Первый номер. 2020 г. (г. Липецк)

ПЕРВЫЙ НОМЕР 20 апреля 2020 года №14(287) КУЛЬТУРНЫЙ код 21 I Борис БУЖГО 18+ языковой манеры изложения, у меня был такой же зажим. Я пробовал, искал — там подражая Булгакову, там — Вадиму Чекунову. В один прекрасный момент мы отправились с друзьями отдыхать в Белоруссию. Там было много приключений. Мне сказали: напиши про это. Я написал для своих — и у меня этот зажим слетел. Я понял: полуироничная манера изложения — мой конёк. Через полуиронию можно вывести мысль на глубину, если гипертрофировать, В общем, повесть друзья прочитали с удовольствием, В(Ж много смеялись. В этой же стилистике я написал «Завлита», а потом «ДК». ПРОЩАЙ, ИТАЛИЯ! МАГИЯ книги ДК Рассмотреть холодильник — Манера подачи, сжатое повествование, ёмкие фразы, колоритные герои, тема взаимоотношений мужчины и женщины, эротика и акту ­ альность, — такова сегодня современная проза. Я пишу только о том, что интересно мне самому. И даже эротизм в романе, который возник из-за коммерческой задачи издательства, вошёл в контекст произведе ­ ния — и был оценен высокоинтеллигентными критиками как деликат ­ ный и даже скромный. Мне говорят, что у меня кинематографичный язык. И я писал роман с точки зрения режиссёра. Поэтому он получился такой визуализиро ­ ванный, По нему, действительно, можно довольно легко снять фильм. Есть построение описания ситуации — крупный план, дальний план, ракурс сверху, сбоку, от частного к общему. Получается интересная кар ­ тинка. Можно даже холодильник в углу кухни рассмотреть. Тамара Алексеева, писатель Роман Бориса Бужора «ДК» — о нашем времени. Признаться, мало кто из нас представляет себе отчётливо, чем живёт и дышит среднее поколение, родившееся в советское время. Равно интересен яркий и образный язык романа, а также повседневная жизнь, конфликты и настоящие психологические сражения, отчётливо проявленные в любовной линии главных героев. Определенное влияние на написание романа оказала очень насыщенная событиями жизнь автора. Ему не пришлось особо привлекать фантазию, роман писала сама жизнь. Возможно, именно эта правдивость повествования завораживает, текст полон осознанной или неосознанной искренностью. Единственное, что имеет значение для читателя — это магия книги, её волшебство. И этой силой владеет в полной мере Борис Бужор. Саундтрек к книге — у меня есть и саундтрек — пишу книги всегда под музыку. Роман «ДК» начинается с эпиграфа моего любимого музыканта Олега Медве ­ дева из песни «Отпуск». Музыка играет большую роль, создает настро ­ ение, отношение к ситуациям и героям. Поэтому я беру либо попсовые хиты, способные вызвать отвращение, например, «Медлячок, чтобы ты заплакала», либо такие шедевры, как «Выстрел» Майка Науменко, ко ­ торые идут через роман рефрюном. ТЕАТРАЛЬНЫЙ МИР Герман Садулаев, критик Книжка интересная. Действие динамичное. Хорошо показан мир театрального сообщества губернии, видимо, знакомый автору не понаслышке. Уместны политические и социально ­ критические рефлексии лирического героя. Очень смешно рассказано о местных политических движениях, а особенно про официозную псевдопатриотическую деятельность. 6 общем, круто, классно, огонь... Автор умный, талантливый, очень перспективный, он обязательно выиграет какую-то премию, заработает много денег, будет успешный и популярный, и мы все ещё приползём к нему на карачках, будем чего- нибудь просить, какого-нибудь финансирования, а он нам припомнит все наши рецензии, потому что видно же, что человек не злой, но память у него хорошая. Таланты и завистники — Когда ты проводишь концерт или ставишь спектакль, ты видишь мгновенную реакцию зрителей. Когда у тебя выходит книга, как та ­ ковой реакции нет. Конечно, от знакомых, которые прочитали роман, я услышал какие-то общие слова, что это шаг вперюд, что-то новое. Очень уважаемый мной человек сказал мне, что давно так не смеял ­ ся над прххзой, это был для меня комплимент. Прюводили пар)аллели с Достоевским и Булгаковым, его «Театр)альным рюманом». Те, кто чи ­ тают прюзу глубже, увидели вместо ДК образ России и политический подтекст. (Замое интересное, что многие люди считают, что рюман «Завлит» я написал от злости, когда ушёл из театра. Я над этим смеюсь — попрю- буйте от злости написать роман на 500 страниц. То же самое с «ДК», думают, что и этот рюман — попытка свести счёты с кем-то, однако я написал его ещё до того, как уволился. Да, театральный мир показался мне двуличным и тщеславным. Но есть люди, которые не хотят это принять. Как пример из жизни: в том же городском Дворце культуры, помимо кружков, есть потрясающие люди: Игорь Сурмий с его танцевальным коллективом и Юлия Ишма- нова с цирковой студией. Они уникальны. Я честно скажу — я доволен уровнем культуры в Липецке. Меня удивляет, когда говорят — у нас прювинция, в Липецке некуда схо ­ дить. Как некуда сходить? У нас три театра, можно каждую неделю посещать спектакли. Чего стоит Дом музыки с тем же хорюм Цили ­ на! У нас развивается движение стендапов — что у Николая Щер ­ бакова, что у Никиты Никитина. Прюходят выставки. Приезжают московские артисты. Путь к Нацбесту — Роман «ДК» выдвинут на литературную премию «Нацио ­ нальный бестселлер». Однако каким может быть путь книги к про ­ стому читателю? Эго фундаментальный вопрос, потому что сейчас в России читают гораздо меньше людей, чем раньше. Век интерне ­ та приучает читать не больше, чем пост в новостной ленте. Я думаю, мой роман не для массового читателя — до него про ­ сто не дойдёт информация о нём. Но, надеюсь, «Прощай, Италия!» займёт свое место на книжных полках липчан. Коммерческий боевик — в нынешней ситуации «Прощай, Италия!» звучит актуально, тем более что у меня в финале апокалипсис. Написан роман был до этих событий, хотя в нём поднимаются вопросы политики и религии. Эго, кстати, мой шестой роман, это жанровый боевик. Он может быть коммерчески успешен. Текст: Алёна Воробьёва Фото: Сергей Паршин (отрывок из романа) Три представителя в чёрном восседают над землей. Всё человеческое у них под ногами. Вся политика ниже них. И выше они самого Ирода Великого! Троица смотрит в окно. Фундамент башни врастает в столицу и глубоко расходится корнями по земле — ветками метро, магистралями, трассами, дорогами, тропинками по всей стране. Перед ними из подшитых документов, бизнес-сделок, отчётов по финансовым оборотам и бумаг по перспективным строительствам в чёрной обложке лежит книга нового царствования. Гнетущая тишина. Данила свиреп лицом. Глаза навевают то стужу крайнего севера, то воспламеняются азартом былых побед! Он, обхватив голову, обдумывает очередное решение. Острые пальцы вонзаются в волосы, приподнимают их. После Данила кладет руки на стол. Пряди остаются стоять рваными торчками, кажется, что на голову его надет венец. Яркая улыбка сверкает в вышине для всего человечества, готового обмануться и подумать, что это звезда Вифлеемская. Второй человек, в чёрном, с огненно-рыжими волосами, смотрит на экран за происходящим в стране, близоруко щурится и улыбается... Камеры отслеживают всё, что ему нужно — и митинги, и драки, и потасовки ток-шоу, и злободневный юмор... И снова митинги — вот омоновец кого- то избивает, вот кто-то избивает омоновца. А вот один политик грубит другому, тот грубит в ответ. Межнациональная, межполовая, межидеологическая рознь — всё самое лучшее для человека с огненно-рыжими волосами. Кадры резко меняются — то с одного места события, то с другого, за всем и не уследить, но только не для него. Он фиксирует всё — ничего не проходит мимо. Третий — черноволосый и очень худой, с вдавленными в лицо скулами, его можно было часто увидеть в рекламных роликах банков и финансовых перспектив, — играется с маленькими миниатюрными весами на столе. Кладёт тонкий палец то на одну чашечку, то на другую. Одна чаша весов всегда перевешивает. Равновесие бледному представителю сильных мира сего не нужно. Зарево прожигает мутную хмарь. Небо накаляется. Люди в чёрном отрываются от своих дел и мыслей. Экран озаряет новая картинка и задерживается на нём. Срочная трансляция с места событий. Со спины показывают четвёртого человека в чёрном. В его руке пистолет, и он сеет смерть. Он точно продумал свой маршрут и хочет довести его до финала, а после раствориться во всеобщей народной злобе страшной легендой. Падают русские, цыгане, таджики, армяне и все, кто преграждает ему дорогу... Творящийся за его спиной ад остается за кадром. Преждевременный закат восходит над страной с затвердевшей слякотью, окроплённой кровью и умытой песней про любовь. Коричневеет земля от красного солнца. И всё меньше синего, белого, абрикосового, шоколадного — всё больше красного и коричневого.