Молодежный вестник. 2011 г.

№ 15 [6174) / 2011 Тук-тук, тук-тук - стучали колеса. Поезд, выпуская в воздух клубы черного едкого дыма, шел на Дальний Восток. В общем вагоне можно было вешать топор. Было накурено и пахло копченым салом, жареными семечками, махоркой и немытыми человеческими телами. В темноте были слышны бормотанье, всхлипы, густой храп и иногда плач ребенка. Людмила ехала во Владивосток, где стояла часть ее мужа Степана. Неделю назад она полу­ чила вызов от суженого. Пускаться в путь можно было только при наличии проездных документов - второй год по просторам нашей необъятной страны громыхала война. Вдороге на каждой мало-мальской станции комендантские патрули долго и тщательно проверяли документы. - Куда это вы, мамаша, с малым ребенком в такую даль? - спросил Людмилу капитан со шпалой в пет­ лицах, светя карманным фонарем на запылившую­ ся бумагу. Мамаша! Людмиле и шел-то всего двадцать первый год. Не успела она нажиться со Степаном вволю. Но - что правда, то правда - аккурат в марте сорок второго роди­ лась дочка Лариса. Мужа мобилизовали ровно девять месяцев назад. В Шадринском родильном доме почти ко всем ходили мужья или матери. Мать Людмилы умерла перед самой войной. «Ничего, не плачь, дочка, - успокаива­ ла ее старенькая санитар­ ка, - не плачь, голубушка, нынче вся страна бедует, война...» - Да вот муж вызов прислал, вы уж извините, товарищ капитан, - про­ шептала Людмила, на руках которой, посасывая кулачок, спала трехмесяч­ ная дочь. - Не извиняйтесь, что делать, война... - и капи­ тан, козырнув, опустил красные от бессонницы глаза. Война! Не раз из уст многих людей Люда слы­ шала это слово. До Урала вражеская авиация не добиралась, но эвакуиро­ ванные рассказывали, что в нескольких стах киломе­ трах от ее сторонки рвутся бомбы и снаряды, а чер­ ные самолеты с крестами на крыльях расстреливают колонны и поезда с мир­ ными гражданами, убе­ гающими от этой самой войны. Во всех городах был введен комендантский час, во время которого любые передвижения по улицам города без специ­ ального разрешения были запрещены, а окна домов плотно завешивались мас­ сивными гардинами. Это называлось «соблюдать светомаскировку». С приходом войны в умы и сердца людей как будто всадили больную занозу. В каждом доме, в каждой семье ждали мужей, отцов, братьев, сы­ новей. Война по-хозяйски входила всюду. Она уста­ навливала свои, никому доселе не известные, зако­ ны. Изменились традиции и уклад жизни людей. И даже разговаривать теперь стали шепотом. «Все для фронта, все для победы!» - было напи­ сано на плакатах и транс­ парантах. Письма от Степана при­ ходили редко, но из них Люда знала, что муж на­ ходится не на западных, а на восточных рубежах Родины. Его часть была расквартирована не­ далеко от Владивостока. Напрямую, конечно же, он об этом не писал. Но из намеков и между строк Люда понимала, что это именно так. Шли третьи сутки в пути. Лариса спала не пе­ реставая: видно, тихий ход поезда укачивал девочку. - Тут где-то с ребе­ ночком были, - старуха мешочница свесилась со второй полки и, разгляды­ вая Людмилу, смотревшую на нее снизу вверх, про­ должала: - Ты глянь, дев­ ка, не задохлось дите твое! Ведь почитай третий денек едем, а оно ни гу-гу! - Скоро ли Владивосток, бабушка? - Скоро, скоро, голубка! Небось, к мужу едешь? - К нему, кормильцу. - Ну, дай тебе Господь, а ребеночек твой терпе­ ливый, ох терпеливый. Третьи сутки, а он ни хныка, ни плача! Дай вам Господь, - и бабка истово перекрестилась. Наутро на перроне вок­ зала ее обнимал большой и незнакомый Степан. Она впервые видела его в офицерской форме, пере­ поясанного скрипучими кожаными ремнями. - Слава Богу, добрались, Людушка! - Степан прятал глаза. Она же прижималась к теплому плечу мужа и не могла сдержать слез. - Завтра уезжаю на фронт, сопровождаю эше­ лон. Три дня проживешь в гостинице, я все устроил, а потом поедешь на Алдан к моей матери. - Как же так, Степа? А с тобой нельзя? - Никак! Эшелон спец- назначения, через три дня пойдет поезд с мобилизо­ ванными, с ним и уедешь, - и муж сунул ей в руки вещевой мешок с продук­ тами, - это вам на дорогу. - Я же свекровь ни разу не видела, узнаю ли? - Не волнуйся, я ей на-