Лица (г. Липецк), 2020 г.

НОЯБРЬ 2020 № 11 60 Главный приз премии «Большая книга-2019» получила литературная биография «Венедикт Ерофеев: посторонний». Высокоинтеллектуальный маргинал Веничка хорошо знаком не только отечественному читателю. А вот о самом создателе знаменитой постмодернистской поэмы «Москва — Петушки» этого не скажешь. ИГОРЬ ФЛОРЕНСКИЙ (АДАМОВ), филолог, педагог, культуролог КНИЖНЫЙ КЛУБ СВОБОДА В Н Е С В О Б О Д Н О Е В Р Е М Я А вторы первой биогра- фии Венедикта Ерофе- ева (1938–1990) —Олег Лекманов, Михаил Свердлов и Илья Симановский — поставили перед собой невероятно сложную задачу. Их книга не пере- числение жизненных фактов писате- ля, не список его творений. Жизнеописательные главы, из ко- торых можно узнать много инте- ресного о биографии Ерофеева, насыщенной людьми и событиями, перемежаются с литературоведче- скими, где даётся литературно- культурологический разбор. ПРИКЛЮЧЕНИЯ ДЕТДОМОВЦА Детство, проведённое в холод- ном, почти приполярном регионе. Кировский детдом. Школа, окончен- ная с золотой медалью (чего в этом учебном заведении вообще ни разу В период с 1958 по 1974 год Венедикт Ерофеев работал магазинным грузчиком в Ко- ломне, подсобником каменщика и приёмщиком винной посуды в Москве, истопником-кочегаром во Владимире, дежурным отде- ления милиции в Орехово-Зуево, бурильщиком в геологической партии в Украине, библиоте- карем в Брянске, монтажником кабельных линий связи в различ- ных городах СССР, лаборантом паразитологической экспеди- ции в Узбекистане, лаборантом ВНИИДиС «по борьбе с окры- лённым кровососущим гнусом» в Таджикистане. Любопытен один эпизод из этого периода ерофеевской жизни. Ле- том-осенью 1965 года Ерофеев прокладывал кабель в Липецке и Липецкой области. О пребыва- нии в Ельце он будет вспоминать с большой теплотой, не забывая по-доброму иронически добав- лять: «В Ельце мы грабили район- ную библиотеку». Я ПИСАТЕЛЬ. МНЕ НАПЛЕВАТЬ В студенчестве обозначилась его любимая во время шумных многолюдных встреч поза: он «возлежал», «подперев голову кулаком», и «созерцал проис- ходящее». Похоже на поведе- ние постороннего. «А я сижу и тихонько наблюдаю», — так будет говорить повзрослев- ший Ерофеев, вспоминая своё «участие» в разгоревшейся полемике между либеральной интеллигенцией и национали- стически настроенными кругами по поводу антисемитизма. В кругу близких и вне круга (партий- но-государственный официоз) он воспринимается как ниспро- вергатель основ и на бытовом, и на художественном уровне. Сам же Ерофеев говорит: «Меня счи- тают диссидентом, но я никакой не диссидент. Я писатель. Мне наплевать». Ерофеев выбира- ет иной путь: он был не против системы, он был вне её. Просто его этика антиколлективна, вне массовидности на грани пошло- сти и усреднённости. Это этика и позиция постороннего. не было). Лёгкое, блистательное поступление в МГУ (филологиче- ский факультет, где он будет пора- жать и студентов, и преподавате- лей энциклопедичностью знаний и феноменальной памятью). Он в ореоле девичье-дамского обо- жания. И совершенно неожиданно для окружающих — радикальное изменение стиля и образа жизни: «Лет в 18 сошёл с пути, обязатель- ного для всякого интеллигента». Нет, Ерофеев не уходит в себя, не принимает аскезу, не оставляет столь любимую литературу. Про- сто пришло интуитивное осозна- ние исчерпанности того, что могла бы дать академическая (пусть хоть и столичная) среда. После Москвы будут и Орехово-Зуево, и Колом- на, и Владимир, опять Москва, возобновлённые попытки (до- вольно краткосрочные) учиться, разумеется, на филфаке. Начнутся переезды с квартиры на квартиру, из города в город, смена родов деятельности.