Молодежный вестник. 2015 г.

№ 15 (6278) / 2015 Мёдом и йодом 34 МИР УВЛЕЧЕНИЙ – Таня, как получилось, что ты закончила университет по специ- альности «Организация перево- зок и управление на транспорте»? Транспорт и поэзия – понятия трудносовместимые. – Вообще-то в своё время я хотела поступать в московский Литинститут имени Горького , но опоздала с творческим конкурсом (смеётся) . В большинстве вузов к тому времени приёмные комиссии завершили работу. А в Липецком техническом университете мне так разрекламировали мою специаль- ность…Мол, там и изучение всех видов транспорта, и возможность работы за границей. Я клюнула: мне показалось, что железные дороги – это так романтично. На первых курсах предметов по специальности у меня не оказалось. Зато были само- деятельность, поэтические вечера, книги – одним словом, творческая жизнь поглотила. Когда наступило осознание того, что из себя пред- ставляет моя будущая профессия, уйти не смогла: учиться нравилось, да и жаль было терять несколько лет. – Университет тебе многое дал? – Конечно. Например, именно здесь я начала рисовать. В детстве мечтала заниматься в художествен- ной школе, но в деревне, где росла, её не было. В плане творческого раз- вития мне помогала мама: показыва- ла картины, давала книги, учила со мной стихи. Толчком, правда, стала первая любовь, как это часто бывает. Влюбилась в коллегу по творческому цеху в универе и захотела его на- рисовать. Портрет был немного дет- ский, наивный, похожий, но без тех- ники. А потом решила изобразить весь свой творческий коллектив. Со временем поняла: рисую гораздо лучше. Я не читала никакой литера- туры, просто рисовала, как видела. А потом просили портреты друзья друзей, знакомые. Теперь портреты стали занимать у меня больше вре- мени: хочется нарисовать идеально, поэтому могу почти неделю потра- тить на одну работу. – Кого и что рисовать сложнее всего? – Людей с невыразительной внеш- ностью, кудрявых. Мелкие детали приходится прорисовывать долго. Помню, работала над портретом муж- чины в военной форме с множеством орденов – и каждый из них нужно было прорисовать. Люблю, когда мне нравится тот, кого рисую, – в этом случае работаю с удовольствием. – И всё-таки ты позициониру- ешь себя как поэтесса... – Поэзия мне ближе. Начала пи- сать ещё в детстве – тогда это были пейзажно-философские стихотво- рения, которые, кстати, мне до сих пор нравятся. Пару лет назад у меня вышла книга «Мёдом и йодом», хотя на данный момент, считаю, её переросла. Но это для поэта нор- мальное явление. Последние мои стихотворения были посвящены железной дороге. Когда-то работала проводником. Но стихи – они же как вино. Как виноград, ты срываешь какую-то тему, красивую историю, впечатление. Это бродит в тебе год, два и даже больше. И только потом ты можешь перелить это в сосуд. Получится либо бормотуха, которую ты выльешь, либо тонкое ароматное вино. В моём случае я только через год поняла, как много мне дала эта работа, и смогла отразить это в творчестве. Сейчас нахожусь на ста- дии обнуления и пару месяцев ни- чего не пишу. Думала, после защиты диплома почувствую облегчение, но всё наоборот: открылся огромный мир, и я не знаю, что делать. – Но ведь есть какие-то планы, мечты? – Конечно. Хочу переехать в другой город, устроиться на рабо- ту, познакомиться с интересными, творческими людьми. А ещё серьёз- но заняться гитарой, потому что ак- кордов, которые я знаю, не хватает, чтобы писать хорошую музыку. Наталья КРАСНИКОВА Поэтесса, художница, музыкант и одновременно по специальности инженер транспорта. Сложно сказать, как в одном человеке может ужиться так много. Ей и самой трудно ответить на этот вопрос. Гостья нашей редакции – Татьяна Казьмина, портрет карандашом от которой мы недавно разыграли в нашей группе в «VK». *** Проверяя над каждым стыком затылок ударом, Мой плацкарт дышит пылью и завтрашним перегаром. Разбегаемся вдоль кривых. Ползуном, нагаром Раздавая во все из сторон характерный стук. Мы с плацкартом моим очень долго друг в друга врастали. Стали вместе из плоти и крови, опилок и стали. И едва различимы улыбки в немом оскале. И все наши пути в заскорузлый застыли круг. Я боюсь перестать здесь быть и боюсь остаться. Мой плацкарт предлагает мне плакать, курить, смеяться, Мой плацкарт предлагает мне вытрепаться и сдаться. Откажусь и присяду в квадратик окна молчать. После в тамбуре буду бросать без себя своё тело, И представится мне, что кому-то до этого дело Будет, будут врачи в одеяньях белее мела, Будет мальчик, в рубашке белой, меня обнимать. Я в себя возвращусь, стану в эту рубашку плакать (будут слёзы – сок, исхудавшее тело – мякоть), Чтобы после разбитым нутром по плацкарту звякать. Буду счастлива, если смогу это счастьем звать. Фото из архива Татьяны КАЗЬМИНОЙ