Народное слово. 2018 г. (п. Лев-Толстой)

“Народное слово” 6 октября 2018 г. * № 112 (10992) * 3 Светлана Дроздова Фото Светланы Дроздовой - За все лишения и стра- дания, что были в моей жизни, Господь послал мне счастливую старость, - рассуждает Вера Федо- ровна. - В моем доме име- ются все удобства, я ни в чем не знаю нужды. Пен- сию приносят вовремя, на жизнь хватает. Я не бро- шена и не забыта. Что еще надо человеку для счастья? √ Дом, в который хочется вернуться ЮБИЛЕЙ. 1 октября жительнице села Знаменского Вере Федоровне Голяковой исполнилось 95 лет Так было ей даровано судьбой: отмечать дни рождения прекрасной порой золотого бабьего лета одновременно с добрым праздником всех людей преклонного возраста – Днем пожилых людей. ПОСЛЕСЛОВИЕ Приезжаю к бабе Вере всегда с большим удовольствием – та- кой она светлый, интересный и мудрый человек. А уезжаю из ее дома каждый раз с просветленной и успокоенной душой. Для счастья, оказывается, нужно не так уж и много: благо- получие близких людей, здоровье и взаимопонимание. И что- бы люди не желали друг другу зла. И чтобы никогда не было войны. Поздравления от президента РФ и районной администрации юбилярше передала Александра Кузнецова Впрочем, так было не всегда: праздник пожилых людей учреж- ден лишь в 1991 году. Да и какое отношение он имел бы когда-то к босоногой девочке из Малой Зна- менки или студентке данковского педучилища, к молодой жене, при- шедшей после свадьбы жить в Го- лыгино, или учетчице тракторных бригад, исшагавшей вдоль и по- перек все поля, раскинувшиеся на много километров в разные сто- роны от Знаменского? Воспоми- нания, воспоминания, воспомина- ния… Словно нескончаемый руче- ек, струятся они во время нашего разговора, то замирая на несколь- ко мгновений, то разгоняясь с но- вой силой. Долгой, яркой, интерес- ной была жизнь. А уместилась в 100 минут рассказа. Деревенское детство - Родилась я на навозе, а первое, что увидела, придя в этот мир, - по- жарище, - начала свое повествова- ние баба Вера. - Моя мама была на последнем месяце беременности, когда в дом пришла беда – пожар. Она металась в огне и дыму, пы- таясь спасти хоть какие–то жалкие пожитки. Сгоряча схватила тяже- ленный сундук, который потом три мужика еле подняли, и вытащила из дома. Пожар еще не закончил- ся, а у нее начались схватки. Мама подстелила под себя навоз, сушив- шийся для растопки печи, и вскоре родила меня. Происходило это в деревне Малая Знаменка осенью далекого двадцать третьего года. Население деревни состояло, в основном, из бедняков. К таковым относились и мои родители – Фе- дор Сергеевич и Мария Ивановна Барановы. Помимо меня, в семье было еще три брата. После того пожара от дома остались одни стены, а восста- навливать его до наступления хо- лодов уже не было времени. Ро- дители заколотили окна досками, сверху на потолок накидали соло- му, да так и перезимовали. Лишь следующим летом поставили кры- шу. Помню, что в доме всегда было холодно, стены покрывались ине- ем, и мама сажала нас на печку, чтобы мы немного согрелись. Зи- мой с нами в избе жила корова, за- гоняли овец с ягнятами, а под лав- кой, на которой спали, в ящике- курнике возились куры и по утрам звонко кукарекал петух. Так жили почти все в деревне. Родина малая моя Наша деревня всегда была не- большой – в мою бытность до- мов 20. Магазина, клуба, медпун- кта у нас никогда не было. За керо- сином, спичками, солью выбира- лись изредка и запасались на дли- тельный срок. Питались со свое- го хозяйства, одежды у всех было по минимуму, сами ткали, пряли, шили, вязали долгими зимними ве- черами при свете коптилки. Под- растая, мы собирались в теплое время года на «пятачок» попеть да поплясать под гармошки и ба- лалайки, а зимой ходили на поси- делки по домам. Все было просто, без излишеств, жили бедно, но все были равны и открыты для обще- ния. В Малой Знаменке всегда были проблемы с питьевой водой: грун- товые воды в этом месте располо- жены на большой глубине, и все попытки местных жителей вырыть колодец заканчивались ничем. По- этому выручал пруд. В нем и сти- рали, и купались, и деревенское стадо летом спасалось от жары и мошкары. И эту же воду исполь- зовали для приготовления пищи. Помню, принесешь домой ведро воды, в ней головастики плавают, а мы эту воду пили и, как ни стран- но, животами не мучились. В 1931 году в Малой Знамен- ке был образован колхоз «Добрый путь». Три-четыре семьи, которые жили чуть богаче других благода- ря своему трудолюбию, были объ- явлены кулаками и сосланы в Си- бирь. Больше их никто из одно- сельчан никогда не видел. Их дома во время войны разобрали на кир- пичи, чтобы построить дорогу. Самым грустным моментом из детства в памяти сохранилась кол- лективизация. Моя семья была ни- щей, и мамины братья выделили нам жеребенка и овцу для разве- дения хозяйства. Мы их холили и лелеяли, надеясь, что разведем свое хозяйство и заживем лучше. Как же мы плакали, когда их заби- рали в колхоз! Учеба давалась легко Я пошла в первый класс в девять лет. Закончила начальную школу- четырехлетку в Малой Знамен- ке и еще три года училась в со- седнем селе Знаменка, преодоле- вая каждый день в любую погоду по 5 км. туда и обратно. Училась я с большим удовольствием, и учи- теля всегда ставили меня в при- мер. Каждое лето во время кани- кул мы трудились в колхозе нарав- не со взрослыми, зарабатывая по 100 граммов зерна в день. В 1939 году после окончания се- милетки я поступила в Данковское педучилище. В то время в Данков ходил рабочий поезд. Выделенных родителями денег хватало только на дорогу. Жила я в общежитии, в котором было полно тараканов и клопов. Питалась, в основном, су- харями, которые на всю неделю мне сушила мама. Запивала их пу- стым кипятком. Училась хорошо, несмотря на все трудности. А дальше была война Баба Вера напряженно морщит лоб и щурит глаза, пытаясь вос- кресить события многолетней дав- ности. Тяжело вздохнув, продол- жает: - Да, тяжело тогда жили… Но все эти трудности были мело- чью по сравнению с тем, что было дальше. А дальше была война. Вскоре наше педучилище переве- ли из Данкова в Чаплыгин, а че- рез полгода закрыли совсем, так как в этом здании разместили го- спиталь. Я к тому времени учи- лась на последнем курсе. Оста- валось защитить практику и полу- чить диплом, но, видно, не судьба. Я вернулась домой. К тому време- ни трое моих братьев уже воева- ли. Через две недели меня призва- ли на трудовой фронт. Я попала в Тульскую, а затем в Смоленскую область. Мы шли за нашими вой- сками, рыли окопы, делали укре- пления для дзотов. Приходилось убирать с поля боя убитых. По- том нас отправили на лесозаготов- ку. Мы валили лес и возили на ло- шадях для строительства блинда- жей. Когда лошадей стало не хва- тать, носили бревна на себе. Пом- ню, как пятеро мужчин взвалива- ли бревно на плечи четырем дев- чонкам и мы по нескольку кило- метров несли его к линии фронта. Шли, почти теряя сознание от не- посильной ноши, но бросить брев- но не могли, ведь снова взвалить его нам на плечи было некому. Со временем все чувства притупи- лись, мы перестали обращать вни- мание и на стертые в кровь ноги и плечи, и на тела убитых солдат, через которые приходилось пере- ступать. Спали и ели как придется. Сменной одежды не было. Помню, как однажды мы расположились на ночлег у одной доброй женщины. Она предложила нам, пока будем отдыхать, просушить одежду. Я на тот момент не раздевалась, навер- но, месяц. Женщина помогла мне разуться и поморщилась от жало- сти: верхний слой кожи отопрел от постоянной сырости и снялся вме- сте с носками. А грязная одежда шевелилась от вшей. Я же была настолько уставшей и изможден- ной, что ничего не чувствовала. Рядом с нами постоянно шла смерть. Помню, как на моих глазах придавило бревном девчонку. До сих пор передо мной стоят ее за- стывшие от боли и ужаса глаза и алые брызги крови на снегу. Так, перетаскивая бревна от блиндажа к блиндажу, мы дошли почти до Смоленска. Было нам по восемнадцать - девятнадцать лет. Что я выжила – чудо Как-то я сильно простудилась, на- чалось воспаление почек. В таком состоянии работать уже не могла и решила с группой девушек воз- вращаться в родные края. Мно- го дней и ночей мы пробирались в сторону дома, обходя населенные пункты и прячась от людей, пото- му что шли без документов и бо- ялись ареста. Питались тем, что удавалось подобрать с земли, спа- ли в поле. Не все пережили этот путь. Мне же, несмотря на про- грессирующую болезнь, в полужи- вом состоянии удалось добрать- ся до дома. Здесь я уже не смог- ла подняться. Я лежала и ждала своей смерти - с такой болезнью тогда умирали. Но Господь послал мне спасителя: в нашей деревне в то время квартировал со своей се- мьей военный врач. Он лично от- вез меня в больницу, сделал необ- ходимые назначения и ежедневно следил за моим состоянием. Мое лечение продолжалось несколько месяцев. Когда я немного попра- вилась, меня снова призвали на трудовой фронт. На этот раз я по- пала в Елец, где копала противо- танковые рвы. Линия фронта уже была отодвинута от Ельца, но вра- жеские самолеты иногда прорыва- лись к городу. Однажды мы попали под бомбежку. Помню, как со сви- стом летели снаряды и поднима- лись к небу столбы земли, мы ме- тались по полю, не зная, где най- ти спасение. После этого обстре- ла оставшиеся в живых женщины, среди которых оказалась и я, раз- бежались по домам. В 1943 году меня призвали в действующую армию и зачислили в зенитные войска. Обливаясь сле- зами, мы с мамой собирали мой вещмешок и готовились к новой разлуке. Но, по счастливому сте- чению обстоятельств, в последний момент меня оставили работать в военкомате. Видимо, не послед- нюю роль в этом сыграло то, что я, по тем временам, была очень гра- мотным человеком. По ночам я ра- ботала диспетчером на железной дороге. Мне предлагали поступить учиться в железнодорожный тех- никум, поехать работать в Каширу. Но от всех предложений пришлось отказаться: маме было тяжело одной тянуть хозяйство. Отец к тому времени слег окончательно, у двух вернувшихся с войны братьев (третий погиб) было основательно подорвано здоровье. И стала я Голяковой В 1946 году я познакомилась с бу- дущим мужем Дмитрием Голяко- вым. В феврале следующего года сыграли свадьбу. Дядя по этому поводу выделил мне полтора пуда муки на блины-оладьи, мама за- резала барашка, в погребе име- лись запасы солений. Словом, по тем временам стол был щедрым, а свадьба веселой. Расписались в сельском Совете села Племян- никово, на следующий день на ло- шадях отправились венчаться в Остро-Каменскую церковь. Пом- ню, день был очень холодным, мела метель (говорили, что это – к богатой жизни), на обратном пути заблудились и долго плутали по полю. Первые девять лет жили в Го- лыгино. В семье мужа меня при- няли очень тепло, со свекровью жили душа в душу и ни разу не по- смотрели друг на друга косо. Она была замечательной женщиной. Помню, что после войны по дерев- ням ходило много нищих и попро- шаек. Свекровь всегда встречала их приветливо, усаживала за стол и делилась с ними всем, что было в доме. Всегда оставляла их ноче- вать, размещая на самых лучших местах. Сама при этом спала как придется. В 1956 году мы переехали в Знаменку: брат мужа собрался же- ниться, и надо было освободить место в родительском доме для молодой семьи. С трудом насоби- рав денег, купили старенький до- мик. Его соломенная крыша требо- вала капитального ремонта, окна были забиты фанерой, двери едва держались на петлях – так мы и зи- мовали. Всю жизнь, из года в год, мы занимались ремонтом: то ме- няли крышу, то перекладывали стены, то перебирали полы. С мужем баба Вера прожила 45 лет. Много лет назад его не стало. Ни дня без дела Трудовой стаж Голяковой В.Ф. пре- вышает сорок лет. После работы на железной дороге устроилась в совхоз учетчиком-заправщиком тракторной бригады. Рано утром она заправляла трактора, а затем шла в поле. На много километров были простерты в разные стороны совхозные поля - их надо обойти. Сколько верст эта женщина про- шагала за всю жизнь – трудно со- считать. Помимо этого, приходи- лось работать и бухгалтером, и сборщиком молока, и истопником, и техничкой. С весны до осени привлекалась на полевые работы: прополку и уборку свеклы и карто- феля, заготовку сена и другие. Теперь большую часть вре- мени пожилая женщина проводит за чтением церковных книг и мо- литвой. Много лет с ней неотлуч- но проживает сын, окружая ее за- ботой и вниманием. Часто заходят соседи, родственники, знакомые, чтобы справиться о здоровье, по- говорить по душам. Для каждого находит она доброе слово, помо- гает советом или участием. Уроки мудрости - Долго я живу на этом свете, а ка- жется, что прошло все как один день, - говорит Вера Федоровна. - Оглядываюсь назад и удивляюсь: как же мы выжили тогда? Зато сейчас у меня душа радуется, как люди жить стали: в тепле да сыто- сти, личные машины у многих одна другой круче, одежда такая, какая нам и не снилась. Только почему- то, по моим наблюдениям, люди перестали радоваться каждому на- ступившему дню. Все больше хму- рятся. Несут на своих плечах тя- желенный груз забот и проблем: у кого в семье не клеится, а кого здо- ровье подвело… У каждого, видно, свой крест. Надо бы, наверно, про- ще жить, к Богу чаще обращаться, никому не завидовать, не копить в душе непрощенные обиды и самим никого не обижать. Я помню, как мой отец наставлял меня: «Если и обидел тебя кто-то, не отвечай на зло злом. Покопайся лучше в себе, может, ты сама в чем-то виновата. А если все же обида не заслуже- на, смирись и прости, Бог ему су- дья». И я рада, что за свою жизнь ни разу ни с кем не поругалась, ни на кого не повысила голос и стара- юсь не обижать людей даже мыс- ленно. Ведь всем и так живется не- сладко. А за все подлости и дур- ные поступки все равно отвечать придется нам, нашим детям, вну- кам. Если бы об этом люди чаще задумывались, глядишь, болезней и проблем было бы меньше.