Молодежный вестник. 2011 г.

№ 6 (Б165 )/2011 НА ВОЙНЕ все же он смотрел в глаза Шамилю. Смотрел своими зелеными очами и не отводил взгляда. - Что смотришь? - усмехнулся бандит. - Не видел никогда? - Нет, - просто ответил юноша, - только на фотографиях. - Похож? - Да, - улыбнулся он, - похож. - Твое звание, подразделение, за­ дачи. - Лейтенант Иванов. Командир взвода полковой разведки. Больше ничего не скажу. - Если я захочу, скажешь. Ты же не хочешь, чтобы тебе перерезали горло, как овце. - Нет, Шамиль, я ничего не ска­ жу. Во-первых, практически ничего не знаю такого, что для тебя может быть полезным. А во-вторых, я да­ вал присягу и, конечно же, понимаю, что в живых ты меня все равно не оставишь. - Понятливый. Но только я все и так знаю. В то время, когда ты, как крот, ползаешь по лесам и ущельям, твои начальники за деньги разбол­ тали все секреты. Я знаю перегруп­ пировку ваших войск, где и когда намечены войсковые операции, где выставлены кордоны и пройдут во­ инские колонны. Просто я хочу по­ дарить тебе несколько минут жизни. - Зачем мне эти несколько минут, - перебил ето Иванов, - если они сделают меня трусом? Лейтенант продолжал смело смо­ треть на Шамиля своими зелеными глазами. - Я хотел попросить тебя об одной услуге, - продолжил он. - А почему ты решил, что я ока­ жу тебе - своему врагу! - какую-то услугу? - Потому что она не будет тебе стоить ровным счетом ничего, и еще в память о наших дедах. - Дедах? - Да, Шамиль, наши деды воева­ ли против одного и того же врага. Чеченцы и русские хорошие воины, может быть, лучшие в мире, они должны воевать вместе, плечом к плечу, против общего врага, как это делали наши деды, побеждая фашизм, и наши отцы, выполняя интернациональный долг в Афгане. Они и нам завещали то же самое, но мы не поняли и не услышали, мы на­ плевали на их наказ. - Хорошо, о чем ты меня хотел просить? - поморщился Шамиль. - Оба мои деда воевали в Отечественную, отец был военным летчиком и погиб в Египте, я офи­ цер и воин в третьем поколении и прошу тебя, Шамиль, не пожалей для меня пули и не режь горло, как барану. - Это все? - Да, это все. - Ты смелый человек. Как тебя зовут? - Володя. - Я выполню твою просьбу, Володя. Только у меня к тебе есть предложение: сам знаешь, как нелег­ ко сейчас найти хорошего воина. И эти, - Шамиль махнул рукой в сто­ рону, - стоит только эмиссарам не привезти вовремя денег, разбегают­ ся по горам, как крысы. Переходи на мою сторону, лейтенант. Поступишь в мой отряд - сделаю тебя полковни­ ком. Будешь командовать разведкой и получать приличные деньги, вчет­ веро больше, чем платило тебе твое командование. - Нет, Шамиль, я говорил тебе, что давал присягу... - Присяга - это слова... - Не всегда. Кроме того, мне при­ шлось бы принять ислам. - И что тебя останавливает? Станешь нашим братом, переста­ нешь быть неверным! - Я родился неверным. Все мои предки были православными. Я не считаю себя умнее или правильнее их. И колокольный перезвон, и треск восковых свечей, и запах ладана - все мое, и без этого нет жизни для меня. Самое страшное - предать память своих отцов. Да и нужен ли тебе такой брат, который мечется и с легкостью меняет религию, друзей и Родину. Предав один раз, он предаст и в другой. Я не хочу умирать тру­ сом и предателем. Как ты думаешь, не это ли самое страшное? Шамиль посмотрел в глаза лей­ тенанту и вздрогнул. Он что, читает его мысли - этот русский? Много раз Шамиль думал о том же. Самое страшное, что может быть в жизни, - это умереть предателем и трусом. Он прав, этот совсем еще юный лей­ тенант. Он тверд, как скала, несмо­ тря на свою молодость. Да полно! Человек ли это? Человек должен бо­ яться смерти, а он улыбается. Может быть, это ангел, которого послал ему во искушение русский Бог Исса? Шамиль долго молчал: он вспо­ минал свою безоблачную юность, как учился в педагогическом тех­ никуме в Твери, любил русскую девушку Люду, вспомнил о своих родителях, потибших при бомбежке в первую кампанию, о своих братьях и сестрах, о жене и детях, которых война разбросала по городам и ве­ сям. Русский лейтенант разбередил ему сердце. Шамиль резко поднялся. - Пойдем, - только и сказал он. Володя молча последовал за ним. Они шли по тропе среди раскиди­ стых платанов к скале, которая воз­ вышалась на краю леса и уходила своей кручей высоко вверх. - Я сам застрелю тебя, - Шамиль шел первым, - боюсь, что мои джи­ гиты не выполнят мою просьбу и перережут тебе горло. Слишком уж они злы на вас. Они подошли к скале. Володя встал впереди, по пальцам его ле­ вой руки стекала кровь и тяжелыми каплями падала на сырую от росы землю. Он расправил плечи, поднял голову и вновь посмотрел в глаза по­ левому командиру. И вновь дрожь пробежала по телу Шамиля, и он потупил взгляд. - Отвернись! - Я не хочу получить пулю в заты­ лок. Стреляй так, - и он, взявшись пальцами за медный нательный крестик, поднял свои зеленые глаза вверх, любуясь небом, покрытым тучами, где высоко и свободно, рас­ правив крылья, парил орел. Шамиль долго тряс головой, как будто в мозгу засела заноза, затем спрятал «Стечкина» в кобуру и неу­ веренной походкой, не оглядываясь, двинулся назад в лагерь. Таким по­ левого командира Шамиля Дадаева не видел никто. Он шел так, как будто на плечи ему опустили непо­ мерный труз. Может быть, ту скалу, под которой, широко раскинув руки, лежал и смотрел в небо зеленогла­ зый ангел по имени Володя.