Новая жизнь. 1973 г. (г. Усмань)

М ш Щ ш ш щ т а и - Д АВНЕНЬКО Фома Доноскии не брался за перо, давнень­ ко он не писал анонимные жало­ бы и разоблачения. Считай, с то­ го самого дня, когда прокурор пригрозил ему соответствующей статьей уголовного кодекса. «Завязал», как он сам говорил коллегам по рыночному прилав­ ку, которые по старой памяти все еще снабжали его новейши­ ми слухами. И все-таки побороть до конца свою страсть он не мог. В глубо­ чайшей тайне от окружающих он вносил кое-что для памяти в тол­ стую тетрадь, которую прятал в гардеробе под своим бельем. Это кое-что касалось Петра .'\ихайловича Ощункина, его един­ ственного соседа. К великому огорчению Фомы Доноскина, тот был таким мужиком, что, как его ни верти, ни единой петельки для зацепки не найдешь. •А зацепиться Фоме Доиоскину ох как было надобно... Оскорбил его Петр Михайлович Ощупкин, оскорбил смертельно на глазах у всего народа! Волок как-то он на базар здо­ ровенный мешок ранней капусты со своего огорода. Остановился передохнуть. Откуда не возьмись Петр Михайлович Ощупкин. Фо­ ма Допоскин кричит ему: — Ну-ка, соседушка, подсоби взвалить мешок на спину! А Петр Михайлович Ощупкин вместо помощи, как напустился на него: — Стану я тебе помогать доб­ рых людей грабить... Ты чего на­ стоящим делом не занимаешься? Кончай это дело, сосед. А то как бы не загреметь тебе за тунеяд­ ство туда, где не произрастают ни капуста, ни прочие овощи. После этого разговора Фома Доноскин затаил на Петра Ми­ хайловича Ощупкина злобу. При встречах заискивал, но камень за' пазухой ‘д'ёрЖаЛ. С грехом, пополам копился ма­ териал в толстой тетради Фомы Допоекина. Да вот незадача — главной зацепки не хватало. И вот сегодня пробил час. Он ре­ шил сообщить: ...Гражданин Ощупкин Петр .\\ихайлович, 1922 года рождения, позволяет себе в разговорах с товарищами и соседями но при- усадебно.му участку .массу откло­ нений в смысле гыставлсния иа- стнть на орбиту еще одно нись.мо. Когда он нес на почту объеми­ стый конверт, из-за угла неожи­ данно вынырнул Ощупкин. На пиджаке у него сияли два ордена Красной Звезды. «Стянул или выменял, — с ра­ достью определил Фома Доно- | 11т т 1Ш 11Л 1Л 11Ш 1.1т 111т ш т 11ы т п ! П ы ; 111п 1; : м п 1м т 11| | | | | „ДОБРАЯ^ ДУША А. СТАРЦЕВ. | | 1Л1т л л 1111т п п 1111ЛЛ1л т г | г п л л [ и т | [ 1[ | ш т Л11111ЛТЛ1ЛГ показ дефектной руки и расска­ зал о своем будто бы героизме в эпоху последней войны. Но некоторые ответственные работники (далее следует восемь (|)амилий и должностей) слушают его, даже дают слово через ре­ продуктор. Так, например, вчера гр. Ощупкин выступал по мест­ ному радио и рассказал, как он, якобы, брал языка на фронте (да­ лее приводится подробный пере­ сказ выступления). Не мешало бы кому следует разобраться и наказать за кле­ ветнические измышления Ощуп­ кина П. М., 1922 г. рождения, проживающего...» Тут следовали адрес, сведения о семье и описа­ ние его внешнего вида. По опыту Фома Доноскин знал, что .Москва должна откликнуть­ ся на письмо не позже, как через две недели. И непременно на ме­ стное отделение милиции... К этому времени и ожидал он появления возле ворот соседнего дома закрытой милицейской ма­ шины. Но прошел месяц, а Ощуп­ кин Петр Михайлович по-преж­ нему каждое утро с коромыслом на плече бодро вышагивал к ко­ лодцу .мимо Доноскипых окон. Фома Доноскин решил зану- скин, — раньше у него таких не было». Но для отвода глаз полюбо­ пытствовал: — Это за что же у тебя такие регалии висят? Петр Михайлович Ощупкин, очевидно, был в хорошем распо­ ложении духа и потому с готов­ ностью объяснил: — Понимаешь, сосед, штука- то какая: вызывают меня сегод­ ня в военкомат и спрашивают, писал ли я в Москву насчет на­ грады. Я глаза выпучил, отве­ чаю: «Никак нет». А военком смеется. «Значит, — говорит, — какая-то добрая душа сообщила в наградной отдел твой адрес. Получай и носи!» Петр Михайлович радостно улыбнулся: — Оказывается, с сорок треть­ его года искала меня эта награ­ да-то, за «языка» дали. Здорово? Только вот ума не приложу, кто же рто обо мне позаботился?.. Бывает же такое, а? — Бывает... бывает, — уныло кивнул головой Фома Доноскин и околицей двинулся к своему дому. На почту идти теперь уже не было смысла. Ю. ЗУБКОВ. ПРОЩАНЬЕ С ЛЕТОМ Стих перезвон ромашек на лугу. Земля последним зноем обогрета. Я по тропинке узенькой бегу, Бегу прощаться с уходящим летом. Вдыхаю воздух, пахнущий травой. Ловлю глазами солнце в кронах сосен. А высоко над самой головой Лежит небес таинственная просинь. Не слышно звонкой трели соловья И не голосит уж кукушка в чаще. Чернеют в поле площади жнивья И тучки в небе двигаются чаще. И мнится мне, что слышу я в сей миг Гортанный голос журавлиной стаи. Я журавлям бы памятник воздвиг. Лишь только бы они не улетали. До встречи, лето! Милый дивный сон! Уходишь ты, как эхо, замирая. От всех людей прими земной поклон За дар стране большого урожая! В. КОЛДАЕВ. С е л о р о д н о е Заискрилась капель под окном, Вдоль по улице солнце полощет. Скоро ты пр|5ежишь босиком По зеленым коврам Излегощи. Тает снег. Седоватый туман Доедает последние льдинки. Над селом журавлей караван Машет крыльями, словно косынкой. Слышу рокот Я" ночной тишине, От чего бесконечностью веет С ним ожили поля по весне. Яровые за соснами сеют. Сеят рожь земляки за гумном И не солнцем — работой согреть]. Это ваши отцы, они в деле своем, Будто лучшие в мире поэть]. Все искрится капель на снегу. Раздевая еловые рощи, Я тебя в^:ей душой берегу Мое детство — село Излегощи. СТИХИ д л я ДЕТЕЙ М. СОЛДАТЕНКО МЫ ИДЕМ УЧИТЬСЯ Осень золотая К нам в окно стучится. До свиданья, лето: Нам пора учиться. Сложем мы в портфели Книжки и тетради. Понесем букеты. Будто на параде. На пороге школы Нас друзья встречают, Во дворе березка Головой качает. В теплый край за море Улетают птицы До свиданья, лето, Мы идем учиться. ПЕРВОЕ СЕНТЯБРЯ Сметает листья желтые С дороги ветерок Идут сегодня школьники Впервые на урок. Нарядные, счастливые С букетами в руках Несут портфели новые С задоринкой в глазах. Пусть день пришел с прохладою Начало сентября — Зато он замечательный В листке календаря. С. МЕКШЕН. Старая дорога Когли, как говорят, меняет село свой изначальный вид, в 1е разговоры не встревая, дорога сельская лежит. Не та, с которой город метит сойтись теперь одним рывком. • А 1П, что почитай на свете известна испокон веков. На ней — крученой, гнутой, битой, сырой — от пота ли, от слез, ломали лошади копыта, летели обода с колес. Бранили и ругая, строго ее, родимую, несли... Но — как ни поверни—дорога. И люди шли по ней и шли. Не катаньем брала—измором, когда пристряв к возам, как хвост, не потеряться чтоб, шел город в деревню, не считая верст. Не кочет, прыгнувший с насеста, а тоже всем работам друг, он рассуждал: хлеб знает место, коль держится крестьянских рук. И мыслью этой мал-помалу одолевал за шагом шаг, КО! да дорога прикипала к ногам—и звон стоял в ушах. Над нею ни звезды, ни неба, но даль и высь в ее пути. Она, единственная, к хлебу. И тут хоть падай — а иди. И шли... Не смея оглянуться назад. И думали тайком, что в город надо бы вернуться хотя бы со вторым гудком. ПЛЫЛА, КАТИЛАСЬ ЛОДОЧКА... Фотоэтюд в. Елютина. В. ГЛАЗКОВ. 3 р а С т Как спешно все; день изгоняет день и наступает возрасту на пятки. Но возраст твой, как сбивчивая тень, с тобой еще играет без оглядки. Ты хочешь напрямик — он а стороне. Ты сдержан — он предельно откровенен. Прикинешься наивным ~ он к стене припрет тебя признаньем, будь уверен. В тебе еще брожение двора, в глазах рябит от цвета полукружии, твоя серьезность — детская игра, в которой ты пока не обнаружен. Но возраст твой глядит исподтишка на милые забавы. и безбожно тебя отводит в сторону, на шаг; «Второй — Сумеешь, дальше все — несложно». На жизнь Твою он смотрит свысока, смеется над просчетами, удачу считает изворотом пустяка, а стало бь]ть, грошовою подачкой. Он мудр, твой возраст. Он тебя взрослей. Но огорченно вдруг заметит все же, что, кажется, проходят сроки все, а ты его никак догнать не можешь. И, ЧЕРНЯЕВ. П О Л Д Е Н Ь Дуб от зноя Бережет тропинку... Опускаю с онемевших плеч Полную боровиков корзинку Хорошо в густой тени прилечь... Сорвалось! Всевидящий луч солнца И сюда с улыбкою проник: — Извини, Что я нарушил сон твой — От меня не скроешься, грибник