Новая жизнь. 1974 г. (г. Усмань)

К вечеру ветер усилился, за­ ходили по небу тучи, все ниже и ниже опускаясь над синей гладью озера, согретого за день августовским солнцем. Рыба перестала клевать. Солн­ це провалилось за горизонт, но сноп лучей еще озарял клочья висящих облаков. Недалеко ог берега, в густом кустарнике, про­ тяжно и тоскливо прокричала какая-то птица. Собрав рыбацкие принадлежности, я пошел к ша­ лашу, который несколько часов назад построил из своей видав­ шей виды офицерской плащ-па­ латки. Набрав сухих веток, развел костер. Огонь разгорался. Он го­ рел ярко, тепло и приветливо. На землю упали сумерки. За­ тих ветер, прояснилось небо и тучи уплыли куда-то на запад. А потом они совсем скрылись за го­ ризонтом. С каждой минутой ста­ новилось теплее, только костры рыбаков, как маяки, освещали побережье озера. Я варил уху. Она была уже почти готова, как вдруг из-за посадки с резким треском вынырнул мотоцикл и остановился у моего костра. Пла­ шмя озарило лица двух людей. ™ Первый был высокий, поджа­ рый, с седеющими висками воен­ ный, на погонах которого отчет­ ливо виднелись три большие звезды. Вторым оказался юноша не старше 23—24-х лет. Он был почти одного роста с военным. Его рельефная, красивая голова с черной вьющейся шевелюрой, _ большой открытый лоб и карие выразительные глаза хорошо ос­ вещались пламенем костра. Но что меня особенно поразило, — это удивительное сходство его с военным. И я не ошибся. Это были отец и сын. — Добрый вечер, — привет­ ливо поздоровался полковник. — Разрешите к вашему огоньку? — Присаживайтесь, — радуш­ но ответил я. — Вы приехали кстати: уха совсем готова. По­ ужинаем? Все же будет веселей. Полковник поблагодарил и со- Ь гласился. Через пять минут мы Г уже втроем сидели около костра и аппетитно хлебали огненную уху прямо из котелка. За ужи­ ном и познакомились. Бутылка коньяка, добытая Николаем Ва­ сильевичем Александровым (так звали полковника) из вещмешка, опустела наполовину'. Сын пол­ ковника, Юрий, пошел к озеру. Ночь стояла тихая, безоблач­ ная. Только изредка доносились протяжные гудки паровозов. Мой новый знакомый оказался челове­ ком неразговорчивым. Он сидел, курил и подкладывал сухие вет­ ки в костер. Огонь вспыхивал, поднимая мелкие искры, которые мерцали в вышине и исчезали. Я всячески пытался втянуть в раз­ говор Николая Васильевича. — Скажите, Николай Василье­ вич, — спросил я неожиданно для себя самого, — сын у вас хо­ роший? — Да, сын хороший, недавно демобилизовался из армии. Вот через месяц и я пойду на пен­ сию, уедем в родные места, в Во- многие семьи военнослужащих го­ товятся к эвакуации. Куда— она не знала. Дарья Васильевна про­ сила посоветовать, что ей делать. Я, конечно, и сам не знал. Поло­ жение под Москвой, действитель­ но, складывалось тяжелое. Наша дивизия сдерживала сильные уда­ ры противника. Фашистское ко­ мандование бросало в бой новые и новые части, но наши бойцы верили в силу своей страны, ве­ рили и знали, что вот-вот на­ станет день, когда мы погоним врага обратно. Вскоре я получил от Даши еще одно письмо, в котором она писала, что дала согласие на эвакуацию и, очевидно, дня через два они выедут из Москвы. «Жди весточки с другого ме- С Е М Ь Я (Рассказ полковника) ронсж. У меня еще старики жи­ вы. Нравится мне родной край! Эх, какие там степи, словно мо­ ря! — мечтательно сказал он. — У вас большая семья? — Вот вся здесь. Вдвоем мы с Юркой. — А где жена? . Полковник опустил голову, за­ чем-то пошевелил палочкой пе­ пел, поправил старательно уголь­ ки и через минуту сказал: — Жены нет. Она погибла в первый день войны, где-то под Москвой. Да и Юра недавно оты­ скался. Но это длинная история. Впрочем, — сказал полковник,— если хотите, расскажу. Он помолчал,чзакурнл и" начал рассказывать.' * * * К концу октября 1941 года под Москвой выпал снег. Стояли силь­ ные, с ветрами морозы. Я нахо­ дился в действующей армии. Слу­ жил тогда комиссаром батальо­ на. Жена и восьмимесячный Юра были в Москве. В своих письмах она мне часто рассказывала, что происходило в эти дни в сто­ лице. И вот однажды сообщила, что И. ЧЕРНЯ ЕВ . За родную партию Я раным-рано Встану в этот день К расфлаженному входу... Я опущу Свой скромный бюллетень За Мир и Труд, За Братство и Свободу. Чтоб над землей Синело небо чистое, Чтоб счастье Вечно Улыбалось нам, И голос свой, И сердце коммуниста я За Ленинскую Партию отдам. А. ФУРСОВ. П О Л Е Т И М Полетим с тобою на «ТУ» В голубую высоту. Посмотреть, хотя бы раз На Ю питер или Марс. Помечтаем мы с Венерой О любви забытой первой, Вспомним все разлуки-дали, Дни , прошедшие в печали. В жизни так вот повелось — Что мечталось... не сбылось. ста», — писала Даша. Приехать к ней мне не предста­ вилось возможности. На следую­ щий день, утром, мы перешли в наступление и, откровенно гово­ ря, у меня не было времени на­ писать ей ответ. Я написал поз­ же, но письмо пришло обратно с пометкой: «Адресат выбыл». Я запрашивал Москву, различные организации, но оттуда отвечали: «Семья эвакуирована. Куда — не­ известно». Война подходила к концу. Мои запросы о семье ничего не дава­ ли. На подступах к Берлину в конце апреля 1945 года меня ра­ нило. Я находился на излечении в городе Кенигсберге (ныне Ка­ лининград) до 20 мая 1945 года. После госпиталя мне дали двух­ месячный отпуск для окончатель­ ного выздоровления. К концу мая я приехал в Мо­ скву. В моей кваритре жила другая семья. И никто ничего не знал о жене и сыне. Много мне пришлось искать, запрашивать, сверяться, уточнять, где моя семья. Но так, ничего не узнав, я уехал в часть. В 1958 году мне вновь при шлось побывать в Москве. За кончив свои служебные дела, , па второй день собирался вы ехать в часть. И вдруг случай но встретил на улице своего быв шего сослуживца, фронтового друга, майора Ивана Павловича Манилова, Мы очень обрадова лнсь друг другу и решили как-то отметить нашу встречу. Стояла осень. В Большом опер ном театре шла опера «Иван Су­ санин». Мой друг пришел не один. Он представил мне мило­ видную, скромно одетую женщи­ ну лет 32—34-х. Мы познакоми лись. Ее звали Наталья Миро­ новна. С удовольствием мы слушали бессмертную музыку Глинки. В антракте Иван Павлович сказал мне, что они с Натальей Миро новной соседи по квартире, что муж ее — Николай— был очень хороший его друг, и не так дав­ но погиб во время испытаний но вого самолета. В самолете что-то отказало, ему можно было ката­ пультироваться, по под крылом (Окончание на 4-й стр.) Рано утром на пруду... Фотоэтюд В. Елютина. В. СЕРГЕЕВ. Романтики Мы все романтики, колумбы новые, мы все романтики И в путь зовет нас дальняя дорога. Шагаем мы тропою незнакомой, Простясь с любимой у щербатого порога. Пусть давят плечи рюкзаки пудовые И губы жжет студеная вода, Но мы вперед идем, В е с е У окна черемушка Белая цветет, А в саду соловушка Песенки поет. Травушка колышется На моем дворе. А вслед за нами вырастают города. Уют домашний нам совсем не нужен, Нас манят вдаль суровые края. Подтягивай, дружок, рюкзак потуже Шагай со мной, куда шагаю я! В. МАРКОВ. н н е е Где-то песня слышится, Льется на заре. Эти звуки звонкие Слышу, слышу вновь, Как поет гармоника Песни про любовь. Расцвела сирень. Фотоэтюд В. Елютина. В. ГЛАЗКОВ. СЕЛО Р О Д Н О Е Я родился и живу в селе, Д о рассвета в поле убегал, Здесь в краю Просыпался вместе Центрально ч ернозем ном , с петухами. Здесь, где лес шумит Сеял хлеб, косил, возил, пахал, невдалеке, Ночевал под пряными стогами, Где ветры шумят в полях зеленых. Воспитал меня родной колхоз И привил любовь к родном у краю . На глазах сельчан я жил и рос, И делился первыми мечтами. В ж аркий день, в осеннее ненастье, Раннею весеннею порой Село мое — моя любовь и счастье! Навеки я связал судьбу с тобой! В . Щ У К И Н . Х Л Е Б Я деревню знаю по по книжкам: На краю села моя изба. Помшо я с отцом еще мальчишкой 11 пахал, и убирал хлеба. В копнах спал, укрывшись звездным небом. И опять с утра н дотемна... Вот тогда узнал й цену хлеба, Настоящий вкус его узнал. II поныне дома иль в столовой Я в часы обеда своего Вспоминаю гордым добрым словом Тех людей, кто вырастил его,