Народное слово. 2022 г. (п. Лев-Толстой)

Народное слово № 12 (11292) 31 марта 2022 г. 11 Свет лампады Мать Мария была канонизирована Константинопольским патриарха- том 16 января 2004 года как пре- подобномученица. Её яркая лич- ность и судьба продолжают волно- вать историков, литераторов, веру- ющих и ищущих истину. За послед- ние десятилетия о ней вышло мно- го книг, проходят конференции, вы- ставки, радио- и телепередачи. Подвиг жертвенной любви этой православной монахини пробил даже несокрушимую броню офи- циальной советской пропаганды, позволявшей изображать верую- щих только как антигероев, — в са- мый апогей застоя, в 1982 году, в СССР о ней вышел фильм «Мать Мария», где главную героиню сыг- рала актриса Людмила Касаткина, в кино до этого игравшая, в основ- ном, героинь-подпольщиц. Жизнь - пёстрая мозаика Её жизнь до принятия монашества напоминала пёструю мозаику. По- томственная дворянка Елизавета родилась в Риге, детство провела у Чёрного моря, где её отец, унас- ледовав имение под Анапой, за- нялся промышленным винодели- ем. В 1905 году, переехав с семьёй в Крым, он стал директором Никит- ского ботанического сада. После его внезапной смерти мать с деть- ми перебралась в столицу. Елиза- вета поступила на философское отделение историко-филологи- ческого факультета Высших Бес- тужевских курсов, познакомилась с Блоком, вышла замуж за завсег- датая столичных литературных са- лонов Дмитрия Кузьмина-Каравае- ва и закрутилась в вихре богемной жизни. Круг её общения - Гумилёв, Ахматова, Мандельштам, Лозин- ский, Волошин, Алексей Толстой, Вячеслав Иванов. Она и сама, как все вокруг, писала стихи и даже выпускала сборники. А потом началась чехарда войн и революций, и Лиза из богемной дивы превратилась в пламенно- го борца за справедливость. Она успела развестись, уехать из Пе- тербурга в Анапу и броситься в са- мую гущу политической борьбы: в марте 1917-го вступила в партию эсеров, а в 1918 году даже нена- долго стала анапским городским головой, а потом - комиссаром по здравоохранению и народному об- разованию. Пыталась защищать людей от грабежей и террора, а культурные ценности - от разграб- ления. За это комиссарство белые потом её арестовали и чуть не каз- Оторвавшись от грешной земли, наши души уходят в вечность «О чём и как ни думай, - большего не создать, чем три слова: «люби - те друг друга», - говорила мать Мария. По этой простой и мудрой за - поведи Христа она и жила — до последнего вздоха. 31 марта 1945 года в лагере смерти Равенсбрюк погибла литератор, богослов, благотворитель, участник французского сопротивления монахиня Мария (в миру Елизавета Скобцова) «Путь к Богу лежит че- рез любовь к человеку, и другого пути нет, - пи- сала мать Мария. - На Страшном Суде меня не спросят, успешно ли я за- нималась аскетическими упражнениями и сколько я положила земных и по- ясных поклонов, а спро- сят: накормила ли я го- лодного, одела ли голого, посетила ли больного и заключённого в тюрьме. И только это спросят». √ Фото с сайта livejournal.com И ЕЩЁ В 1985 году матери Марии посмертно присвоили звание «пра - ведник мира», а указом Президиума Верховного Совета СССР наградили Орденом Отечественной войны II степени. В марте 2016 года в Париже состоялась церемония открытия улицы Марии (Скобцовой). В романе Алексея Толстого «Хождение по мукам» петербург - ский период её жизни послужил прообразом персонажа «Ели - завета Киевна». Спас Нерукотворный, вышитый Марией нили. А потом Лиза вышла замуж за судью, который выносил ей при- говор, и стала Скобцовой. Метания Елизаветы закончи- лись предсказуемо - эмиграцией. Грузия, Константинополь, Сербия, Париж… Там, в «столице мира», никому не было дела до её поэ- тических талантов, приходилось публиковать в газетах объявления вроде: «Чищу, мою, дезинфици- рую стены, тюфяки, полы, вывожу тараканов и других паразитов». А ещё Елизавета шила, расписыва- ла ткани, делала кукол, освоила плотницкое и малярное ремёсла, доила коров, печатала на машин- ке. И параллельно публиковалась в эмигрантских журналах, писала стихи, участвовала в собраниях христианской молодёжи, посеща- ла богословские курсы, общалась с виднейшими русскими религиоз- ными философами и богослова- ми. Наконец, духовные поиски, же- лание послужить Церкви и помо- гать оторванным от Родины сооте- чественникам привели Елизавету в Русское студенческое христиан- ское движение - организацию, кото- рая помогала эмигрантам. В каче- стве разъездного секретаря, ездила с лекциями по всей Франции, а по- том писала статьи о тяжёлой жизни эмигрантов. Заочно окончила Свя- то-Сергиевский православный бо- гословский институт в Париже. Служение ближним во славу Божию После смерти младшей дочери Елизавета Юрьевна решилась на церковный развод с мужем, чтобы безраздельно отдать свою жизнь на служение ближним во славу Бо- жию. И приняла монашеский по- стриг с именем Мария - в честь Ма- рии Египетской. Жизнь эмигрантов в Париже в 1930-е годы - это голод, безрабо- тица и безденежье. И мать Мария создаёт для них убежище, новый тип христианской общины - полу- братство, полумонастырь с цер- ковью Покрова Пресвятой Богоро- дицы в гараже. Там находили при- ют бездомные, больные, наркома- ны, одинокие женщины и алкого- лики, потерявшие человеческий облик калеки и бывшие пациенты домов умалишённых, которые, не зная французского, не могли даже объясниться с врачами. И все они нуждались в сочувствии, достой- ном уходе, лечении, нормальном питании, да просто в крыше над го- ловой. Продукты для своих подопеч- ных мать Мария покупала на Цен- тральном рынке Ле-Аль, увеко- веченном Эмилем Золя в рома- не «Чрево Парижа». Она отчаянно торговалась с продавцами, и те де- лали ей большие скидки, а порой и вовсе бесплатно отдавали свои нераспроданные скоропортящиеся товары. Но уходить с рынка мона- хиня не спешила - бродила со сво- ей тележкой от одного кафе к дру- гому, искала среди бродяг и нищих русских, заговаривала с ними, выс- лушивала их трагические истории и звала с собой. Мама, старшая дочь и сын по- могали в столовой и в церкви, ко- торую мать Мария украсила икона- ми, ею самой написанными и вы- шитыми. Она сама расписала ча- совню, сама расшивала священ- нические облачения. Труда не бо- ялась, бралась за всё - огород, стряпню, стройку. Не замечала хо- лода, могла сутками не есть и не спать, комфорт презирала. Глава церковного управления в Париже митрополит Евлогий (Ге- оргиевский) её во всём поддержи- вал. Её стараниями и с помощью единомышленников было созда- но благотворительное и просве- тительское объединение «Право- славное дело», открыто два об- щежития для бедных, приходская школа, миссионерские и лектор- ские курсы, курсы псаломщиков. А в пригороде Парижа устроен дом отдыха для выздоравливающих ту- беркулёзных больных. Начал вы- ходить журнал «Православное дело», и мать Мария в нём активно публиковалась. В Париже её хорошо знали - она была яркая и странная. На свою одежду - пыльный подряс- ник в пятнах и стоптанные мужские башмаки - внимания не обраща- ла. И всегда улыбалась. Говорила напористо, убеждённо, заставляя всех вокруг поверить в абсолют- ную необходимость того, чего она в данный момент хотела добить- ся. В то же время была необычай- но терпелива и доброжелательна: зла не просто не помнила - не за- мечала! Её и её близких много раз обворовывали их же подопечные - она всё быстро забывала, улыба- лась и продолжала своё служение. Во время оккупации фашистами В 1940 году Францию оккупирова- ли фашисты. Снова - голод, раз- руха, отчаяние… Но матери Ма- рии было не привыкать: практич- ная, энергичная, она позаботилась о запасах еды для обитателей при- юта - заручилась документом, что её богадельня под покровитель- ством властей становится муни- ципальной столовой, и стала полу- чать в мэрии продукты и продукто- вые карточки. А главное, её подо- печные были в безопасности. Но начались преследования евреев. Мать Мария высказала свою позицию решительно и твёр- до: «Нет еврейского вопроса, есть христианский вопрос. Неужели вам непонятно, что борьба идёт против христианства?.. Теперь наступило время исповедничества». И её приют стал убежищем для евреев, беглых советских военно- пленных и французских антифа- шистов. Их здесь укрывали, дела- ли фальшивые документы, лож- ные свидетельства о крещении, по- могали перебраться в «свободную зону», устраивали детей, родите- лей которых схватили во время об- лав. Мать Мария наладила тесную связь с французским Сопротивле- нием, спасла сотни людей. Зимой 1943-го арестовали её сына. У матери Марии была воз- можность спастись: когда геста- повцы пришли за юношей, её в Па- риже не было. Но ей сообщили, что Юру могут отпустить в обмен на неё, активную участницу фран- цузского Сопротивления, и она немедленно вернулась в город. Сын - это всё, что у неё осталось. Дочка Настенька умерла ещё в 1926-м. Старшая, Гаяна, по совету Алексея Толстого вернулась в Рос- сию, заболела тифом и в 1936-м тоже умерла… Чтобы спасти сына, женщи- на,не раздумывая, явилась к нем- цам. Но они не сдержали обеща- ния. Перед его отправкой в Дору- Миттельбау - филиал концлагеря Бухенвальд, один из самых тяжё- лых по режиму лагерей Германии, - 23-летнему иподиакону Георгию Скобцову предложили вступить в армию Власова. Но он категори- чески отказался и в феврале 1944 года умер в концлагере от зараже- ния крови. Помогала слабым в концлагере Мать Марию в вагоне для пере- возки скота привезли в женский концлагерь Равенсбрюк. Здесь ей предстояло провести два послед- них года своей жизни. В лагерном бараке она дела- ла то же, что до ареста: молилась, помогала слабым, поддерживала отчаявшихся, ухаживала за боль- ными, кормила голодных, делясь едой с теми, кому тяжелее. По- сле работы и перекличек ходила в другие бараки. В одном из них по- мещались арестантки из Совет- ского Союза. Узница Равенсбрю- ка Розан Ласкру вспоминала: «Од- них отправляли работать на заво- дах - приходили на смену другие. Не знаю, что именно говорила им мать Мария, но она так говорила с ними, что они уходили просвет- лённые». Жизнестойкость помога- ла матери Марии не просто выжи- вать в концлагере, но быть опорой для других. Из воспоминаний узниц: «Вся- кий в блоке её хорошо знал, она ладила и с молодежью, и с пожи- лыми, с людьми разных политиче- ских взглядов и совершенно раз- личных верований. Она нам рас- сказывала про свой обществен- ный опыт во Франции. Мы её рас- спрашивали об истории России, о её будущем… Эти дискуссии яв- лялись для нас выходом из наше- го ада. Они помогали нам восста- навливать утраченные душевные силы, они вновь зажигали в нас пламя мысли, едва тлевшее под тяжким гнётом ужаса». «Она никогда не бывала удру- чённой, никогда не жаловалась. Она была весёлой: действительно весёлой. У нас бывали переклич- ки, которые продолжались очень долго: нас будили в три часа ночи, и нам надо было ждать под откры- тым небом глубокой зимой, пока все бараки не были пересчитаны. Она воспринимала всё это спокой- но и говорила: «Ну вот, и ещё один день проделан. И завтра повто- рим то же самое. А потом наступит один прекрасный день, когда все- му этому будет конец». С апреля 1943-го печи крема- тория Равенсбрюка работали два дня в неделю, а к 1945-му пере- шли на круглосуточный режим. Ка- жется, страшнее его дымящих труб невозможно представить себе зре- лища, но мать Мария говорила: «Только здесь, над самой трубой, клубы дыма мрачны, а подняв- шись ввысь, они превращаются в лёгкое облако, чтобы затем совсем развеяться в беспредельном про- странстве. Так и души наши, ото- рвавшись от грешной земли, в лёг- ком неземном полёте уходят в веч- ность для этой радостной жизни». В 1945-м мать Мария, по сло- вам соузниц, уже не вставала, поч- ти не говорила, от истощения не могла открыть глаз. Её, как не- способную к работе, перевели в Югендлагерь в километре от Ра- венсбрюка - лагерь смерти для ос- лабленных, больных и престаре- лых. Там почти совсем не корми- ли. Переклички - дважды в день при любой погоде - могли продол- жаться по пять часов. У заключён- ных отобрали одеяла, затем - паль- то, наконец - чулки и ботинки. И это - зимой. Вместо кроватей - мокрые мешки с соломой, печей нет. Туале- тов не было, в бараках царила ди- зентерия. А вместо медикаментов давали яд. Расстреливали и души- ли газом ежедневно. И пеплом из крематория удобряли склоны бли- жайших холмов. 31 марта 1945 года, 77 лет на- зад, добровольно заменив собой молодую женщину и надев платье с её номером, монахиня Мария по- гибла в газовой камере за неделю до освобождения лагеря Красной армией. Фото с сайта foma.ru Мать Мария