Народное слово. 2020 г. (п. Лев-Толстой)

Читаем вместе Народное слово № 44 (11221) 5 ноября 2020 г. 11 Их именами можем мы гордиться Признаюсь, что книгу о 42-й школе я читала взахлёб, смаковала каждую страничку, рассматривала фотографии, узнавала что-то новое и интересное – то, что происходило ещё до моего появления на свет Удивлялась и гордилась, сколько же талантливых, творческих лю - дей вышло из стен школы, которую когда-то окончила и я. Мария Лосева Фото с сайта userapi.com «Автопортрет», Михаил Холуёв КРОМЕ ТОГО Его имя упоминается в ряде отечественных каталогов, а так - же в справочнике Russian and Soviet paintings 1900-1980’s, изданном в Лондоне в 1998 году на 140 страницах. Даёшь картошку! «Даёшь картошку!» - такой лозунг появлялся на доске объявлений школы через некоторое время после начала учебного года. Борис Шибин, выпускник 1967 года средней школы № 42 им. Л.Н. Толстого «Борозда пройдена!» Слева направо: Парамонов А., Потапов В., Шуваев В., Шибин Б., Маркин В., Барятинский М. (1966 год) Фото из книги «Из истории средней школы № 42 им. Л.Н. Толстого» К примеру, из книги я узнала, что учились в ней в своё время братья Холуёвы, прославившие малую родину тем, что стали известны- ми художниками (до этого я знала лишь о земляке-художнике Нико- лае Сысоеве). И я захотела поде- литься этой интересной информа- цией из книги, дополненной све- дениями, найденными в Интерне- те, с нашими читателями. Михаил и Владимир Холуёвы родились в селе Острый Камень в крестьянской семье. Оба учились в школе № 42 им. Л.Н. Толстого. Михаил Фёдорович (1923- 1990) окончил школу в 1941 году и со всеми её выпускниками ушёл на фронт защищать Родину. По окончании войны он вернулся в посёлок Лев Толстой и два после- военных года преподавал в школе рисование. В 1947 году Холуёв по- ступил в Рязанское художествен- ное училище, впоследствии учил- ся на живописном факультете Ин- ститута живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е. Репина в ма- стерской Ю.М. Непринцева. В кон- це 50-х годов переехал в Нижний Новгород (бывший Горький), два года преподавал в Горьковском художественном училище. Миха- ил Фёдорович с 1960 года являл- ся членом Союза художников Рос- сии, а в 1970 году получил звание Заслуженный художник РСФСР. Люди, окружавшие живописца в предвоенные и послевоенные годы, становились героями его картин. Из неповторимых, непри- крашенных художником отдель- ных персонажей складывался со- бирательный образ народа, кото- рый сумел выстоять в трагических испытаниях и победить, - образ ушедшей Великой эпохи. В книге написано, что нашим землякам наиболее известна кар- тина Холуёва «1941-ый. Эшелон ушёл…», о которой он рассказы- вал на встрече выпускников шко- лы № 42 военных лет в 1971 году. Всю жизнь он оставался другом директора школы Бориса Кузов- кина, с которым они в 1941 году одним эшелоном были направле- ны на Дальний Восток. Приезжая на родину, останавливался в доме Бориса Ивановича. В семейном архиве семьи Ку- зовкиных хранится фото с эскиза будущей знаменитой картины, над замыслом которой он работал не один год, и короткое обращение к земляку, другу и художнику. Будучи уже именитым живо- писцем, Михаил Фёдорович, при- езжая в Лев Толстой, посещал школу, дарил ей свои работы, хра- нящиеся в школьном музее. Про- изведения художника находятся в Нижегородском художественном музее, в музеях городов России и в частных коллекциях. Младший брат, Владимир Фё- дорович (1932 - 2002), пошёл по стопам старшего, связав свою жизнь с искусством и закончив те же высшие учебные заведения. В конце 50-х годов вместе с Михаи- лом он переехал в Нижний Нов- город и в 1960 году стал членом Союза художников. Его называ- ют одним из самых талантливых выпускников петербургской Ака- демии художеств второй полови- ны ХХ столетия. За несколько лет творчества Владимир заслужил репутацию мастера социальной темы, а в 1975 году был удосто- ен звания Заслуженного художни- ка РСФСР. Образы рабочих, наряду с ле- нинской темой, вывели автора в круг самых статусных нижегород- ских художников. Владимир бы- вал на горьковских заводах с ре- гулярными командировками для того, чтобы создавать портреты людей - жизнерадостных или со- средоточенных на трудовых за- дачах. Будучи человеком разно- сторонним, обладая энциклопе- дическими знаниями, он не пере- ставал интересоваться и восхи- щаться окружающим миром, что нашло отражение в его многочис- ленных лирических образах, кото- рые художник создавал на протя- жении всей жизни. Это и романти- ческие волжские пейзажи, и кар- тины сельской жизни, и натюрмор- ты, и женские портреты. Его рабо- ты находятся в Государственном Русском музее, Нижегородском художественном музее, в регио- нальных музеях и частных коллек- циях в России, США, Канаде, Гол- ландии и Италии. Это означало, что колхозы и со- вхозы района нуждались в помо- щи учащихся на уборке картофе- ля, которым засевались огром- ные площади. Если год был уро- жайный, то с уроков снимались ребята с 5-х по 10-е классы. Если обычный по урожайности, то в школе на уроках оставались 5-е классы (как самые маленькие) и выпускные - 8-е и 10-е, которым весной сдавать экзамены. Накануне проводилась об- щая линейка, на которой дирек- тор школы объявлял о начале тру- дового десанта. Перед нами ста- вились задачи, проводились бесе- ды по технике безопасности. Так как классов было много, то нас де- лили на две смены. Кому-то вез- ло больше - и они ехали на убор- ку утром, «по прохладцу». Кому-то везло меньше - и они были вынуж- дены работать в поле иногда про- сто в сентябрьскую жару «бабье- го лета». В поле класс разбивался на звенья, устраивались соревнова- ния по количеству собранных вё- дер картофеля. Подробные ре- зультаты соревнования, сведения по классам вывешивались на до- ске объявлений. В зависимости от объёма ра- боты (ведь иногда убиралось по 50-70 га) мы выезжали в поле в период 3-4 недель. Конечно, по- том учителями программы по предметам корректировались, и мы учились дальше, как будто бы и не было месяца, отвлекающего от учёбы. В поле же работа кипела. В хо- рошую погоду в классе назначал- ся «костровой», в обязанности которого входило собрать сухую ботву картофеля и разжечь костёр и запечь картошку. Услышав ко- манду на перерыв, мы устремля- лись к костру. Раскрывались раз- личные свёрточки со съестным, прихваченным из дома. Но самый главный деликатес - это, конечно же, картошка из костра: горячая, ароматная, а о вкусе и говорить не приходится. Подзаправившись, опять ведро в руки - и на борозду, тянущуюся до самого горизонта. Машина грузилась картофе- лем с верхом. Тяжело оседая на рессорах, она медленно ехала на колхозный склад, где взвешива- лась и разгружалась, а нам выда- валась так называемая справка с указанием площади и веса сдан- ной картошки. Вернувшись в школу, эти справки собирали со всех клас- сов, вес суммировался, превра- щаясь в десятки тонн. Трудовой десант заканчивался. Школе пе- речислялся определённый денеж- ный процент за убранную картош- ку. Иногда набегала значительная сумма. На совещании актива шко- лы решалось, куда потратить эти деньги. На них покупали музы- кальные инструменты для школь- ного ВИА, ТСО (технические сред- ства обучения), телевизоры, маг- нитофоны, спортинвентарь и мно- гое другое. Так что десант «Даёшь картошку!» имел и существенное практическое значение, пополняя копилку школы. В связи с этим десантом вспо- минается и один случай, который произошёл с нами, учениками 9-го тогда класса. В колхозы мы ездили в кузо- ве грузовых автомобилей. Там были скамейки и солома, в кото- рую мы с удовольствием закапы- вались перед дальней дорогой. А машины мы ждали во дворе шко- лы. И как только она въезжала во двор, мы со всех ног бросались к водителю с вопросом: «Откуда машина?». Если машина была из близлежащего колхоза или совхо- за, то в кузов садились ученики из младших классов. А прокатиться в дальний рейс могли рассчитывать ученики 9-х и 10-х классов. И вот однажды машина из де- ревни Алексеевки, что в 25 км от посёлка, на самой границе с Ря- занской областью, въехала во двор школы. Счастье предстояще- го долгого путешествия перепол- няло нас, когда мы устраивались в соломе и на скамейках в кузо- ве автомобиля. Но как только мы выехали за пределы посёлка, нам стало не по себе. Было пасмурно, посвистывал холодный, пронизы- вающий ветер. Когда начали ра- ботать в поле, начал накрапывать мелкий, колючий дождь. Алек- сандр Спиридонович Лисин (он в этот день был с нами за старше- го) дал команду на посадку в ма- шины, и мы двинулись в обрат- ный путь. Дождь пошёл сильнее. Машина выехала за околицу села и, съехав в глубокий лог, остано- вилась. Серьёзная поломка, ехать дальше нельзя. Девчонок устрои- ли в другую машину, высадив из неё мальчишек. И Лисин поехал с ними в Лев Толстой. Зная, что в первой встретившейся деревне Александр Спиридонович найдёт машину и пошлёт за нами, мы ста- ли ждать. Льёт дождь, мы сидим под деревьями, начинаем поти- хоньку промокать. Подождав око- ло часа, мы выбираемся наверх из лога и понимаем, что по совсем раскисшей дороге машина уже не придёт при всём старании наше- го учителя. (Асфальта ведь тог- да не было). И мы решаем идти по телеграфным столбам (ориен- тируясь на них) в сторону посёл- ка. Через некоторое время дошли до Орловки. Хотели позвонить до- мой, но не нашли телефона. Сели в заброшенном сарае, отдохнули и пошли дальше. Выглянуло солнце, наши про- мокшие спины стали «парить». Ни одной машины ни в одну, ни в дру- гую сторону. Мы упрямо, несмотря на усталость, шагаем по стерне (там идти легче), глядя на столбы. Ноги от налипшей на них грязи, что называется, «не в подъём». Но мы идём и идём. Прошли До- мачи, Свищёвку. И только на под- ходе к Красной Ферме, когда уже надвигались сумерки, нас подо- брал долгожданный грузовик, иду- щий нам навстречу. Когда машина въехала в по- сёлок, то в сгущавшихся сумер- ках на площади перед райкомом партии мы увидели толпу людей, встречавших нас. Это были встре- воженные родители, наши род- ственники, учителя, работники РОНО и райисполкома. Этой радостной встречей за- вершилась эпопея с уборкой кар- тофеля в отдалённой деревне Алексеевке в один из октябрь- ских дней 1965 года. Придя до- мой и поужинав, я лёг спать и про- спал почти весь следующий день, как и мои друзья по путешествию. Так сказалась усталость от похо- да под названием «Даёшь кар- тошку!».