Новая жизнь. 1971 г. (г. Усмань)

0ФЩЕРСВ1Ш МУНРР U (ардероо!; иккурапю ВИСУ! г Офицерский мундир с орденами. Память в сердце моем он о прошлом хранит, О воине, прогремевшей над нами. Он напомнит порой о друзьях фронтовых, о походах больших и привалах. Он дороже всех модных КОСТЮМОВ мои х , Сколько б их у меня не бывало. Шли за Волгу бои, воздух стыл, холодел, (У Малахова дрались кургана...) Вот тогда я мундир этот самый одел, И погоны к нему капитана. Много с рим я измерил священной земли. Побывал на земле иностранной. Есть и дырка на нем, чуть пониже груди — След осколка, которым я ранен. • гардеробе моем аккуратно висит Офицерский мундир с орденами. Не хочу я войны, пусть она не гремит Никогда над родными полями! Но уж если горнист на рассвете опяр Протрубит боевую тревогу, \ Я одену мундир, слышишь. Родина-мать! Н скажу, что готов я в дорогу! А. СИНЕЛЬНИКОВА. ЗЕМАЯ ВИДНА в сугробы льется с небосклона Весенняя голубизна. чей-то голос удивленный; Земля видна, земля видна! t na — проплешины проталин взлетом первого грача — будто в океанской дали Давно желаемый причал. И4 зимней снежной круговерти, Гдё ни покрышки и ни дна, Как бы спасеннукз от смерти, Ее явила нам весна. Земля встает и копит силы Для дел, что много впереди. Горит звездой подснежник синий, Авансом — орден на груди В, СВИРИДОВ. ПРАЗДНИК УРОЖАЯ Торопись, просыпайся, светило! Из-за леса скорее вставай! Мы душистых хлебов накосили, А теперь будем печь каравай. В русской печке на углях на красных С серебристым налетом золы. И устроим торжественный праздник Солнца, неба, воды и Земли! Хлебом с солью на скатерти чистой Угощать будем добрых людей. А еще пригласим гармониста. Чтобы было у нас веселей. Ну, а парни и девушки рады; Хлебокосья пора отошла. Пусть звенят теперь красные свадьбы На виду у родного села. Ю. КАШИРСКИЙ. л у 1 Г а Уснули села милые. Спокоен сон и.\ до утра. К птицы говорливые Кричат, кричат, что спать пора. i l l e зря кричат перепела; Не спят, не спят влюбленные. Они гуляют вдоль села, Луною озаренные. Луну, шутя, кто-то прозвал Зачем-то лишней третьей. Быть может, тот не обнимал Любовь при лунном свете... А я забыть вот не могу ^мной сосе.дки мягкий свет. Я как бы все еще в долгу .V славных юношеских лет. Есть у луны свои пути, А мне в такое верится: Луна выходит посветить, Помочь со счастьем встретиться... Ч УТЬ забрезжил рассвет — подходим к лесу. Далеко о.трест раскинул он свои крылья, Од.чо на восток, где алая заря сказачно подсвечивает небо. Дру.-ое — на западе — теряется в хмурой мгле. Ночью шел снег, и лес встре­ чает нас нетронутой белизной дорожек, пенной опушкой де­ ревьев и кустарников, убегаю­ щим сумраком. Идем долго, раз­ говариваем тихо; не хочется бу­ дить завороженную тишину. Первую остановку делаем у ста­ рого дуба с глубоким дуплом. Тут по весне, когда и трава была не слишком-то высокой, набрели мы вдруг на маленькое гнездо. От неожиданности мы замеш­ кались — ведь могли и насту­ пить ненароком. Вспорхнула с яичек птаха и полетела низко­ низко. Так стелятся понизу пти­ цы в надежде отвести беду от гнезда. Наша компания поспешно ото­ шла. Оглянувшись, увидели — самоотверженная хозяйка кро­ шечного домика юркнула на свое место. А в августе девочки — Лена, Таня и Соня, мои постоян­ ные спутницы по лесным похо­ дам, нашли здесь шесть бирю­ зовых скорлупок. ЧАРЫ ЛЕСА у этого дуба-сТарика расста­ емся с линейкой. Сворачиваем на боковую дорожку. Ведет она в кварталы, где летом буйно цветет черемуха, и которые об­ любовали себе трепетные косули — животные, чья беззащитность и редкостная красота трогают душу щемящей грустью. Их немного. Говорят, около десяти. Но егерь видел и дете­ нышей. Значит, стадо растет. Косули неприхотливы в корме. Зимой довольствуются ветками деревьев и кустарников. Опасны для них лишь глубокие снега да простуда от лежки на мокрой земле, либо в сильный мороз. Идем с тайной надеждой встретить милую красавицу. Все дальше, в чащу. Вот и поляна с черемухой. Каждая веточка в белом уборе. Но порывом про­ шел ветер и осыпал их непроч­ ное одеяние. А под ним — ле­ дяная корочка от вчерашнего гололеда. Еще порыв — посиль­ нее. Обледенелые веточки за­ звенели тоненько, нежно. Вспых­ нули искорками под нежданным солнечным лучом. Мы видели эти деревца в са­ мом начале июня, когда они бы­ ли покрыты цветами и чуть горь­ коватый аромат заполнял всю поляну Видели в полдень — под высоким синим небом. Перед самым закатом вновь пришли сюда. В сиреневом колокольчи­ ке нашли шмеля. Свернувшись пушистым клубочком, как коте­ нок, он спал. Мы дождались на поляне вос­ хода луны. Она бросила на лес фосфорический свет. На чере­ муху. Цветы посеребрились, по­ казались инеем. И на поляну, неслышно ступая, вышел олень. Было полное безветрие — он не почувствовал нас, затаивших­ ся и восхищенных. Постоял, словно любуясь ночью, и исчез — растворился в лунном сереб­ ре, в черемуховом цвете... Позванивают ледком ветки. При внимательном взгляде вид­ но, что многие из них облома­ ны. Вон кора содрана с сучьев, до самого ствола. Рано или поздно сучья засохнут. А вот этому побегу не зазеленеть и нынешней весной. Почему-то принято приносить черемуху домой целыми снопа­ ми, теряя по дороге. Потом тесно поставят в ведро. На ночь выносят на улицу, либо в сени— не выдержать сильного запаха, кружащего голову. А ведь толь­ ко одна аккуратно срезанная ветка станет душистым приветом леса, принарядит комнату и ра­ достно будет войти в нее. Так, обсуджая свои летние и зимние лесные впечатления, мы коротали на поляне время. Ко­ сулю мы не увидели. Из птиц только одна сорока пролетела над нами, застрекотала, словно предупреждая кого-то... Как ни короток январский день, в лесу он еще короче. Темноватой дымкой подернулись деревья а отдалении, улегся гуляка-ветер. Нужно уходить. На прощанье желаем всем обитате­ лям, которых так и не увидели, благополучной зимовки. Идем по своим следам. Ничьи другие не смешались с ними, не пересекли их... В. БОГОДАРОВА. Ю. ЗУБКОВ. З И М А Летят снежинки белые, Как-будто стая мух. И землю темно-серую Укутывает пух. Наряды сбросив прежние В осеннюю росу. Одели шубы снежные Деревья все в лесу. А в ноченьки морозные — Луна. И за окном Вдали поля колхозные Мерцают серебром. * « * Я люблю соловьиные трели, Я люблю мглу тернистых дорог, Я люблю зимней ночью метели. Когда дремлешь, не зная тревог. Этот час, та минута, мгновенье Доставляет мне сладость, и я Целиком погружаюсь в забвенье — Словно это стихия моя. Н А З А Р Е На заре, в тишине Загорает Восток, Мельтешит на сосне Чешуи лепесток. Караван журавлей В небесах держит путь, И на атлас полей Сел потом отдохнуть. Озорной ветерок Гонит легкую зыбь, А в логу ручеек Огоньками блестит Хорошо на заре Постоять в тишине И на мир посмотреть Нам вдвоем — ей и мне. НА ЗАРЕ. Фотоэтюд А. Холодова. Е. АГЕЕВ. с у р о в ы й я н в а р ь Мальчишкой был белоголовым, Но помню я былую даль — Двадцать четвертый год суровый И самый горестный январь. Трещал мороз. Гуляла в поле Метель... Сквозь окна брезжил свет. Висел на видном месте в школе Огромный ленинский портрет. Всегда сердца стучали пылко. Пусть был порой не топлен класс: Встречал родной Ильич улыбкой В ту пору каждого из нас. Мы по слогам читали в школе Газетных строк слова тогда: пИльич нас вывел из неволи. Разбил оковы навсегда». ...Стоял январский день суровый... Без шапки, выйдя на крыльцо. Нас встретил в школе у порога Учитель с горестным лицом. Узнали мы в холодной школе. Что Ильича родного нет. И черной траурной каймою Обвили ленинский портрет. Трещал мороз. Выл скорбно ветер. Росли сугробы у крыльца. Все люди плакали, как дети: Казалось, горю нет конца! Мальчишкой был белоголовым. Но помню я былую даль — Двадцать четвертый год суровый И самый горестный январь. Мария Солдатенко СТИХИ ДЛЯ ДЕТЕЙ МОРКОВКА Урожай, так урожай! Не окинешь глазом: Тащим с грядки мы моркояь И ведром, и тазом! До чего ж она вкусна. Сочная морковка — Чуть язык не прикусил Конопатый Вовка. ФУТБОЛЬНЫЙ М Я Ч Весь заплатан я, зашит. Каждый бить меня спешит. Так ударят мне в бока. Что лечу под облака. На меня и пес рычит, И зубами гложет. Хорошо, что круглый я: Прокусить не может. Нет на мне живого места, Стал я мягкий, как из теста. Пожалел меня малыш: Вымыл детским мылом И под ванну затолкал, Чтоб не видно было. КАПИТАН Бумажный кораблик По луже плывет, За ним мальчуган В бескозырке идет. Промокли ботинки До самых чулок. Воды не боится Герой-морячок. Он видит не лужу - Большой океан. Ведет пароход Игорек-капитан. МАТРОС я в зеркало глянул И сморщил свой нос: В коротких штанишках Не ходит матрос. Скорей бы, скорей бы Я вырос, как брат. Мне брюки бы тоже Пошили до пят.