Молодежный вестник. 2017 г.

9 #беседаюнкорасмэтромжурналистики#опрофессииизпервыхуст#задайхорошийвопрос секреты мастерства № 1 (6316) / 2017 Он знает, что рискует жизнью. Но правда из первых рук того стоит. Или журналист, который влезает в какую-то коррупционную историю и пытается добиться наказания высокопоставленного взяточника, полагающего себя не- уязвимым. Он тоже рискует. Настоящим журналистам живётся нелегко. Всё может случиться. Но они делают своё дело. – Что позволяет вам оставаться честным хотя бы перед собой? – Я не восхваляю то, что мне противно. Не пишу о том, чего не понимаю. Может, как раз потому, что большую часть жизни работал в советской прессе и привык думать, как отзовётся наше слово. А как оно отзовётся, если мы будем смаковать всякие низости? Надо говорить прав- ду. Но если правда заключается только в том, что жизнь ужасна и несправедлива, тогда останется одно: повесить- ся. То же самое можно сказать и о газете. Она не долж- на придавливать человека. Тем более так придавливать, чтобы он уже не распрямился. ПОЛЕЗНАЯ КРИТИКА – Были ли у вас моменты, когда вы чувствовали гордость за отечественную журналистику? – Сегодня есть сильные журналисты различной по- литической ориентации. Я могу с кем-то абсолютно не соглашаться, автор может придерживаться чуждых мне взглядов… Однако я вижу, что он думающий, искренний человек. Но гордость за русскую журналистику вызыва- ют всё-таки такие как Гиляровский, Дорошевич, Досто- евский, Короленко. Если говорить о послереволюцион- ных временах, то значимо имя Кольцова. Блистательные фельетоны Ильфа и Петрова. А возьмите тех, кто писал о войне: Симонов, Эренбург. Да, они были писателями, но также и фронтовыми журналистами. Заметки, очерки, статьи Эренбурга солдаты никогда не использовали для самокруток, их берегли. – Что вас поддерживает, придаёт вамсилыв работе? – Когда-то я работал в многотиражной газете с очень смешным названием – «За чугун». И уже тогда понял: большая удача, если случай свёл тебя с хорошим, умным человеком и тебе не терпится о нём рассказать другим. Однажды, например, мне повезло: я попал в урочище Плющань, в заповедное место. Меня сопровождали два совершенно замечательных мужика: биолог и зоолог. Они знают эту Плющань как свои пять пальцев. Идти по урочищу было тяжело, жара почти 40 градусов, а деревья сомкнулись над нами, отчего сделалось трудно дышать. К тому же приходилось идти по косогору. Я вымотался, но интересно было невероятно… Представьте, едешь с ними, а они то и дело между собой: «Ты знаешь, а ведь вон там, на этих скалах, появились змеи!» – «Да что ты! Я ещё ни одной не видел…» – «Ты знаешь, такие вот зме- юшки…» Я ехал и думал: «Господи, везде говорят о войне, террактах. А для них самая большая новость, что на той полянке выросли такие удивительные цветы!» Вот, оказы- вается, что ещё происходит на свете! – Как вы относитесь к критике в свой адрес? И как вообще следует её воспринимать? – Критику надо воспринимать с благодарностью. Тео- ретически. А вообще обидно бывает. Правда, иногда сам понимаешь: тебе дали по шее за дело. Плохо вышло, не сложилось, пусть и старался. Бывает, товарищ нападает на тебя просто потому, что чего-то не понял (хотя, может, ты и сам виноват: не так написал, не сделал как надо). Тог- да немножко обидно. Приятнее, конечно, когда хвалят. Но критика нужна. Другой вопрос, необходимо научиться определять, что говорится справедливо, а что – нет. – Скажите, вы счастливый человек? – Присоединюсь к классику: «На свете счастья нет, но есть покой и воля». Счастье – краткое состояние. Оно может длиться минуту, ну или несколько дней. Как, на- пример, радуется ребёнок, получивший долгожданную игрушку. Вот он поначалу счастлив. Но через три дня игрушка ему надоест. А покой и воля – да… У современ- ного человека это в большом дефиците. Покоя мало, а воли ещё меньше, хотя все вокруг кричат о свободе. РАЗМЕР ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЕ – Мне довелось прочитать ваши стихи. Как они рождаются? – Я не считаю это стихами, скорее рифмованная публи- цистика. Впрочем, процитирую замечательную поэтессу Новеллу Матвееву: Как сложилась песня у меня? Я не знаю, что же вам сказать! Я сама пытаюсь у огня По частям снежинку разобрать! Мне кажется, и настоящий писатель, и графоман ис- пытывают похожие состояния, когда сочиняют. Разница, разумеется, в конечном результате: у гения-то получится шедевр. Но интенсивность чувств, душевное напряжение любого взявшегося за перо тоже чего-то стоит… – Назовите, пожалуйста, фильм или книгу, кото- рые, по вашему мнению, должен посмотреть или про- читать каждый. – Кино, мне кажется, нужно смотреть на большом экране. Тут, как говорится, размер имеет значение. Од- нако в кинотеатрах сейчас, к сожалению, не показывают достойных фильмов. Так что назову любимые старые. «Амаркорд» Федерико Феллини. О детстве в эпоху Мус- солини. Очень мощное кино. Фильмы моего любимого Тарковского – «Сталкер», «Андрей Рублёв». Если гово- рить о советском кино, то вспомню «Балладу о солдате». В современных фильмах о войне всё сосредоточено на демонстрации ужасов, крови, грязи. А «Баллада» – о чи- стоте и доброте человеческой. Даже во время страшной войны. Книги… Начну неоригинально: «Война и мир». Друго- го такого романа нет, не было и, пожалуй, не будет. Благо- даря ему очень многое можно понять про Россию и про человека вообще. Ещё из классики: гениальный роман, который почему-то заслонён другими книгами писате- ля, – «Подросток» Достоевского. Люблю Платонова, но не берусь выделить какое-то одно его произведение. Если говорить о зарубежной литературе, то несколько лет на- зад я открыл для себя великого португальского писателя Жозе Сарамаго, нобелевского лауреата. Тут мне пришлось признаться, что я не знакома с твор- чеством этого писателя. Исаак Моисеевич на минутку вышел из комнаты, принёс зелёный томик и с улыбкой протянул его мне: «Я искренне завидую, ведь вам столько ещё предстоит прочитать впервые!..»