Новая жизнь. 1973 г. (г. Усмань)

А. ЖИГУЛИН. Коммуна Стш,\1 Ц1111И11ГО.М Па серой Г|умаге В четверть Прежде (Т1И1Ы1ЮГО листа В год вел11гК(М1 оеды И о пааги •Мде газета ЗапО|М«илась та. Там ра.звали 11 ы Таяли в дымке П ряды Лтагкуютих рот. П пугали I (вясиыс снимки Необычным; Воронежский фронт. .Л в поля.х За Рождественской Хавой В вековой Черноземной пыли Бон тяжелый, Неравный, кровавый Сотрясал Оонованье земли. И мальчишка Д венадцатилетиий В блиндаже За горящей избой Был уверен; Тот самый последний Легендарный Решительный бой... Полыхали Пожары в округе. Громыхали Войска за мостом Из калиток Седые старухи Осеняли колонны крестом. И являлись Тревожно и ново Эти руки. Глаза и уста И такое Обычное слово На углу Голубого листа. И. ЗАВРАЖИН . СТАРЫЕ ФОТОГРАФИИ Рубаха в Лиаленький горошек. Все как у всех. Но что хитрить! На снимке главное — галоши. и деду гордости не скрыть. Он шел босой, а их — за спину, все ради снимка одного, чтобы на Красном Флоте сыну спокойно было за него... Над туфлями у юных тетсж носкн с каемонкой видны. Нз дальних торфоразработок обновы те привезены. ,Л вот на снимке — Лель кудряв 1,1 й, село покинувший едва. Его ладонь так величава на пасти мраморного льва. А этот — глянешь, сердце ст 1 .жет — мчит, аж картузик с головы. На бутафорском лимузине слова; «С привето 1 М из Москвы». Посмотришь — как красуюречиво МОГЛИ мужчины, стае кружком, жать руки перед объективом или делиться огоньком.,. .Листаю, не заплакать силясь, и в памяти родлм встает. Как беззащитна уя.звимость нехитрой гордости ее! Но вся их поза — это внешне. Заглянешь вглубь — АМЫСР.Л книги о корча- З П1М1 Эю протошли в Москве. Холод­ ным декибрьскнм доем я .зашел В 1>1у)ей-квар|иру писагс^ли иоль- о|евнка Николая Островского. Ме­ ня ирнвегливо вст|>е1Ила малень­ кая и подвижная сгарушка. Эю была вдова лиса геля Раиса Нор- фирьевна Островская. Посетителей не было. Я ходил по просторным комнатам. За мной неслышно следовала Раиса Пор- фнрьевна. Она тихо рассказывала о муже, о его беспримерном под­ виге писателя и человека. На улице Горького ;)аюрелис1> огни, но в спальне Ос1ровского стоял полумрак. Здесь свег не включали. — Так лучше, — говорит Раи­ са Порфирьевна. — Мне всегда кажется, что Коля здесь. Он ус­ нул всего на несколько минут, чтобы снова много работать. Я пытаюсь увидеть Островско­ го живым. Помогает воображе­ ние. На подушке лежит голова с вгироким и умным лбом. На лоб падают прямые волосы. Под оде­ ялом прорисовывается его вытя­ нутое и запеленованное тело. Из репродуктора льется музыка Бет­ ховена. Его, Николая Островско­ го, любимая музыка. Из спальни мы выходим в об­ щий зал, Я говорю о тех людях, кому помогла книга «Островско­ го «Как закалялась сталь» найти свое место в жизни. Многих из них я хорошо знал, с некоторыми переписываюсь. Коля очень бы обрадовался, когда бы узнал, что корчагинцев стало так много. Попытайтесь на­ писать о корчагинцах. Такая кни­ га нужна. И вот много лет спустя, когда нет в живых Раисы Порфирьев- ны и многих моих добрых дру­ зей, для которых роман «Как за­ калялась сталь» был лучшей книгой, маяком в бурном океане жизни, я делаю попытку: пишу первые главы книги о корчагин­ цах. Один из главных героев книги Павел Горин. Это честный и доб­ рый малый, кйгмсомблец с горя­ чим сердцем. Наряду с положи­ тельными чертами ему, как и каждому человеку, присущи не­ достатки. В отрывке из книги «Трудный хлеб» происходит стыч­ ка Павла с другом детства Мат­ веем Суховым. АВТОР - 1^ РУТОЙ ливень перестал не- ожиданно. Ветер рвал и ря­ бил воду в лужах. Мотор грузо­ вика выл на разные голоса. В выбоинах бешено крутились ко­ леса. Под ними дымилась паром че,рная и жирная земля. До асфальта оставалось всего несколько метров Но проехать их невозможно. Грузовик все глубже и глубже садится задни­ ми колесами в размытую дож­ дями, податливую и мягкую про­ селочную дорогу. Матвей Сухов в ярости грудью навалился на баранку. Он слов­ но пытался, нажимая тяжестью своегд тела, вырвать грузовик из выбоин, вытолкнуть его на ас­ фальт, но все безрезультатно. Мотор чихнул последний раз и заглох. Сухов тяжело вылез из кабины. В радиаторе бурлила во­ да. Из-под крышки вырынался пар. Начинал накрапывать мелкий дождик, Матвей залез в кабину, захлопнул дверцу и закурил. В нем клокотала неистовая злоба на все, что окружало его. Он с ненавистью ударил кулаком по баранке. Сигнал взревел испуган­ но и захлебнулся. Это развесели­ ло Сухова. Он ударил еще не­ сколько раз. И тут у нэго мельк­ нула мысль... По липкой грязи Сухов вь]б- рался на асфальт. По дороге пля­ сал дождь. Вокруг никого не было. Овчиной накрывая жнивье, медленно наползал вечерний М ш Щ ш и т ш с ш - с шипеньем‘ ту- Снова завыл мотор. Сухов, на­ валиваясь на руль, попытался вь;- вести грузовик на асфальт. По­ пытка, как и раньше, оказалась сволочь, а сам чистеньким дума­ ешь выползти. Увесистый кулак Павла снова опрокинул Сухова на землю. Слег­ ка пнув ногой лежащего Матвея, Горин уже спокойно сказал: — Убить тебя мало за хлеб. Я же руки пачкать больше не бу­ ду. Пусть другие тобой занима­ ются. На четвереньках Сухов под­ полз к грузовику, поднялся на ноги и стал биться головой о ку­ зов. — Караул! -На помощь! Убива­ ют! — дико закричал он. Павел снял красный флажок с А. Боровик Т р у д н ы й Х Л Е Б напрасной. Тогда Матвей схватил лопату, откинул брезент и озве­ рело стал швырять хлеб на зем­ лю. Ворох зерна быстро рос. Здра­ вые мысли подсказывали Матвею остановиться, но руки действова­ ли, как заведенные. От напряже­ ния ломило спину. Он и сам не знал как перевалился через борт и плашмя упал на ворох хлеба. В нос ударило степной прогорк­ лой пылью да жаром июльского полдня яркой вспышкой сверкну­ ла ему в глаза молния. Она вы­ рвала из памяти кусок прошлого. Озираясь по сторонам, он рвет и прячет в холщовую сумку пше­ ничные колосья, жадно жует твер­ дые зерна. По лицу Сухова струилась дож­ девая вода. Он теперь уже не чувствовал ноющей боли в спине, не слышал рева мотора, ничего не видел, кроме бегущей под ко­ леса хлебной струи, казавшейся ему солнечным лучом, от кото­ рого ему стало тепло и приятно. Неожиданно этот луч погас. Гла­ за заволокло чернотой. Потом она сменилась фиолетовым све­ том, бегущими волнами. Волны выбили землю из-под ног Сухо­ ва. Они понесли его и выброси­ ли на мокрую перину. — Вставай, гад, ну! Хриплый голос Павла Горина призел в сознание Сухова. Сухов ловил руками жидкую грязь, пы­ таясь подняться. — Вставай же! Кому говорю. Крепкие руки Павла рванули Сухова с земли и поставили на ноги. Ощупывая кровоподтек под правым глазом, Матвей со зло­ стью прохрипел: — Ну, подожди. На коленях будешь ползать передо мной, но не прощу. — Грозишь? Хлеб гноишь, грузовика Сухова, бережно свер­ нул его и, положив на землю, в раздумье произнес: — И зачем дают таким... — Ты ответишь, за все отве­ тишь перед судом. За побои ... — Кончай, дура! Садись в ка­ бину. Павел протянул стальной трос от своего самосвала к суховско- му грузовику и закрепил его на­ дежно. Матвей не унимался, продолжал кричать и бить себя по ногам и ребрам рукояткой. — Ах так! Тяжело дыша, Павел вырвал рукоятку из рук Сухова и за- швьтрнул ее. Потом он силой затолкнул сопротивлявшегося Су­ хова в кабину и, стиснув до боли зубы,прошептал в лицо Матвею; — Попробуй вый.ди из кабины. Убью! Тогда тебе судиться не с кем будет. Угроза подействовала. Сухов взялся за руль. Горинский само­ свал тронулся с места. Трос на­ тянулся. Грузовик медленно стал выползать из выбитых колесами ям. Павлу пришлось иврядно по­ мучиться, прежде чем он вытя­ нул грузовик Сухова на асфаль­ тобетонную дорогу. Трос обры­ вался несколько раз, машину за­ носило в сторону, колеса глубоко врезались в грязь, но Матвей ни разу так и не вышел из кабины Забросив трос в кузов своего самосвала, Горин постучал в вет­ ровое стекло грузовика: — Вези хлеб в заготзерно. — Вези сам, а я поеду домой на перевязку. В больнице момен­ том напишут оправку о нанесен­ ных побоях, а дальше посмотрим, как нам действовать. Павел рванул дверцу, правой рукой вцепился в плечо Сухова: — Нет. Сначала ты отвезешь хлеб в заготзерно, а потом бу­ дешь собирать свои справки. Ну... Сухов изловчился и пнул Павла ногой в грудь и захлопнул дверцу. Горин отлетел в сторону. Грузо­ вик Сухова сорвался с места и пошел в сторону города, где н.з- ходился хлебный элеватор. Павел поднялся на ноги. От падения на асфальт гудела голо­ ва. Он пощупал затылок. Пальцы стали липкими. В свете фар он увидел на них кровь. Пришлось оторвать кусок рубахи и стянуть им голову. Приехав в Березов­ ку, Павел поставил самосвал в гараж. Сторож Федосей Панкин заметил: — В дождь можно и раньше приезжать. Где енто вы в дождь блукаете, шоферня? Порядка нету. Панкин считал себя начальни­ ком, любил ворчать и делать за­ мечания, но заметив, что у Пав­ ла перевязана голова, сменил тон разговора, потянул шофера ближе к фонарю: — Где енто тебя угораздило? — Упал. — Небось пьянствовал. Дыхни. Павел знал, что от Панкина лег­ ко не отделаешься, дыхнул ему в лицо и весело сказал: — Доволен? Ну, а теперь отпу­ сти. Устал. Еле на ногах держусь. — Понятно? — Ничего тебе не поаятно, дед. Сиди и фиксируй, кто и когда приехал. До утра. Дома из колодца Павел достал ведро воды и через силу выпил несколько глотков. Только что ему хотелось пить, а тут вдруг жажда исчезла совсем. Его начи­ нал бить озноб. — Павлик. Сестра Шура вышла ему на­ встречу. — Ты куда? — Тебя вышла встретить. — Какая ты у меня добрая, сестренка. Эти слове он произнес совсем тихо, но она услышала их и за­ волновалась: — Ть:, что выпил? А ну дых|НИ. Павлу становилось весело и горько. Горько от того, что са­ мые близкие люди не всегда мо­ гут понять его добрые чувства. От этого надо кричать и плакать, а кричать и плакать он не умел. Он вырос выносливым. При лю­ бой боли крепился, ни одним му­ скулом лица не выдавая своих страданий. Тут он, как обычно, мог засмеяться, но побоялся оби­ деть сестру, дыхнул и сказал с горькой усмешкой; — За сегодняшний вечер меня заставляют дыхнуть второй раз. — С чего бы это? Участковый Митька Воробьев останавливал тебя? — Да нет же. Дед Федосей, как и ты, заподозрил, что я пьян. — Ой! Что это я держу тебя на дожде. Пойдем, братик, ужи­ нать. Я только, что картошку по­ тушила с ба1ран1Иной, свежих огур- ЧИ1К0В с груэдочками достала из погреба. ........................................................................ и не омешно. И никакой рисовки грешной, а лишь достоинство одно. ОСЕННЯЯ ДОРОГА. Фотоэтюд.