Молодежный вестник. 2012 г.

№ 21 [6205 ] / 2012 ПРОЗАЖИЗНИ I - Ну, до встречи. Костик, все еще смущен­ ный, быстро выскочил из ка­ юты начальника экспедиции. Ровно в час Костя с Григо­ рием Моисеевичем входи­ ли в кафе. Расположившись за столиком, Юнерман стал внимательно изучать меню. - На правах старшего за­ каз делаю я, возражений не принимаю. Костик согласно кивнул. - Так, - обратился Юнер­ ман к подошедшему офици­ анту, - два оливье, два сала­ та из кальмаров, два борща, две отбивные, бутылочку армянского коньяка и ми­ нералку. Попозже - кофе. - Сделаем, - записав за­ каз, официант ушел. Костик, поникший, мол­ чал, не решаясь начать важ­ ный для себя разговор. - Ну, как тебе экспеди­ ция? - спросил Григорий Моисеевич.- Понравилась? - О, это такой кайф, такой адреналин! - оживился Ко- и незаправленную линялую тельняшку. - Гриша, скажи своему юному другу, что я пошутил, а то он меня сей­ час съест. Григорий Моисеевич по­ морщился. - Знакомься, это местная знаменитость, поэт Леонид Лямкин, - представил он своего знакомого. - А это Константин, наш младший научный сотрудник, - обра­ тился Юнерман к Лямкину. - Кстати, тоже пишет стихи. Лицо Кости сделалось пунцовым. - Любопытно, любопыт­ но, - несколько поскучнел Лямкин, подсаживаясь за столик. - Многие сейчас себя считают поэтами, но о поэзии потом. Гриша, ты, я вижу, с морей и, конечно же, при деньгах. Угощаешь старого друга и поэта? - Ну а куда от тебя деть­ ся? - натянуто улыбнулся Юнерман. - Тем более ты уже уселся. стик. Глаза его загорелись, спина выпрямилась. - Я ни­ чего подобного еще не ис­ пытывал. Жалко, что проле­ тело все очень быстро, как один день, даже нет - как один миг. И так не хочется верить, что больше это не повторится! - О, да он у тебя поэт, - вдруг раздался за спиной у Костика насмешливый го­ лос. Костик покраснел и зло повернулся назад. - Все, все, сдаюсь, сда­ юсь, - притворно вскинул руки вверх полноватый му­ жичок небольшого роста, одетый в потертые джинсы - Вот и хорошо, вот и ладушки, - потер ладони Лямкин и прокричал в зал: - Официант, добавь сюда бу­ тылку армянского и пароч­ ку салатиков для начала! Вскоре на столе появи­ лись салаты, коньяк, мине­ ралка и борщ. - За встречу, - поднял свой фужер Лямкин. - Гри­ ша, за тебя, - и, не дождав­ шись остальных, опрокинул в себя содержимое. Тут же налил снова: - За поэзию! - выпил и второй фужер. Костя молча поглощал борщ, украдкой погляды­ вая на Леонида Лямкина. Первый раз в жизни ему до­ велось встретиться с насто­ ящим поэтом. Веселый, рас­ кованный, компанейский. Вот бы еще его стихи послу­ шать, а может, рассказы о встречах со знаменитостя­ ми. Ведь такой наверняка знаком с лучшими поэтами и писателями. - Гриша, - налил себе тре­ тий фужер коньяка захме­ левший Лямкин, - адавай за музу, за такую музу, которая всегда с нами, с истинными любителями искусства! - Леня, - укоризненно покачал головой Юнерман, - третий тост поднимают не за музу, а за... - Да брось ты, Гриша, банальности разводить, - скорчил недовольную гри­ масу Лямкин и залпом вы­ пил коньяк. - За тех, кто в море, за тех, кто не с нами,.. Фигня все это. Пить надо за себя любимых, а не за кого- то там вдали. Григорий Моисеевич чуть поморщился, но спо­ рить с поэтом не стал, зная его капризный характер. - Слушай, Леня, ты что- нибудь новенькое написал? - перевел он разговор на другую тему. - Не уважаешь, Гриша, ты меня, - обиженно вытянул нижнюю губу Лямкин. - У меня ни дня без строчки, как сказал один известный мудак. Кстати, и на вашу мор­ скую тему есть немало. Счас, только выпью чуток - и вы­ дам. - Лямкин выпил очеред­ ной фужер, крякнул, закусил и повернулся к Костику: - Слушайте, молодой человек, оценивайте и за­ поминайте, как сидели за одним столом с гением рус­ ской словесности, потом внукам похваляться будете. Поэт встал, покачнулся, одной рукой схватился за спинку стула, другую выпя­ тил вперед и начал с пафо­ сом: Корабли уходили в ночь Далеко от родного берега, И волна убегала прочь За кормой к берегам Америки. Спи, родная, в тиши ночной. Приплыву я к тебе сквозь туманище. Охраняю я твой покой. Ведь я главный в морях капитанище. И когда мы вернемся домой, Ты на шею мою облокотишься. Яповерю, что берег мой Не Америка, а родных скопище. - Браво, Лямкин, браво! - ухмыляясь, захлопал Гри­ горий Моисеевич. - Это ве­ личина! Не заметив сарказма в голосе Юнермана, поэт гор­ до продолжал: - И еще из недавнего: Люблю себя в своем лице, И невозможно быть иначе. Когда на зорьке на крыльце Коровы мыкают на даче. Яесть советский гражданин, Япатриот своих началов.