Лица (г. Липецк), 2021 г.

35 В ышел из рабочих окраин Новолипецкого района. Откровенно говорит, что имел проблемы с алкоголем, а в 90-е социали- зирован улицей. При себе всегда дер- жал латунный кастет — дрался за район и — было дело — за футбольную команду ЦСКА в вагоне метро. В 20 лет Михаил оказался на грани жизни и смерти и, как сам считает, чудом вернулся с того света. Вот тут и понял, что ему дан второй шанс. АПОСТОЛЫ В ОЛИМПИЙКАХ —Мне захотелось себя в чём-то увековечить. Сна- чала думал заняться живописью, но понял, что могу писать стихи. Читал их пацанам за гаражами. Прини- мали. Стал много ездить по другим городам, интерес- но было смотреть, чем люди живут. Понимал — всё работает на сюжет, — рассказывает Михаил Червяков. «Стихи не кормят в наше время, а если да, то лишь «своих» — это аксиома. Поэтому Червякову пришлось трудиться кладовщиком на металлобазе и писать, притулившись на арматуре, про то, что сам «соткан из маминой злости и папиной силы». В то время его волновала религиозно-мистическая тема. Хотел даже пойти в священники. В его сборнике «Евангелие от Мишани» апостолы носят олимпийки. Поэты могут соединять пространства и миры. Михаил называет свои удачные стихи крепким текстом и начинает читать перед школьниками, студентами, рабочими, заключёнными. — Называть себя поэтом, работником культурно- го фронта — для этого нужна смелость. Ты должен почувствовать в себе этот стержень. Я выходил к заключённым — и видел своих ровесников в тюрем- ных робах. Они спрашивали: «А можешь про амни- стию прочитать? А у тебя кто сидел?» Это за живое задевает, они такие же люди, как я, и у них есть шанс, выйдя из тюрьмы, построить жизнь заново, — говорит Михаил. СТЕНОГРАФИЯ ЧУВСТВ Выступления Червякова напоминают мини-спек- такль. Он не создавал свой сценический образ — выручает органика. Поэт красиво жестикулирует, говорит: «Ловлю слова руками». Облекает образы в интонации и ритмы. И проникает в сердце слу- шателя. В его поэтических диалогах — ни грамма фальши. Это оценило жюри конкурса «Стихоборье» в Воронеже. Михаилу исполнилось 27 лет, когда он впервые вышел со своими стихами к публике. И сразу второе место. Помешало волнение и упав- шие на пол листы со стихами. На следующий год он стал первым на «Стихоборье». Поэта пригласили в Переделкино, он выступал в Москве на Гоголев- ском бульваре в День города. Печатался в журнале «Юность». Получил удостоверение члена Союза российских писателей. — Вся моя поэзия не про деньги. Она не конъюнк­ турна. Не могу кинуть Богу в лицо — забери свой дар. Не хочу предавать себя. Многие из нас живут на кладбище убитых талантов. Кто-то хотел рисо- вать, петь, писать. Но не осмелился. И вот, дожив до 50 лет, вдруг вскакивает с дивана — пора прыгать с парашютом. Я ловлю момент и ценю его, меня подгоняет мысль о смерти — пиши, а вдруг не успе- ешь, — говорит поэт. Свои стихи он пишет без оглядки на публику. И называет себя «Миша-регистратор». Будто едет в машине и фиксирует на внутреннюю камеру всё, что видит за окном. А потом стенографирует чув- ства. Михаил много раз испытывал себя — прыгал на тарзанке с высотки, работал в похоронном бюро. Но очень быстро понял, что становится цинич- ным — у людей горе, а ему хочется включить музыку в наушниках. — В то время я перестал хорошо писать. Мои стихи стали похожи на плоские наскальные рисунки. Ин- тересно, но скучно. Тогда я пошёл в горы, получил значок альпиниста. Думал, строчки польются как из рога изобилия. Месяц сижу — и ничего. А потом понял: мои персонажи — в обычной жизни. Никог- да не унижаю своих героев. Я такой же, как все, про это и пишу. Мне важна драма и человеческий конфликт, — говорит Михаил. Слушатели считают, что его стихи бывают жестоки- ми. Но поэт отвечает: могу ли я конкурировать с тем, что льётся на нас с экранов телевизоров? Свои стихи он пишет без оглядки на публику. И называет себя «Миша-регистратор». Будто едет в машине и фиксирует на внутреннюю камеру всё, что видит за окном. А потом стенографирует чувства