Молодой коммунар. 1950 г. (г. Воронеж)

16 августа 1950 г., № 97 (3193) МОЛОДОЙ КОММУНАР 3 К моим юным читателям 1 Приветствую комсомольцев Воронежской области и желаю им всяческих успехов в труде, в ученье, в спорте! Молодое поко­ ление — поколение социалистическое — оплот мира и нашего мирного труда. Молодежь всего света с восхищением смотрит на нашу советскую молодежь, идущую в первых рядах бойцов за мир. Нет на свете ничего более сильного, чем сила примера. Своим примером, своим сталинским отношением к жизни, к ее явлениям, к обязанностям, налагаемым на молодежь нашей пре. красной жизнью, мы подаем пример молодежи всех стран. Ковать мир в труде — вот долг нашей молодежи! Сейчас в Вашей области вовсю развернулась страдная по. ра. Хлеб — наше могущество. Кому как не молодежи быть са­ мыми горячими бойцами на этом фронте? Каждый из нас дол­ жен вложить в строительство коммунизма все свои силы. А у кого силы больше? У молодых людей, разумеется. Итак, вме. сте со старшими, под руководством нашей великой партии, мы должны идти от успеха к успеху — на радость нашим друзьям и на горе нашим врагам, желающим разжечь пожар новой бойни. Последний этап моей ра­ боты тоже был отдан борьбе за мир: написав пьесу «Заго­ вор обреченных» и сценарий для фильма под этим же на. званием, я вложил свою скром­ ную долю в общее дело борь­ бы за мир. Я горжусь тем, что этот фильм на всемирном фе­ стивале в Чехословакии по. лучил премию мира. Но ус­ пехи не должны кружить на­ ши головы. Работать каждый день, работать много и хоро. шо, так, как этому учит нас И. В. Сталин, как учил В. И. Ленин,—в этом я вижу свой долг. Редакция Вашей газеты по­ просила меня найти несколько глав из моего нового романа «Вечерний звон», чтобы Вы смогли иметь хотя бы приблизительное понятие о нем перед тем, как прочитать его весь. Я с удовольствием согласился на это предложение. Теперь я расскажу о романе «Вечерний звон». Действие про­ исходит (в предлагаемом отрывке) в 1903 году, перед вторым съездом большевистской партии. Место действия—село Двори­ ки, Тамбовской области. Действующие лица: Лука Лукич Сто­ рожен — дед Петра Ивановича Сторожева (ему в то время было немного больше 20 лет) и отец Флегонта Сторожева — юноши, который ушел из села на поиски правды, стал рабочим, принял участие в организации забастовки на одном тамбовском заводе, ушел, спасаясь от ареста, в Петербург, там поступил слесарем на один завод, сошелся близко с социал-демократическими рабо. чими, вступил в кружок социал-демократов, которым в те годы руководил В. И. Ленин, потом был избран в руководящий центр социал-демократии, помогал Ленину наряду с другими членами «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» в объедине. нии разрозненных социал-демократических кружков в партию, стал профессиональным революционером, был арестован и со­ слан в Сибирь, в село Покровское, где познакомился с сель, ской учительницей Ольгой Михайловной. Здесь же, в ссылке, Флегонт женился на Тане Глебовой—дочери двориковского свя. щенника отца Викентия, тоже социал-демократке, высланной за свою революционную деятельность в Сибирь. В 1901 году Флегонт, Таня и Ольга Михайловна после вся. ческих приключений возвращаются из ссылки. Флегонт и Таня уходят в большевистское подполье, а Ольга- Михайловна — со­ чувствующая социал-демократам—едет учительницей в Дворики. Там она знакомится с отцом Викентием—молодым попом, вдов­ цом, идеалистом и мечтателем. Этот священник решил, что пора примирить крестьян и помещиков, рабочих и фабрикантов, при­ мирить с помощью «батюшки.царя». Викентий Глебов написал книгу «Насилие или примирение», в которой излагал вреднейшие для народа идеи «примирения» волков и овец... За эту книгу, за идеи попа ухватилась охранка; жандармскому полковнику Филатьеву было поручено руководить «идейным» попом. Отец Викентий организовал в селе «Союз примирения», куда вошли и бедняки, и кулаки, и лавочники, и земские начальники... Вошел туда и Лука Лукич Сторожев. Скоро он убедился, что затея попа для народа наивреднейшая, что он мутит сознание людей, ищущих подлинной правды. По поручению Флегонта Сторожева Ольга Михайловна соз­ дает в селе подпольный социал-демократический кружок и на­ чинает борьбу с поповским «Союзом примирения». Работе этого кружка помогает еще одно обстоятельство. Петр Сторожев, взяв в аренду у соседнего помещика каменоломню, назначил приказчиком немца Фрешера, который в течение многих лет из. мывался над мужиками, будучи в те времена управляющим име­ нием. Социал-демократы, борясь с поповским «Союзом», одновре­ менно помогали бастующим крестьянам. Ольге Михайловне в ее работе помогал и старик Лука Лукич, который ненавидел своего внука Петра за алчность, за кулацкие вожделения. Петр решил отравить деда и достал у сельской знахарки Фетиньи ядовитое снадобье. Все эти происшествия происходили накануне совместной кон­ ференции представителей мелкобуржуазной, реакционной в сво­ ем существе партии социалистов-революционеров и социал-де­ мократов. Флегонт Сторожев должен был приехать в село на эту конференцию в качестве представителя социал-демократов— ленинцев. Но враги тоже не дремали. Полковник Филатьев узнал о существовании в Двориках подпольного революционного кружка, который подрывал деятельность попа, и поспешил при­ нять свои меры, — спасти «Союз примирения»... Ольга Михай­ ловна, которую полюбил молодой поп, порывает с ним и гото­ вится к решительному бою. . . . . . . • Тамбовской области. ' Н и к о л а й В и р т а , лауреат Сталинской премии Лука Лукич не только сказы­ вался больным, он болел в самом деле. То ли простудился старик во время поездки в Тамбов, то ли последние переживания надломи­ ли его силы, но он сдал. С тру­ дом поднимал он свое тело по утрам. Весь день ходил покрях­ тывая, лицо часто искажалось от боли. Домашние все укладывали его в постель, а он только огры­ зался. Мирские дела попрежнечу за­ нимали Луку Лукича; лишь по­ повский «Союз примирения» как бы вовсе перестал существовать для него — неверие в дело, за­ теянное бывшим другом, укрепля­ лось; тому помогла учительница. Лука Лукич частенько, тайно от всех, посещал ее, читал, оставаясь один, книжечки, выдаваемые ею. С Петром они были на ножах. Нс подозревая, конечно о роли Ольги Михайловны, Андрея Андреевича и Зевластова в продолжающейся стачке, Петр всю вину за нее ва­ лил на деда, благо тот и не скры­ вал своего непримиримого отноше­ ния к затее внука. На сходках он поддерживал непримиримых, щед­ ро помогал бесхлебным, готовым от отчаяния пойти ломать камень. Назначение Фрешера приказчи­ ком — вот чего Лука Лукич не мог простить Петру. Фрешер был самый злой враг Луки Лукича, — сколько раз он судился с этои прусской свиньей, сколько раз, унижался перед немцем, засту­ паясь за село! Он начисто отстранил Петра от церковных построечных дел и за­ нимался ими сам: уже вырыли котлован, клали фундамент, и Лука Лукич, едва держась на но­ гах, проводил около постройки все дневные часы; он влезал в самые малые подробности, придирался к подрядчику, сводил с ума камен­ щиков, требуя от них хорошей ра­ боты. — Не хлев строите, олухи, дом божий, чтобы вам разорваться! то и дело гремел его голос. С отцом Викентием он разгова­ ривал только по делам постройки, да и то коротко. Напрасно Лука Лукич пытался на ногах перебороть болезнь, «за­ гнать ее внутрь», как он говорил; часы, проведенные на строитель­ стве и на сходках, откуда он вы­ ходил разгоряченный, доканали его. Однажды он лег и утром не встал. Он как-то сразу обессилел а к вечеру впал в беспамятство. При. шла фельдшерица, позвали кол­ дунью Фетиныо, учительница на­ вестила Луку Лукича, отец Ви­ кентий пособоровал его — Лука Лукич никого не узнавал. Первые ночи с ним провел Андриян. Ста­ рик бредил; Андриян слушал бес­ связные выкрики и шопот стари­ ка, качал головой; «СвиХнулся дёд! Эка, о чем болтает — тра­ вить его вздумали! И откуда только человеку в бреду такое примерещится!». Он не знал одно­ го обстоятельства; дня за четыре до того, крк слечь, Лука Лукич наткнулся на Павшу-Патрета. Кривляясь и строя гримасы, ду­ рачок попросил табачку, Лука Лукич Цыкнул на него. — Дай, дай, батя! — скулил Павша. — Какой я тебе батя? Пошел, дурак! — гаркнул Лука Лукич. — Дай, — ныл Павша, — я те. бе что скажу. — Он бежал за ним, называл батей, народ оглядывал­ ся, смеялся. Чтобы отвязаться, Лука Лукич дал дурачку щепоть табаку, хотел присовокупить к этому хорошую зашеину, но Пав­ ша, отскочив, завопил на весь бе­ лый свет; — Тебя отравить уду­ мали! Тебя, батя, отравить уду­ мали! — и, пританцовывая и меля разную чушь, скрылся. Лука Лукич забыл тогда об этом пустом случае, но мысль, очевидно, зацепилась за слова к (Главы из нового романа) к Павши, и три ночи подряд Анд­ риян слушал одно и то же. Бес­ сонные ночи заставили старого солдата попросить смены; Петр с готовностью согласился спать с дедом в старой избе. Лука Лукич то и дело просил пить... Уже перед рассветом Петр, всю ночь напролет думавший об одном, добавил в воду колдов­ ского снадобья. На старика оно подействовало как бы даже и хо­ рошо, он крепко заснул и не бре­ дил. Утром ему сделалось хуже, еще хуже стало к вечеру, ночью он бредил беспрестанно. Жутко было Петру слушать деда, так страшно становилось—хоть сей же час долой из избы. Но жестокость натуры, крайнее озлобление на деда и виды на будущее поддер­ живали в нем решимость добить­ ся своего. Страшнее всего был даже не бред. Часом Лука Лукич словно бы приходил в сознание, просил пить, а напившись, откидывался со стоном на подушку и долго гля­ дел в потолок. Потом переведет глаза на Петра, осмысленным, пронзительным взглядом упрется в него, застынет так на несколько секунд и опять понесет бог знает что, застонет, закричит, зашепчет неразборчивое, потом скажет раз­ дельно и внятно: «Травят! тра­ вят!» и снова впадет в за­ бытье. На восьмую ночь Петр дал деду еще одну порцию снадобья; Лука Лукич мгновенно успокоил­ ся, но днем он почти уже не ды­ шал. Домашние всполошились, но Лука Лукич пришел в себя. Пра­ сковья наклонилась к нему. — Батя,— сказала она сквозь слезы,— что ты, родименький? Лука Лукич молчал, упершись взглядом в потолок. — Худо ведь тебе, батя? — с плачем проговорила Прасковья. Лука Лукич перевел на нее взгляд, покачал головой. Глаза его были светлыми, и весь он ка­ зался каким-то просветленным. Он выпростал исхудавшую руку из- под тулупа, погладил Прасковы® по склоненной голове, слеза вы­ ступила у него — очевидно, ®н просил прощенья за Ашоту. Пра­ сковья взвыла, завыли все бабы, собравшиеся в старой избе, засо­ пел Андриян. — Ты уж не помирать ли собрался? — спросил старый сол­ дат. — А кто тебе, дураку, это ска­ зал? — Лука Лукич засмеялся. Все так и обмерли. Лука Лукич, тихо и незлобно посмеявшись, заснул... Ночью с ним спал Андриян, и снова бред навалился на старика. Андриян выдержал две ночи, затем Петр заменил его—болезни Луки Лу­ кича шел двенадцатый день. Пос­ ле первых петухов он пришел > себя. — Зажги ночник, — попросил Лука Лукич внука. — Темн®, душно, о.ох, душно, темно! Петр вздул лампаду. — Темно, душно, травят, тра­ вят! — вскрикнул Лука Лукич и затих, словно его свалил удар чу­ довищной силы. Петр подошел к деду, прислонился ухом к груди; сердце под рубашкой билось ед»а слышно. «Кончается», — подумал Петр и сложил невесомые руки деда кре­ стом, как полагается в таких слу­ чаях. «Слава богу, кончится и без третьего порошка!» — пришла мысль, и Петр заснул. Разбуди­ ли его бредовые выкрики Луки Лукича. Он метался, вершковые доски кровати трещали под ним, он сбрасывал с себя тулуп, кото­ рым был накрыт, пытался слезть с кровати. Петр, напрягая все силы, едва справился с ним. По­ кричав, Лука Лукич, снова при­ тих. Пропели третьи петухи. Лу­ ка Лукич попросил пить. «Вот старый дьявол, никак на подохнет. Ну, силен наш сторо- жевский род! Вона как со смертью воюет, пропади ты пропа­ дом! Нет, надо эту лавочку кон­ чать!» — решил Петр. Он зачерпнул ковш воды, огля­ нулся на деда, — тот бормотал что-то, — подошел к лампаде!, высыпал на свету в ковш остат­ ки снадобья, обернулся... и уви­ дел: Лука Лукич смотрел на не­ го осмысленно-упорным взглядом. Потом он вдруг бросился на вну­ ка, повалил его, ковш упал, вода вылилась. Лука Лукич схватил ковш и что было сил ударил Пет­ ра по голове... Когда Петр оч­ нулся, деда в избе не было: ту­ луп лежал на постели, в углу чернела одежда старика — сам он словно провалился. Петр отмыл с лица кровь и вышел на улицу. Было крепко морозно, вокруг лу­ ны застыло бледное сияние, пред­ вещающее холод. Петр возвра­ тился в избу, зажег фонарь, раз­ будил Андрияна, рассказал, что произошло, на упомянув, конечно, о самом главном... Они обошли двор, сходили к риге — Луки Лу­ кича нигде не оказалось... 2 . ... А он в эти минуты полз по снегу, в одном исподнем, подолгу застревая на одном месте, но остаток сознания и холод гнали его все дальше н дальше. Минуя сугробы, проваливаясь в снегу, разгребая его слабыми руками, ом упрямо пробивался к своей це­ ли — к избе колдуньи. Услышав стук, Фетинья открыла дверь. Лу­ ка Лукич перевалил через порог, прохрипел; — Ну, собака, заколдовала —а отколдовывай, не то вместе поми­ рать, — поднялся, цепляясь за сте­ ны, схватил палку, подпирающую дверь... Фетинья подхватила его под­ мышки и втащила в избу. Павша.Патрет проснулся, уви­ дел Луку Лукича и дурно заго­ лосил; — Отравили, отравили, матка батьку отравила! Люди хрешен­ ные, люди добрые, ратуйте, он мне табачку дал! Отравили, отравили! Подвывая, он шмыгнул к двери, открыл ее и с криком: «Батю от­ равили, батю отравили, он мне табачку дал! Всем скажу, всем скажу!» — выбежал из избы. Фетинья погналась было за ним, да где там!—у дурачка ноги бы­ стрые. Понимая, что огласки уже не избежать, Фетинья взвалила Луку Лукича на кровать, прикры­ ла тулупом, развела в печке огонь, поставила горшок, кинула в него какие-то травы, листья... Лука Лукич, согревшись, очнул­ ся, застонал. Фетинья бросилась к нему. — Отколдуй, — проговорил Лу­ ка Лукич. — Святая икона, нико­ му ничего не скажу, а руки мне поднять невмочь. Через полчаса в избу Фетиньи набрались соседи, разбуженные воплями Павши-Патрета. Все гал, дели, кто-то предложил поднять попа, старосту, кричали об убий­ стве, чуть нё поколотили Фе- тинью. Шум вернул Луке Лукичу сознание; он со стоном обернулся; люди притихли. — Уходите, — еказал Лука Лу­ кич внятно. — Сам пришел, бо­ лесть скрутила. Фетинья не ви­ новная, никто меня не травил( Уходите, ради господа! Через три дня его перенесла’ домой, он уже был в полной па* мяти; то ли помогли снадобья Фе* тиньи, то ли победила могучая на* тура Луки Лукича — он начал по* правляться. В тот же день вечером Лукй Лукич пришел к учительнице Оль* ге Михайловне и объявил; — Вот и другой мой кирпич рассыпался, барышня! Теперь уж именно одна у меня надея — на господа, ну да еще на себя. Продолжение следует.