Народное слово. 2013 г. (п. Лев-Толстой)

“Народное слово” 19 января 2013 г. * № 5 (10162) * 3 Страницу подготовил член Союза писателей РФ Юрий РУДАКОВ. Вдо х н ов е ние Литературная страница Радость встреч, полынь разлук... Среди многих книг известного липецкого поэта и журналиста Вла- дислава Зорина, ушедшего из жизни год назад, особое место зани- мает сборник стихотворений и прозы «Вьюнки надежд, полынь раз- луки...» Книга начинается не с обычного предисловия, а в стихот- ворной форме: Ушли мои кораблики Вниз по ручейку, Ушли мои кораблики В далёкую реку, Во сне ли были, В яви ли? Иль сладостный обман, Что белые кораблики Качает океан? Над ручейком растерянно Стою, гляжу с тоской, Осенний свет рассеянный Сливается с рекой. Ручей до лета высохнет, На краешке земли Мальчишка новый вырастет, Пуская корабли... Много повидавший на своём жиз - ненном пути поэт с чувством сожа - ления говорит о предстоящей раз - луке с осязаемым миром и выра - жает надежду, что будущее после его ухода будет светлее и прекрас - нее. Владислав Зорин будет жить в нашей памяти вместе со своими та - лантливыми произведениями, из - лучающими добро и тепло, радость бытия, осуждающими негативные стороны реальной действительно - сти. В. Г. Зорина многое связывало с Лев-Толстовским районом, где он много раз бывал по роду своей творческой деятельности, высту - пал в трудовых коллективах: колхо - зах и совхозах, на предприятиях, в школах и библиотеках. И благодар - ные слушатели всюду встречали его улыбками и аплодисментами. Здесь у поэта осталось немало пре - данных друзей. В год 100-летия со дня смерти Л.Н. Толстого писатель опубликовал в «Липецкой газете» интересный очерк о «великом стар - це», изложил свои мысли по поводу изучения его творчества в учебных заведениях, а также издания редко публикуемых сочинений. Несмотря на свой солидный воз - раст, Владислав Георгиевич по - вседневно работал над совершен - ствованием стихотворчества, изда - вал новые книги. К своему 75-летию он подготовил новый сборник «Про - щание с веком». К сожалению, эта книга увидела свет в московском издательстве «Российский писа - тель» совсем недавно, спустя год после того, как неожиданно оборва - лась жизнь поэта. В. Г. Зорин писал: «Большая часть моей жизни, 65 лет, приходит - ся на двадцатый век. В нём не толь - ко очерки с разных концов страны, рассказы и стихи, но и самое страш - ное, что выпало моему поколению - война». А ещё разруха, голод: Голод-47 Только вспомню - перед глазами: Жар с утра, не укрыться в теньке, Мы вышагиваем с граблями К неостывшей за ночь реке. Друг - постарше, знает побольше, Он рассказывал мне не раз, Как отец возвратился из Польши Без ноги в свой победный час. Победитель с осколком в лёгких, Он бессильно на лавке хрипел, Смерть была его не из лёгких, И семье он помочь не успел. В избах пусто, на полках пусто, Во дворах - добровольный разбой: Печь холодная смотрит грустно В небо голой, бездымной трубой. Голод нашу деревню душит, Выжег чёрный июль лебеду, Каждый день отдают Богу душу Наши люди в холодном бреду. Как он выглядит, хлеб? Не помним. Есть ли он где-нибудь на земле? Мы у речки в местечке укромном Огонёк раздуваем в золе. Таганком нам - две гильзы от пушки, Сковородкой - без ручки совок, Мы граблями гребём ракушки, Что врезаются в жёлтый песок. Друг обрезком косы вскрывает Ловко створки пищащих жильцов, Ножки скользкие их промывает - И обед наш почти готов. На совке, как яичницу, жарим, Этих туфелек жалкую плоть, Мы глотаем её с пылу-жару, И уходим, несытые, прочь. Я гляжу в эту даль без укора, Что ж теперь возвращаться назад. Режут пуговицы нынче из створок Перламутровые, говорят. Память о войне, о деревенском детстве, прошлое и настоящее ста - ли темами новой книги. В ней Вла - дислав Зорин предстаёт тонким ли - риком, последовательным продол - жателем традиций русской класси - ческой литературы: Начало весны Диаграммой деревьев Неуклонно, упрямо Чертят чёрные сучья Небесную стынь. Как ни странно - Весна начинается С пиковой дамы, А потом уже хлынут И зелень, и синь. А потом уж Все краски накатят на землю, Вспыхнут лампочки-одуванчики В острых листьях травы. Возрожденье опять С удивленьем приемлю. И поля, и леса Словно снова новы. Хоть и всё это было, А всё же тревожно: - Ты зачем же красавиц Укрывала, зима? Разве можно таить Осторожно-острожно Эти брови и губы, Сводящие стольких с ума! Тема жизни и уход в мир иной в русской литературе всегда стоит на передних позициях. Вспомним Пушкина, Лермонтова, Тютчева и Фета, Есенина... Но Владислав Зо - рин и здесь сумел сказать своё сло - во, ироничное, порой даже гранича - щее с озорством: Зимой умирать негоже, Пухом земля не будет, Долбить слишком долго могилу, Мёрзлые комья глины Могут пробить крышку гроба: Покойнику будет больно. Не умирайте зимой. Весной умирать некстати: Дожди омывают землю, Почки стреляют в небо, Гуси летят просветлённо, Соки бушуют в природе! К чему усыхать в эту пору? Очень уж будет обидно. Лето для смерти плохо. Хлопот слишком много с телом, А тут ещё блюдо клубники Первой приносят с грядки, В речке плескаются дети, Щука в куге затаилась - Ждёт пескаря терпеливо Или торпедой несётся За серебристой блесной. Росы, целебные росы На травы ложатся ночью, Папоротники зацветают, Ландыши пахнут нежно: Грешно умирать летом! Осенью ядра арбузов Высятся на перекрёстках, Как пирамиды Египта, Ножик вонзишь, и треснет Гладкая корка, и соком Красным, как кровь, обольёшься, Изморозь ломтя глотаешь, Захлёбываясь от восторга, Не утоляя жажды. Яблоки падают глухо С гибких тяжёлых веток, И - аромат над землёю! Осенью не умирайте! Лучше всего - живите! Тяжко с землёй расставаться, Солнца уже не увидишь, Птицу уже не услышишь, Дождик прольётся высоко, А ты глубоко под землёю. Не умирайте, прошу вас! Хотя всё равно придётся. В. Зорин призывает радоваться жизни, дорожить каждым её мгно - вением. Ведь она так прекрасна и неповторима! В статье Эммы Мень - шиковой «Он умел радоваться жиз - ни», опубликованной в «Липецкой газете» (№206), есть такие строчки: «Зорин - поэт, поэтому возраст не заглушал в нём эмоций и чувств, не подавлял в нём радости жизни, ко - торую он испытывал до конца сво - их дней». Луга мои бесконечны В июль выплывает лето, На пляжах темнеют тела, И столько на свете света! А есть ли иль нет тебя, мгла? И кажется, праздники вечны, И так далеко от зимы, Луга мои бесконечны, И молоды реки, как мы. С природой в согласном порыве Взлетаем в зенит высоты, И только плакучие ивы Таят свой секрет простоты. И только над бором смолистым, Когда повисает заря, Подрезанный воздух со свистом Летит на крыло глухаря. Неужто же всё это было И сто, и две тысячи лет: И травы, и песенка милой, И в росах чернеющий след? О сути поэтического творчества Николай Рубцов писал так: «Поэ - тами не являются те авторы, кото - рые создают в стихах абстрактные понятия или образы прекрасного. Поэты – носители и выразители по - эзии, существующей в самой жиз - ни – в чувствах, мыслях, настрое - ниях людей, в картинах природы и быта…» - Читатель следующего поколе - ния, может быть, не поймет, по - чему наши с поэтом современни - ки воспринимали край своей жиз - ни и судьбы как последний край са - мой истории, как самую последнюю ее страницу, - заключает в послед - ствии к книге «Прощание с веком» ее издатель. Костёр Уйду я с Земли быстротечной, И больше не будет меня, А кто-то устроит в Заречье Весёлую пляску огня. Разложит костёр в поднебесье, Повиснет дымок на кустах, Вечерняя гулкая песня Зажжётся на алых губах. Мгновенное пламя кинжалом Ночной разорвёт небосвод. Меня-то на свете не стало, А вечный огонь не умрёт. Душа моя в звёздах блуждает, Глядит на далёкий костёр, Её уже не досаждают Ни зло, ни печаль, ни позор. Как только черёмушный вечер Слетает, прохладой маня, Душа моя над Заречьем Кружит под веселье огня. В своей последней книге В. Г. Зорин обращается к своим чита - телям: «Даже в это трудное вре - мя, которое мы, конечно, пережи - вём, я всем, кто ещё читает книги, желаю каждодневной, хоть малень - кой, радости и доброты, оставшей - ся в нас.» Из выстрелов и пожарищ, В России устроив разлад, Великое слово «товарищ» Похерить решил демократ. Он - бывший партийный работник — Им пользовался столько лет! А ныне другая забота: Прилюдно спалить партбилет. И, озверев в одночасье, Стал бить беспощадно своих. Он знал лабиринты власти, Поэтому — сразу, под дых. А слово-то из христианства, С апостольских первых веков Наркомы, ведущие к царству, Из всех его выбрали слов. Оно и народу знакомо, Понятно с евангельских дней, Грузинский налетчик Коба Одобрил сей выбор поздней. И стали налево и право Товарищами называть Энкеведенщиков бравых — Опричникам давним под стать. Но слово «товарищ» осталось, Его не отвергнул народ, Оно и в веках не слиняло, И в речи российской живет. Владислав ЗОРИН. Дочки 1. Прадед крут на дела. Прадед скуп на слова. — Родила? — Родила… — Молодец!.. Голо-о-ва… Ну и ладно. А сам на траве за рекой Все кумекал лохматой своей головой: «Вот уж пятая девка Опять не у дел. Пропадает и пятый Земельный надел Эх, видать, не удел…» А себе на уме Он доволен вполне: — Коли девки идут — Не к войне. …Проживем. Под Мукденом мой прадед Лежит под крестом. 2. Пересмешник мой дед: — Ну , ты, Марья, даешь! Все невест мне несешь. Шесть невест — шесть зятьев, Шесть коров, сундуков, Есть и в закроме рожь — Пять горстей наскребешь. Потеха! По моей ли, твоей ли вине? …Знамо дело, Коль девки, то не к войне. А забота-работа Нам дана неспроста. …На Мазурских болотах Сгинул дед без креста. 3. Моей дочери дед, Мой отец, В двадцать пять своих лет Пал за древний Елец. Под Берлином на камне Фамилия наша стоит. Здесь последний мой дядя Плитой со звездою накрыт. И в роду без конца Причитания вдов. Я не помню отца, Я не знаю дядьев. 4. Спросит дочь в майский день У святого огня: — А мой дедушка где? Нет его у меня! Что скажу ей в ответ, В утешение ей? — Будет дед, непременно, У дочки твоей! Владислав ЗОРИН.