; стены и потолок были вымазаны глиной с рубленой шерстью и покрыты известью. 6 первой комнате стоит большой дощатый шкаф. В спальне есть другой шкаф, но художественней первого: частые перегородки из точёных столбиков разделяют ящики, а верх украшается точёным же карнизом... Придя к власти, Александр I дал указание выявить, реставрировать и сохранить все памятники, связанные с Петром. Тогда и вспомнили о домике императора в Липецке. По указанию тамбовского губернатора в Липецк был немедленно командирован губернский архитектор Усачёв «для составления на всё надлежащей сметы». Она хранится в Российском государственном историческом архиве Санкт-Петербурга. В графе «Описание ветхостей» читаем: «Оное строение построено на каменном фундаменте из плит, дом построен из соснового лесу толстого, нижние и верхние по стенам углы от течи погнили. Также в покоях балки в концах попрели. Следует перебрать вновь и выскоблить стены, чтобы пристала краска. В оных же покоях в окнах поставлены косяки и посреди окон поставлены стойки из соснового лесу, у которых концы погнили. В больших сенях оного корпуса потолков и чуланов нет. Следует потолок поместить и чуланы сделать из толстых досок. К оному корпусу пристроены сени, кухня из разного лесу: соснового и дубового. Верхние в стенах брёвна погнили, а внутри стены все закоптели. Следует перебрать вновь. Оный дом, кухня и погреб покрыты были лубнями и дранью, что всё погнило...» На исправление «ветхостей» самого домика и надворных строений при нём требовалось 7 565 рублей; «ежегодная в оном починка» должна обходиться в 100 рублей. При этом возникла идея выстроить над домиком каменный шатёр для сохранения его от пожаров, свирепствовавших тогда в деревянном Липецке. Усачёв составил и проект шатра: стоимость его была определена в 3832 рубля. 6 апреле 1804 года доложили царю о расходах. Александр, рассмотрев представленные планы, решил, что шатёр испортит вид путевого домика, и велел поддерживать «его постоянною починкою, употребляя на то лес, по мере как брёвна или доски в сём здании поддерживать будут гнилости». Снова пересчитывается смета. Сокращаются и ремонтные работы. Теперь требуется всего 5292 рубля. Начинается переписка о получении этой суммы, которая шла целый год, затем идут торги между желающими взять подряд на ремонт домика. 13 декабря 1804 года тамбовский губернатор доносил министру внутренних дел: «Стараясь, сколько возможно, соблюсти выгоды казны, вызваны в город Липецк желающие. По учинении трёх торгов капитанша Сербина объявила цену на исправление помянутого дома 3900 рублей, заключён с нею контракт, коим она обязалась окончить всю переправу к 1 июля 1805 года, представя в обеспечение казны и на срочную отделку того дома тридцать душ крестьян с принадлежащею им землёю». Делался ремонт или нет, неизвестно. Но пока шла эта волокита, во время очередного пожара в Липецке в 1806 году домик Петра сгорел. Эти песни и дождями не зальёить На съёмках видеоверсии «А песни ходят на войну» Тексг. почётный архивист России Валерий Поляков