Молодежный вестник. 2012 г.

№ 19 [6204] / 2012 ^ тан КАРПОВ ОКУРКИ То ли корчится жаркая ночь под стопами рассвета, То ли с неба окурки слетают в российскую бездну... Будет чья-то гортань разрываться ветрами планеты, И огню пастуха будет верить уже бесполезно. И две тысячи лет оборвутся желаньем похмелья. Чьи-то женские руки смертельную боль не утешат. И Небесное Царство застынет в глазах у Емели, Так и недорисованным на перламутре планшета. Побежит одинокая тень красным смехом по миру. За петлей горизонта уже прокричит: «Улетаю!» И у края холма под созвездьем Флейтиста-Сатира Кто-то вновь соберется на плач в беспризорную стаю. Будет крестный живым, будет новому Моцарту тесно. Будет всхлипом ничьим оперяться крылатое лето. Будут падать окурки под ноги в российскую бездну. Будет корчиться жаркая ночь под стопами рассвета... АлександруЛитвинову На беспечных ветрах обмывали рассветы поэта. Понарошку распятого в хламе из пыли и мела. А в картонной коробке, в объятьях фонарного света. Одиноко лежало его босоногое тело. Он под утро в молчании слышал немое бессилье, А под сердцем носил ножевое предательство брата. И глазами во тьме выводил над домами: «Россия», Да хотел захлебнуться в своих непришедших закатах. Приходили Марии согреть ему ножки кострами. Убаюкать старались в лукошке из собственных жилок, А ему все найти бы кулечек с цветными мелками. Что под яблоньку няньки когда-то ему положили. Развопился малыш да и выдохнул первое слово. Только видели пьяные дети на сказочном рынке. Как бежал он по небу на ощупь, смешнее слепого. Да глазенки из бусин роняли за пазуху льдинки. Молодежи 70-х Там были долгие перроны И жизнь по жарким городам. Хотелось к яблоневым кронам Прижаться грудью навсегда. Там было слышно на рассвете. Как песни плачут соловьи. Там в рамке замершие дети Неслись с коленками в крови. Там были вечные покосы И горстка крошек со стола. Подушку орошали слезы, И жизнь, как облако, плыла. А дальше оклики с погоста Золой осыпали виски. И стало холодно и просто, Сквозняк заплакал от тоски. А после Родина задаром Куда-то вдруг оборвалась, И смерть проснувшимся пожаром Пришла, не спрашивая нас... КОЛЫБЕЛЬНАЯ Спи, моя радость, и вот тебе сказка. Без назидания и ни о чем. Мир расплывется, закроются глазки, Андерсен встанет за правым плечом. Герда по краю до ночи бродила С детством в ладошке, строкой в рюкзачке... Кай замерзал и сжимал что есть силы Горстку слезинок в холодной руке... О забытьи королева просила, И расстилались над Каем снега. Герда почти примирилась с бессильем - И превратились они в облака... Кем они были у Бога на блюдце. Чтоб не кончалась волшебная нить?.. Герда бежала, боясь оглянуться, Кай ненавидел, боясь полюбить... х-х-х- Посвящение ГеннадиюЖукову ОН к «ЛЮ» и к «ля» ДИЕЗЫ ПОДБЕРЕТ. ГеннадийЖуков Там флейта закат выдыхала, И падал на землю закат. Стекал по гортаням подвалов. По спинам кирпичных громад. Там пальцы стирались о дыры В диезе смертельного «ля». И крючились, сохли инжиры, И стыла земля. Там свет выпивали глазницы, А ступни сгорали дотла. Там перерастали ресницы В два долгих крыла.