Молодежный вестник. 2013 г.

ПРОЗА ЖИЗНИ № 19 [6230) / 2013 Александр СТРАХОВ Высокое искусство Ах, театр! Совершенно напрасно эти выскочки-кинематографисты задвинули тебя на задний план! Так думал я, заходя в зал, оглядывая сцену, теребя в руках билетик и разыскивая свое место в амфитеатре. Благостных чувств была преисполнена моя иссохшая без высокого искусства душа. Ко второму звонку я уже распо­ ложился в кресле. Как только звук звонка утих, по всему залу раздался громкий крик: - Брата-а-ан! Ниче се, и ты в те­ атре! Из партера мне орал мой зна­ комый Боботин. Его красное лицо почти сливалось с занавесом, так что видно было лишь серую рубаху и торчащие из нее руки. - Театр! - кричал он мне. - Актеры! Ну, япона мать! Восторгу Боботина не было пре­ дела. Казалось, на выражение чувств час. У мене делишки сейчас. Да какая тебе, в натуре, разница какие. Ну, в театре я. Да че ты ржешь? Драма, происходившая на сцене, несколько померкла перед драмой, развернувшейся в партере. Я даже начал проникаться ненавистью к тому подлецу, который, несмотря на почетный титул братана, позволил себе насмехаться над культурными потребностями Боботина. А пока я негодовал, разговор перешел в деловое русло: - Сколько цемента? Ну, половину мешков продавай, только подальше «5» , . : « 851 V» П •К■ >1^ он бросил весь свой словарный за­ пас. Наконец прозвенел третий зво­ нок, и спектакль начался. Боботин по инерции восхищался еще минут пять, наверно желая показать свою радость актерам, но, заметив, что разговаривают только на сцене, умолк. Актеры наслаждались ти­ шиной минут пять. Впартере чей-то телефон надрывно за­ играл «Владимирский централ». Неведомый владелец дал всем при­ сутствующим проникнуться музы­ кой, после чего взял трубку и зашеп­ тал голосом Боботина: - Братан, братан, погодь, не сей­ от завода. Все, давай, - Боботин по­ ложил трубку и огляделся. Хитрые зрители делали вид, что им интерес­ но только происходящее на сцене. Боботин огорченно высморкался и утих. Начался антракт. Публика весе­ лым бульдозером ломанулась в теат­ ральный буфет. В авангарде стоял Боботин. - Брата-ан! Иди сюда, я местечко занял. Я подошел и присел. Боботин изумленно изучал меню: - Рюмка коньяку - писят? Полтос?! Всего-то?! Челове-е-ек! - заорал он. - Пять рюмок коньяку и бутер с икрой! Я поспешно ретировался. Через десять минут Боботин налетел на меня. Даже учуяв его сигнальные феромоны заранее, от­ ступить я не смог. - Братан, ну ты где был? В толка- не, что ли? - и, не дожидаясь ответа, поперся в свой партер. Снова зал окутала тьма, и пред­ ставление продолжилось. Второй акт выгодно отличался от первого: Боботин начал вставлять комментарии - скорее всего, для тех зрителей, которые за антракт поте­ ряли нить сюжета. - От папаша ухарь! - гремело по залу. - А тетка тоже кидок ред­ костный... Ох, ни фига себе! - с неслыханным энтузиазмом завопил Боботин. - Вот это ножки! Ща мы их сфоткаем... В зале засветился экран боботин- ского телефона. Внезапно в классическую по­ становку вклинился театр теней. От входных дверей до боботинского кресла прошли две черные фигуры. Они схватили Боботина и поволок­ ли из зала. Потревоженный зритель выдавал надрывный монолог: - Козлы! Волки позорные, отпу­ стите, менты! Двери за тремя тенями закры­ лись. Зрители с любопытством смо­ трели на них. На сцене совсем не по сценарию плакала молодая актриса.