Молодежный вестник. 2010 г.

№ 13 [614Б] / 2010 Г Р ^ - Н Ы я думала, он сбежит. Мы по-русски договорились встретиться где-нибудь, неважно, должны же его вести мимо других дверей... Я ушла. Предала его. Я впервые была одна. Ходила вокруг нашей личной Голгофы, не смогла остановиться даже тогда, когда стало однозначно понятно - он не ушел. Ник, держись, что будет, его вышлют? Кажется, я люблю тебя, я никому ничего не скажу. И я пошла искать Ника, вслепую, без точек отсчета. Чувство вины борется со страхом, я готова на все, и тут звонит телефон. То, что было потом, почти невозможно вспомнить - вроде мы ели манго (сворованное раньше) и конфеты (они побывали с ним в участке) на берегу славной Темзы, он рассказывал о полиции по-английски, никто его не депортирует, просто жестко засветился. Сразу стало намного легче. Мне даже стыдно, что я так психовала. А насчет любви - ничего себе занесло! Вот он, мой друг, но при чем тут любовь?! Мы никому не сказали. Остальные не узнают, вот и у нас есть своя криминальная тайна! Мы отомстим, дружище. Мы их сделаем. И мы их сделали. Начали с того, что обнесли несколько мультибрендовых магазинов и две ювелирки. Я боялась постоянно, сладкая иллюзия безнаказанности исчезла, уступив место грустной обреченности - нас снова поймают, а пока... Постепенно все стало как раньше. Или почти как раньше. И что-то неуловимо изменилось в нем. Или во мне? Всего один раз он попытался со мной поговорить, но я панически испугалась: вдруг исчезнет единственный мост, который нас связывал? И вместо ответа протянула ему самокрутку. Я откуда-то знала, что ему сложнее, чем мне. Я не хотела отказываться от нашей легкой и приятной жизни... Мы все чаще гуляли по улицам, держась за руки; мы были похожи на влюбленную парочку и развлекались, придумывая самим себе псевдоромантические истории. Ник дарил мне шарики и цветы, приглядывал за моими карманами и камерами, проверял пищалки. Бесперспективность воровства как основы жизни проявилась так отчетливо, что мы решили съездить в Шотландию. Ночь. Непрерывные и почему-то загадочные огни фонарей. Если долго-долго смотреть в окно автобуса, кажется, что мы утонули в океане прохладного огня. Такой одинокой, оглушительно одинокой я еще не была. У нас ничего не осталось - только эти несколько часов и почти две жизни, чтобы наполнить их смыслом и нежностью. Я и представить не могла, что все так обернется. Я проваливаюсь в сон, но его вопрос возвращает в реальность: «Как мы с тобой до этого дошли?» Мы пытаемся успокоиться, я люблю его, я до последнего держусь. Засыпай, а утром сделаем вид, что все нормально. И забудем, если получится. Как больно... Ник вдруг обнимает меня, словно хочет защитить от этой боли, от самой себя, от завтрашнего дня, который никогда не будет нашим. Ничего странного в том, что мы стали, пусть ненадолго, друг для друга всем. Случайный выбор. Но ничего и не думает заканчиваться. Мы больше не боимся смотреть друг на друга, гуляем по восхитительно пустому Глазго. Берег реки, ледяной рассвет, мы вдвоем кутаемся в тонкое одеяло и говорим ни о чем. Я счастлива. Красивая сказка, единственное, что мы не украли, а создали. Хотя тогда я думала по-другому. Хочешь рассказать свою историю или оставить комментарий? Заходи на \у\у\у.1р^г1:.ги (раздел «Молодежный вестник»). Не помню, как мы добрались до Лондона... Там продолжалась прежняя жизнь, несколько дней до того, как мы расстанемся очень-очень надолго. Может быть, навсегда. Я и сейчас люблю возвращаться туда, просто закрываю глаза и выбираю кадр. Реальность исчезает, мы заново крадем шотландскую юбку и бутерброды, или стоим за оградой каменного замка и целуемся над пропастью, или поем песни на старом шотландском кладбище под холодный кофе... Я проглядела момент, когда он решил все бросить. Все, и меня тоже. Мы оба знали, что быть вместе - значит остаться мелкими воришками, прожигающими жизнь на задворках города грез. Единственная достойная альтернатива адреналину - любовь. Но ее невозможно создать на таком шатком фундаменте, как наркотики и воровство. Наша любовь, несостоявшаяся, но от этого не менее прекрасная, и была ценой. Ею мы платили во всех магазинах, где воровали вещи, а у дилеров косяк шел по цене поцелуя... Знал ли Ник, что без него эти мысли будут взрывать мне голову бессонными ночами? Что я наконец пойму все, о чем он мне так и не сказал, - пойму слишком поздно... Я никогда не верила, что можно так мучительно стыдиться себя. Неужели мне нужно было лишиться всего, чтобы понять бессмысленность такого образа жизни?.. Ник уехал рано утром, я провожала его в аэропорт и изо всех сил пыталась казаться счастливой. До этого мы почти всю ночь просидели на крыше. Он прощался с Лондоном, я держала его за руку и не верила, что это действительно финал. Мы так хотели уместить в несколько часов целую жизнь, фантастическую и прекрасную! Не представляю, что теперь делать с настоящей жизнью. Мы не потерялись, хотя это могло стать режиссерской находкой, последним аккордом, который заставил бы зрителей искренне сочувствовать запутавшимся ребятам... Но зрителей не существует, мы осторожно пишем друг другу нейтральные письма, и я очень боюсь, что однажды кто-то из нас не ответит.