Новая жизнь. 1971 г. (г. Усмань)

П. Пожидаев А НАД МИРОМ ГРЕМЕЛА В О Й Н А Плыл над городом пасмурный вечер, В облаках притаилась луна. Выходила к нему я навстречу, А над миром гремела война. Дождь осенний холодными каплями Сыпал мне на лицо и на грудь, Мы стояли, обнявшись, не плакали, А, признаться, хотелось всплакнуть. Рота город наш шумный оставила. Когда встал над рекою рассвет Я страдать себя рано заставила — В восемнадцать девчоночьих лет. ...Снова рота шагала на Запад, Гнали немцев с родимой земли Только я не видала солдата. Что мне клялся в горячей любви. Он в Дону свои кудри белесые Схоронил навсегда от меня. За просторы степные, привольные, За родимые наши края. Для меня другой встречи не будет. Мы остались друг другу верны. Люди мира, вы слышите, люди! Оградите любовь от войны! К А С К А Февра тьский ветер, — Воздух стыл, ,\1ороз хватал За шею. Но экскаватор носом Рыл Глубокую траншею. А мы носили кирпичи, Ложили тут же, Рядом. Таскали трубы Тягачи У заводской ограды. Мальчишки бегали Кругом. Они в «войну» играли, — То вдруг ложились За холмом. То с криком вновь Вставали. И приближался Детский гам: Бежали к нам ватагой. Вдруг каска ожавая К ногам Упала вместе С флягой. И дети подошли Ко мне. Они меня спросили: «Скажите, каски на войне Солдаты все носили?». Я молча каску в руки Взял, И вдруг припомнил Бой... Ведь тут сбит был Николай — Товарищ лучший Мой Т. Шахбазова Н О Ч Ь Ночь лесная... Костер уж погас, .Л в палатке кому-то не спится. Человек не смыкает глаз: Почему-то -ему грустится. Ои грустит о соленых морях, О крутых и нехоженных тропах, Он грустит о зеленых глазах, Его грусть наплывает в строках. Не грусти! Это жизнь зовет! Это жизнь твой сон тревожит И от жажды ее твое сердце поет. Без России оно жить не может. I Одиночная камера в каземате Петропавловской крепости. Свер­ ху, из маленького окна с желез­ ной решеткой, падает тусклый свет. На табуретке в миске нетро­ нутая еда. Она стоит здесь вто­ рые сутки. Эртель лежит вниз лицом на узкой койке. Его еще не вызывали на допрос. Свида­ ние с ним не разрешается. Первоначально, сраженный го­ рем, он безразлично отнесся к своей судьбе. Уже дорогой жан­ дармы одели ему наручники. Он не спросил, куда они его везут. Таких, сразу падших духом, тю­ ремщики видели очень редко. В каземате наручники сняли с Эртеля. Его отвели в камеру. При тюремщике он упал на кой­ ку и зарыдал. В эти минуты Эртель не заду­ мывался о своей участи. Он ви­ дел Оленьку, задыхающуюся, с синюшным налетом на лице. Она мучилась на его глазах. Ему хо­ телось облегчить ее страдания, но он не мог ничего предпринять. От бессилия спасти дочь, голо­ ва шла кругом. Мысли мешались. Он не мог ничего понять, что с ним творилось, да и не хотел. Перед ним было лицо его доче­ ри, его Оленьки. Тюремщик оказался молодым парнем. Видно находился в кре­ пости совсем недавно. Он нере­ шительно потоптался на месте. Потом кашлянул несколько раз, напоминая заключенному о сво­ ем присутствии. Погремел связ­ кой ключей и вышел из камеры. Под вечер Эртель вскочил с койки, подбежал к двери, стал стучать в нее. Стук тонул в тол­ ще стен, глохнул под потолком камеры. Снова узкая койка. Эртель ле­ жит в забытьи. Ему кажется, что сн начинает медленно падать вниз, в черноту, в бездну. Паде­ ние все ускоряется. Теперь он летит с головокружительной скоростью. Летит так, что захва­ тывает дух. Он дико кричит, но слышит не свой голос, а Олень­ ки, видит ее лицо. Она смотрит на него глазами полными слез. И в них его равнодушное лицо. А голос ее звучит не по-детски; — Ты бросил меня, папа! — Нет! Нет! Нет! Узник кричит в матрац с гни­ лой соломой, в пустоту камеры. Он рвет на себе рубашку, пы­ тается стиснуть свое горло, за­ душить себя. В глазах плывут оранжевые и фиолетовые круги. Испуганное лицо дочери все дальше и быстрее уплывает а темный угол. Он уже слышит частые и глухие удары сердца. Удушье сжимает грудь. Но жизнь оказывается сильнее смерти. Руки сами по себе разжимают­ ся. И снова муки. Снова перед ним лицо дочери. — Саша! Что с тобой, милый. На четвертый день Эртеля ве- Ну очнись, Саша. Неужели не дут на допрос. Пол ходит под узнаешь меня? Оле стало лучше, ним ходуном. В ушах стоит ней- Она спрашивала о тебе, моверный звон. Перед ним от- Имя дочери действует маги- крывается дверь. В глазах у него Эртеля. Он видит Ма- двоится. Он видит сначала стол, Ивановну. Она сидит рядом за ним долговязый и тощий офи- ^ ^ держит его за плечи. цер. И сразу за столом появля­ ется двойник. Оба офицера под­ нимаются и говорят враз: — Н-да! Начнем. А. БОРОВИК УЗНИК ОТРЫВОК из ПОВЕСТИ « б л у ж д а ю щ и й СТЕПНЯК» — Как Оленька? Как дочка? — произносит он. — Оля выздоравливает. Ей стало совсем хорошо. Она толь­ ко и говорит о тебе. Успокойся, Саша. Скоро будем все вместе. Слова жены о дочери оказы­ ваются животворнь 1 м бальзамом. Эртель понемногу приходит в себя. — Значит Оленьке лучше? — Лучше, лучше! Она смеет­ ся и играет. Ты же видишь как я рада. Разве я бы улыбалась так, если бы Оле было плохо. — Я верю тебе, Маша. — Ну вот и хорошо. Разве можно так. Ты на себя не стал похож. Береги себя, Саша, ради Оли и... меня. Очень прошу. Неожиданно офицеры падают на Эртеля. Его глаза застилает серая пелена. Дальний звон ко- Береги. Скоро... локолов и свист ветра в поли-~ Свидание окончено, - об- нялых ковылях убаюкивают его. Ры^ает Марию Ивановну надзи- Он чувствует, как на рессорах ратель. Она так и уходит, не до- качается легкая тележка. Тугие удары ливня захлестывают его. От ветра и холодного дождя ему невыносимо холодно. Моно­ тонный, сухой и скрипучий голос возвращает Эртеля к действи­ тельности; — Очнитесь же, черт вас возь­ ми. С нервишками у вас не в порядке, господин сочинитель. Пакостями заниматься духу хва­ тило, а ответ держать... Последние слова не доходят до Эртеля. Снова звон в ушах. Придя в сознание, он хрипло произносит; — Душно. Давит. Больше Эртель ничего не пом­ нит. Он поднимает голову. На полу желтая полоса света. Он медленно сползает с койки и ложится на свет: сразу его за­ хлестывает пылью. Пылью едкой, не то с примесями плесени, не то затхлого запаха крестьянской избы. Кругом расстилается ровная степь. Небо отливает желтизной. Все ближе и ближе заунывное говорив последних слов. Узник начинает успокаиваться. Он полностью съедает скудный ужин. Сразу ложится на койку и впервые за эти дни засыпает спокойно. Ему снятся радужные сны. Оленька ведет его по лесной дороге. Вот и знакомые места. Солнце опускается за холм. Эр­ тель любит на холме провожать закаты. Он хочет посидеть здесь с дочерью, но она тянет его вниз. Там у дома стоит мать Эртеля. Эртель с трудом отры­ вает глаза от солнца. Он с удив­ лением смотрит на дочь. Как она неузнаваемо выросла? Да ведь это не Оля. Куда же она исчез­ ла? Вместо нее его тянет за руку Маша Огаркова: — Ты ждал меня. Вот мы и вместе. Знакомь меня со своей матерью. Он пытается сопротивляться. Маша нервничает, дергает его сильнее: — Ну хватит. Вставай же. Пой­ дем. Голос Маши становится (рубым, раздражительным. Эр- пение. По дороге движется про- тель поднимается и видит перед цессия. Впереди гроба знакомая собой тюремщика, фигура. Но кто это? Кто? Чело- — Так не годится, господин сек поднимает голову. Он ищет хороший. Наше начальство-с не глазами кого-то. Это тесть Ф едо ­ тов. Он ищет его, Эртеля. Эрте- гя начинает пробивать дрожь. Федотов замечает его. Сжимает кулаки и скрипит зубами: — Доигрался, скотина. Все смешалось в больном со­ знании Эртеля. Он на грани су­ масшествия. Ему уже трудно от­ личить день от ночи. Но до чего знакомый голос: любит ждать. Пожалуйте-с на допрос. Допросы становятся привыч­ ным делом. Эртелю уже ясно, что он обвиняется за связь с народниками. Его адрес оказал­ ся зашифрованным в их тайной типографии в Киеве, которую взяла полиция. Подпольщики за­ щищали ее с оружием в руках, но вынуждены были отступить. роооооооооооооооооооофооооооо<«яоооооьоооеоооооооояооо«ооооооооооо^ «900009в00С000«М<«в«00М0«0000в00в«00«900900в0«С««б0С«М«СО9'»»0МТ ..sAHwirMI __ АВГУСТОВСКИЙ ПОЛДЕНЬ. Фотоэтюд. ■<x'<>»w<>^<'»<<^><<^»»<«<«'«»<weooc<>o«io«<o<>o90(iooec«»ooo»Bwc«<^»oo»o»9»ooc«ooe80««oooaoo«ooeoooc)oooiHaoof<vw>y^^ Стихи для детей М. Солдатенко Аленушка Девочка Аленушка Не видала солнышка. Не видала звездочек. Не видала месяца. Ведь, самой Аленушке Нет еще и месяца. Спит и улыбается. Редко просыпается. Видит сны хорошие. Видит сны прекрасные, Видит небо синее, Видит солнце ясное, Видит много звездочек, Л^олодого месяца, Хоть са.мой Аленушке Нет еще и месяца. Мальчишки Растут все мальчишки Быстрее грибов. Им мало на лето По паре штанов. А сколько рубашек? И сколько фуражек? А сколько ботинок? И сколько шнурков? Все рвут, не жалеют. Ломают, кро.мсают. А мамы стараются, Вновь покупают. ■Мальчишки, мальчишки, Как вас не любить? Пусть ваши ручонки Лишь маму обнимут. Ведь можно от счастья Все горе забыть. Шалунишка Петя-шалунишка Разорвал штанишки. Бросил туфли в печку, Поломал он свечку. Новый бабушкин платок Спрятал в темный уголок, Привязал когу за хвост Коробок от папирос. Кто из вас расскажет, дети, Хорошо ли делал Петя? Мой дедушка Неважно, что мой дедушка Теперь пенсионер. Все уважают старого, Берут с него пример. Фруктовый сад у дедушки И рядом огород. Полакомиться фруктами Он всех ребят зовет. Всегда он улыбается И гладит сивый ус. Дает нам не жалеючн, То дыню, то арбуз. Зовет он нас внучатами. Живем мы с ним в ладу. Кипит работа дружная У дедушки в саду. Поросенок flopoceiiKa подарили Семнлетнен Рае. Целый .лень она теперь Крутится в сарае. То травы ему несет. То почешет спинку, То начнет его купать, Вытирать щетинку. Поросенок понимает Девочкины ласки, Громко хрюкает в ответ, Закрывает глазки. Пятачок свой розовый Тычет, где попало. Целый день его корми, А ему все мало. Мой братишка у меня братишка есть, Он живет в коляске, У него как кнопка нос. Как черешни глазки. Ои игрушек не берет, Сам в колясочке встает. Любит он футбольный мяч Не отдаст его хоть плач. Как вратарь братишка мой В распашонке голубой.