Народное слово. 2010 г. (п. Лев-Толстой)

“Народное слово” 30 марта 2010 г. * № 33 (9756) * 3 Прогулка в прошлое (Окончание. Начало в № 32 ) М есто, где располагалась еще одна улица, называ- лось Бугром. Дело в том, что в Кор- дюках берет свое начало овраг про- тяженностью в несколько киломе- тров. Он пролег через Загрядчино, Топки и Гагино, где соединялся с руслом реки. Улица, отрезанная от других этим оврагом, находилась «на том бугре» - отсюда и название. К имени и фамилии ее жителей до- бавляли уточнение - «бугровские». По свидетельству старожилов, после революции в Кордюках было образовано три колхоза: «Смерть кулакам», «Парижская коммуна» и «Правда». Их председателями в разное время были Иван Андрее- вич Кисляков, Ефим Дмитриевич Терехов, Елизавета Васильевна Персикова и Николай Андреевич Андреев. Правление одного из кол- хозов находилось на улице Казан- кины, двух других – на Бугре. За Ильичевым садом и на Бу- гре располагались крытые соломой колхозные фермы – коровники, ко- нюшни, овчарни. Изначально в них содержался скот, изъятый у кордю- ковцев во время коллективизации и раскулачивания. В сороковые годы на Бугре из кирпича домов сослан- ных в Сибирь односельчан был по- строен большой амбар. Рядом на- ходились крупорушка и мельница. В начале шестидесятых был возве- ден птичник, который почему-то лет через десять был разобран. Будучи детьми, мы проводили на Бугре значительную часть вре- мени. Летом пасли здесь скот, го- няли мяч, а после обильных дож- дей собирали луговые грибы. Зи- мой весь овраг был изрезан следа- ми от наших лыж и санок. Как толь- ко луг начинал освобождаться от снега, мы до позднего вечера гоня- ли здесь в лапту. Как беззаботны и счастливы мы тогда были, у каждо- го впереди – целая жизнь, полная планов, надежд, свершений!.. Останавливаюсь на берегу пру- да. Мое сердце тоскливо сжимает- ся: все, что от него осталось - жал- кая лужа с грязной водой. А когда- то в некоторых его местах невоз- можно было достать дно, и рыбу ухитрялись ловить кошелками… Почему-то вспоминается время та- яния снегов, когда воздух напол- нялся первыми запахами весен- него пробуждения природы. С ве- селым журчаньем к пруду со всех сторон устремлялись хрустально- чистые ручьи. Мы пускали по ним бумажных корабликов, загадывая, чей доберется до пруда первым. Постепенно уровень воды подни- мался настолько, что она начинала перекатываться через плотину, ко- торая в конце концов не выдержи- вала напора - бешеный поток с ре- вом и грохотом устремлялся вниз по оврагу. Чтобы спасти пруд, все население деревни поднималось на ремонт плотины. Мужики везли к ней на подводах все, что могло по- служить стройматериалом. И всег- да совместными усилиями плотина восстанавливалась. Вокруг пруда влюбое время года кипела жизнь. Летом в нем плеска- лись ребятишки. Деревенские жен- щины, полоща белье, громко пере- говаривались между собой, а ино- гда устраивали шумные перебран- ки. Коровы, вытянув шеи и прикрыв глаза, спасались в пруду от полу- денного зноя и надоедливой мош- кары. Зимой, раскрасневшись от мороза, мы играли в хоккей, гоняя по прозрачной толще льда смятую жестяную банку. Два раза в день из конюшни, что была на Бугре, ко- нюх пригонял сюда на водопой та- бун лошадей. Помню, как они трус- цой спускались к проруби и жадно припадали к воде. Утолив жажду, поднимали покрытые инеем морды и перебирали мягкими губами, с ко- торых стекали блестящие капли… Для нас лошади были привыч- ными спутниками и помощниками. Мы знали клички и нрав каждой из них. Одним из самых больших удо- вольствий были скачки. Помню, как мы вскакивали на спины дрожащих от нетерпения коней, крепко обхва- тывали ногами их горячие бока и, низко припав к холке, бешеным га- лопом неслись наперегонки. Не обходились без лошадей и на Масленицу. Деревенская моло- дежь очень тщательно готовилась к этому празднику, стараясь выбрать в конюшне самых резвых и вынос- ливых лошадей, как можно наряд- нее украсить лентами и цветами конские сбруи. Целый день по ули- цам на нарядных подводах с песня- ми и шутками разъезжали парни и девушки, а в воздухе витал блин- ный дух… Как и много лет назад, где-то высоко в небе радостно зазвенел жаворонок. Прошелестел, каса- ясь листьев, ветерок. Но не было слышно ни веселого гомона ребят- ни, ни скрипа телеги с возом души- стого сена, ни спорого звона струй молока о дно ведерка… Эти звуки ушли из нашей деревни навсегда. Пытаясь заглянуть в прошлое, не раз жалела о том, что до сих пор не создана машина времени, с по- мощью которой можно было бы пе- ренестись на несколько сотен лет назад в то время, когда люди толь- ко осваивали эти земли, разводи- ли скот, строили дома. В те дав- ние времена они использовали для строительства произраставший во- круг в изобилии лес и добытую в соседнем овраге глину. В прошлом веке за лесоматериалами кордю- ковцы стали ездить в Дубовое, а наиболее предприимчивые (попав- шие, кстати, затем в разряд кула- ков) из глины, извести и песка нау- чились делать кирпич. В послевоенное время для строительства домов стали исполь- зовать шлак, который привозили из Троекурова. За камнями для фун- дамента и известью ездили почти за двадцать километров - через Ал- мазово в Урусово. Строительство домов было трудоемким делом: почти все работы велись вручную, основным средством для перевоз- ки стройматериалов был гужевой транспорт. Но отсутствие тракторов и подъемных кранов компенсирова- лось тем, что сельчане всегда при- ходили друг другу на помощь. Стро- ительство велось всем миром: одни приносили из пруда воду, другие – месили раствор, третьи – подавали его тем, кто заливал раствор в изго- товленные заранее опалубки… Хорошим плотником считался Василий Федорович Терехов, ма- стером по строительству – Григо- рий Николаевич Бобоедов. Мно- гие дома в Кордюках были постро- ены с их участием. Все деревен- ские строения – фермы, дома, над- ворные постройки – были покрыты соломой. Чтобы крышу не сноси- ло ветром, сверху на нее насыпали песок. Старожилы вспоминают, что лучшим мастером по возведению крыш считался в деревне Антон Николаевич Бобоедов. С их слов известно и то, что нередко заготов- ленное на зиму для скота сено за- канчивалось раньше наступления пастбищного сезона, и тогда, что- бы спасти скот от голодной смер- ти, приходилось часть соломенной крыши разбирать на корм. Солому предварительно промывали от пе- ска, резали и запаривали в специ- альных бадьях. Летом крышу вос- станавливали заново. В книге Алексея Больных го- ворится о том, что «у крестьян не было крепостных повинностей. Они были свободны и работали у зем- левладельцев за оплату. Поэто- му кордюковцы не испытывали той нужды и притеснений, которые ца- рили в других местах». Подтверж- дая это, старики рассказывали, что, когда в деревне не было работы, кордюковские мастера отправля- лись на заработки. Переходя из гу- бернии в губернию, они доходили в поисках заказов до Москвы… Устремляю взгляд в сторону Алексеевского леса. Представшие перед глазами пейзажи, без сомне- ния, и в лучах восходящего солнца, и на фоне багряного заката достой- ны пера живописца! Когда-то в этой стороне находилась усадьба поме- щиков Грачковых, у которых батра- чили наши прабабушки, обрабаты- вая поля и огороды. Чуть правее располагался огромный фруктовый сад, принадлежавший помещикам села Алмазово (по фамилии пер- вых землевладельцев). Кордюков- цы нанимались к ним в работники, ухаживали за садом. Уже исчезли с лица земли рас- полагавшиеся по соседству с Кор- дюками населенные пункты Алек- сеевка, Грачковы, Алмазово, Ка- бельша. Неужели и моя деревень- ка когда-нибудь пополнит этот пе- чальный список?.. Из односельчан, являвшихся мастерами своего дела, старожилы называют прекрасного резчика по дереву Егора Романовича Семина, проживавшего на улице Казанкины. Он мог изготовить все: от корыта до кухонной посуды и детских игрушек. До сих пор крышу его опустевшего покосившегося дома украшает сде- ланный им когда-то петушок. Сбольшой любовьюи благодар- ностью вспоминаю кордюковских бабушек. Помню, как они встречали нас участливыми взглядами, всегда интересовались школьными успе- хами, а в период затяжных дождей спасали от скуки увлекательными повествованиями «про старину». Это были и интересные истории из жизни, и рассказы о встречах с ле- шими, домовыми, русалками. Не- которые из этих добрых старушек были знатными целительницами и знахарками. Например, Анна Ники- тична Семина, Аграфена Егоровна Терехова и Татьяна Федоровна Се- мина умели заговаривать детский крик и испуг, кожные болезни, сни- мать сглаз и порчу. Наталья Федо- ровна Березина и Агафья Ивановна Терехова были повитухами - оказы- вали женщинам помощь при ро- дах. Сотни маленьких кордюковцев пришли в этот мир через их уме- лые руки. Они могли также вправ- лять вывихи и грыжи, доставать из глаз соринки, лечить ангину. Лишь в крайне тяжелых случаях жите- ли деревни запрягали лошадей и везли заболевших в Гагино, где, по рассказам, работал очень опытный доктор. Его имени, к сожалению, уже никто не помнит, но все отме- чают высокий профессионализм и чуткое отношение к больным, что помогло ему спасти многих людей из близлежащих сел. Своей церкви в Кордюках не было. Деревня относилась к при- ходу церкви в честь иконы Казан- ской Божией Матери, построен- ной в 1808 году в селе Загрядчи- но. Церковь имела придел Архан- гельский в честь одного из самых почитаемых на Руси святых – ар- хангела Михаила. Благодаря это- му главным «козырным» праздни- ком в Кордюках является Михай- лов день. После революции цер- ковь в селе Загрядчино прекрати- ла свое существование в качестве христианской святыни и использо- валась как зернохранилище. В 1953 году ее взорвали, а кирпич был ис- пользован на строительство ферм. Однако традиция многих поко- лений кордюковцев широко празд- новать Михайлов день не исчез- ла. Жители деревни начинали го- товиться к своему празднику зара- нее: забивали поросят или другую живность, варили холодец, пекли блины, доставали из погребов мо- ченые яблоки и квашеную капусту. Праздник продолжался целую не- делю, чтобы многочисленная род- ня, кумовья и сватья успели «по- гостевать» друг у друга. Почти все деревенские свадьбы играли на Михайлов день. Долгие годы суще- ствовал обычай приглашать в го- сти молодоженов: новоявленные супруги в течение нескольких дней после торжества отдавали визиты всем, кто пировал на их свадьбе. Очередность их приема обговари- валась между сельчанами заранее. Все праздники в деревне отме- чались с большим размахом. Кор- дюковцы забывали о повседневных трудах и заботах, доставали из сун- дуков свои лучшие наряды и с упо- ением предавались веселью. Са- мыми желанными гостями во всех домах становились гармонисты. Последним гармонистом деревни был Иван Николаевич Иванов. На праздник Святой Троицы дома украшали березовыми вет- ками, пол посыпали травой. В этот день все население деревни от- правлялось в лес, именовавший- ся орешником. Сюда стекались и жители близлежащих сел и дере- вень. Все собирались на большой поляне и до вечера плясали и пели озорные частушки. Некоторые праздничные тради- ции были характерны только для нашей местности. Например, мне запомнилось, как кордюковцы от- мечали праздник Русалки. К нему шили костюмы и чучела, мастери- ли маски и головные уборы. В сле- довавшее за Троицей воскресенье, именовавшееся Русальным загове- ньем, по деревне в сопровождении гармониста ходила толпа ряженых. Люди пели веселые песни, плясали, кувыркались и кривлялись. Жители Кордюков рассказывали друг другу «достоверные» истории, как русал- ки расчесывали свои длинные во- лосы на берегу пруда, или раскачи- вались на ветвях деревьев, или бе- гали во ржи и хлопали в ладоши. Изучив книги с описанием ста- ринных обрядов и обычаев, я узна- ла, что праздник Русалки уходит своими корнями в язычество и основывается на вере наших пред- ков в русалок, которые по поверью раз в году появляются на земле и становятся видимыми для людей. Это время называлось Русальной неделей, которая чаще всего начи- налась с Духова дня и заканчива- лась днем Всех Святых. В России время разгула русалок совпадало со временем цветения ржи. Русал- ки обладали неземной красотой, пе- ред которой не мог устоять ни один мужчина. Их магическая сила мог- ла проявляться как с положитель- ным, так и с отрицательным знаком. С одной стороны, они осмыслива- лись как хранительницы урожая, от которых зависело количество вла- ги, получаемое в течение лета по- лями. Считали, что там, «где русал- ки бегали и резвились, трава рас- тет гуще и зеленее, там и хлеб ро- дится обильнее». С другой сторо- ны, в их силах было причинить по- севам вред - наслать сокрушитель- ные бури и проливные дожди с гра- дом. Повсеместно бытовали пове- рья об опасности встреч русалок с человеком – они могли защекотать, напугать, утопить. Встреча с русал- кой могла закончиться для челове- ка продолжительной болезнью, а для познавшего ее любовь или хоть раз ею поцелованного – смертью от тоски или самоубийством. Наши далекие предки верили, что почитание праздника русалок гарантировало их доброе отноше- ние и избавляло от их вредоносно- го влияния. Русальная неделя за- канчивалась обрядом проводов ру- салок, который символизировал из- гнание с пространства, освоенного людьми, столь опасного и вселяю- щего страх существа. Проводам ру- салок сопутствовали всеобщие гу- лянья, во время которых устраи- вали игры и общие трапезы, пели песни и водили хороводы. Участни- ков хороводов делили на две части, они начинали между собой шуточ- ную борьбу за обладание заранее изготовленным чучелом русалки, обливались водой, бросали друг в друга песок. В конце концов, чучело сжигали на костре или рвали на ча- сти и разбрасывали по полям. По- сле этого гулянья продолжались до вечера. Видимо, праздник русалок, который я видела в детстве, был отголоском именно этого обряда. На сороковой день после Пасхи церковь праздновала Вознесение. Этот день заканчивал пасхальные торжества, а в народном созна- нии означал конец весны и нача- ло лета. Он совпадал с периодом формирования колоса озимой ржи. Наши предки считали, что именно в этот день они получали возмож- ность магическим образом воздей- ствовать на посевы и на будущий урожай. Существовала языческая традиция обходить свои посевы с заранее приготовленной яичницей, которая считалась символом пло- дородия, время от времени оста- навливаясь и съедая по кусочку. В народном календаре к Возне- сению приурочивались приметы и обряды, связанные с кукушкой, ко- торая, как правило, накануне этого праздника замолкает. В народе го- ворили: «Кукушка подавилась жит- ным колоском». В этот день совер- шался обряд «крещения» кукушки. До нас эти обряды дошли в су- щественно упрощенном виде: на Вознесение наши бабушки гото- вили яичницу, которую мы относи- ли за деревню и оставляли в поле у посевов ржи, чтобы «угостить» кукушку-именинницу. Помню, что мы становились очень важными от причастности к чему-то таинствен- ному и с большим трудом справля- лись с соблазном съесть кукушки- но угощенье еще дорогой. Я и мои сверстники – последнее поколение кордюковцев, которым посчастли- вилось прикоснуться к этим старин- ным языческим обрядам. Давно отгремели деревенские свадьбы, смолкли разудалые пе- реливы гармони, ушли в небытие увлекательные праздничные обря- ды. Неотвратимо с каждым новым холмиком на погосте из Кордюков уходит жизнь. Нам, разлетевшимся отсюда птенцам, судьба дарит ред- кие счастливые моменты, когда мы можем собраться вместе, сесть во- круг костра и совершить прогулку в прошлое. Мы вспоминаем наше детство и безобидные шалости, нашу старую школу и первую лю- бовь… Как бесконечно дороги каж- дому из нас и эти редкие счастли- вые минуты, и наши трогательные воспоминания! А в глубине души у всех упрямо живет наивная мечта о возрождении нашей маленькой де- ревеньки… Светлана ДРОЗДОВА. На снимке: деревенские дети. Фото из семейного альбома.