Молодежный вестник. 2013 г.

№ 24 [6235] / 2013 ЛИ ТЕРАТУРНЫ Й П Р О Е К Т ^ I 1Ь7-й:ц>:.-,гЛЖ'.:Л?«*Л'1г>.й компаньон мне дал, равнодушно и легко уйдя от отве­ тов на пару моих первых наводящих вопросов. Да и я вскоре начал воспринимать ситуацию как самодоста­ точную, погрузившись в нее и отдавшись спокойному течению мыслей. Тем более что клонило в сон... Очнулся я на лавке, когда уже рассветало. От шума компании молодежи, от магнитофонного рэгги-тви- ста. «Своя» музыка успокоила. Огляделся. Бродяга Сумерек дремал сидя, прислонясь к дереву. В трех метрах от меня веселая девица, без комплек­ сов демонстрируя обнаженные прелести, грохнулась оземь при неуклюжей попытке влезть в купальник. Все заржали, и громче всех она, катаясь по загаженно­ му песку. Нарисовалась папироска с марихуаной. Пустили по кругу. Заметив меня, предложили тоже, по-свойски. Потом еще косячок, еще... Мокрые семейные трусы на Гнилом Болоте я ис­ пачкал, предварительно искупавшись с голенькими девчатами, которые объявили войну купальникам, калечащим человека. От новых подружек (впрочем, косившихся на меня с легким презрением) я и узнал, что публика, продолжающая пополняться, собирается здесь не просто ради тусовки, а поглазеть на гряду­ щую акцию социальных артистов, которая, еще не свершившись, уже стала легендой. И теперь вот, потеряв чувство времени, увязал в грязи и дерьме, пробираясь к Ясной Поляне. Будь в своем уме, мирно бы расслаблялся по свою сторону? Неужели я дурней всей толпы обалдевших на пляже зевак?.. Плюхнулся. И пополз, пополз... Тут-то на Ясную Поляну с театральных задворок и вышли знаменитые социальные артисты. С эпатаж­ ными псевдонимами Срыгов, Трупенштерн и Гэбиев. Несли пудовый арбуз. «Социальные артисты пинают на рассвете арбуз. Сверху он зеленый, а внутри розо­ вый или красный», - зычно объявил кто-то из них. В брошенный и невзлетевший арбуз ловко не про­ махнулась натренированная нога Гэбиева. Арбуз трес­ нул. А упав, разумеется, разлетелся на куски. Акция завершилась под жидкие аплодисменты об­ куренного тусняка. С театральной стороны вышли пяток приближен­ ных к социальным артистам лиц и начали по кругу пить из горла водку, не обращая внимания на валяю­ щуюся под ногами розовую закуску. Я, выползший из болота на их сторону, отмывался в реке. Вокруг плавал мелкий мусор. Не обращая на меня внимания, артисты вели бесе­ ду. Кто-то жаловался, что всю ночь не спал и уже на ходу засыпает, кто-то сетовал, что никогда не вставал так рано. Но чем не пожертвуешь ради превращения рассвета в культурно-эстетический контрфеномен! А по большей части речь шла о том, что на Ясную Поляну, на Поле Чудес, не взойдешь, не преодолев сточного Гнилого Болота, не поползав и не изгваздав- шись в нем по полной программе. «И вообще все дерь­ мо, что не превращено в конфетку нашей убийственно волшебной иронией». Заметив меня, лоховатого чужа­ ка, Гэбиев снизошел: «Провинциалов не касается». Но водкой не угостил. Похоже, беседы не завязывалось, и я отправился восвояси. Теперь уже вплавь, сквозь мозговой туман все-таки углядев, что такое усилие будет намного приятнее ползанья по коварному сточному болотцу, внешне не сулящему проблем. Публика на пляже уже подрассосалась. Не было видно и Бродяги Сумерек. К тому же я обнаружил не все свои вещи. Сперли часы и свитер. Пропал и коше­ лек. Но в кармане штанов мелочь на метро нашлась. Кого винить - неизвестно. Заявлять в полицию - хлопотно, бестолково, да и в каком сам-то я виде? А вечером поезд. Под рэгги-твист, помятый, ухожу... Человека, очень похожего на Бродягу Сумерек, я повстречал через несколько лет там, где появление былого столичного попутчика выглядело по меньшей мере странным. На окраине моего городка в глубинке. Где я похоронил свои амбиции комедианта. На сей раз я прекрасно знал, куда иду. Будучи наве­ селе, с конечной остановки автобуса ближе к полуночи вышагивал по старому дачному поселку, в глубине ко­ торого, у реки, ютилась и моя летняя хижина. Свернув в один из первых проулков, в ночном безлюдье услы­ шал за собою шаги. Насторожился. Попутчик, если не преследователь, на расстоянии десятка шагов шел за мной метров сто, двести... Так мог обхаживать жертву грабитель, прицениваясь к шаткости ее походки, к лег­ кости добычи. Шагнув на обочину и оглядывая дорогу, я нагнул­ ся - вроде как завязать шнурок, а на самом деле или развеять гнетущие мнимые опасения, или встретить реальную опасность лицом к лицу. Вооружившись хотя бы камнем, палкой, но не подставляя безропотно спину ножу. Идущий следом поравнялся со мной, на мгновение приостановился... Мельком окинув взглядом, немного ускорил шаг и свернул в проулок. Поравнявшись с по­ воротом через десяток секунд, я уже его не увидел, и шагов не было слышно: он будто исчез. И тут ясно всплыл его образ: это же был бесстраст­ ный Бродяга Сумерек! А походя брошенный на меня взгляд, словно звучащей картинкой, четко сказал: «Помойку огородили высокой решеткой, вход платный. Набережную заковали в мрамор. Болото осушили, теперь там фонтан. На месте Пьяного Пляжа ресторан для элитных комедиантов со стриптизом, сауной и массажем. На Поле Чудес теперь Соц-Цирк. Питомцы социальных артистов с коммерческим успехом в три смены пинают арбузы, калеча ноги сим тяжким трудом. На арбузах реклама досуговых учреж­ дений. От рекламодателей нет отбоя». У ворот, перед картузом с мелочью, приплясыва­ ет замерзший, седеющий бомж. Гнусавит частушки. (Заработать б сегодня, чтобы отдать должок «крыше».) Ноги его отстукивают ритм, в котором слух посвя­ щенного угадывает ностальгический рэгги-твист. Все тотальней и надменней ресторанное азу. Негде съесть бомжу пельменей, жрёт на свалке колбасу. Да на фиг прохожему такой заумный фольклор?