Лица (г. Липецк), 2020 г.

39 А ндрей Ломоносов помнит себя с трёх лет. В этом же возрасте он научился читать — не терпелось узнать историюМаламыша — и впервые взял в руки кисти. В семье филолога и художника-педагога это никого не удивило, хотя в выбор увлечений старшие никогда не вме- шивались. Например, брат Андрея больше интересовался природой, техникой и фотографией. В три года родители впервые привели его в Третьяковку. Потом долго не могли увести из зала иконописи. После возвращения из Третьяковской галереи маленький Андрей кинулся к столу и краскам. С тех пор все яркие впечатления неизменно превращались в рисунки ИЗ ЗАПАХА КНИГ И КРАСОК — Я часто бывал у родителей на ра- боте, у мамы в библиотеке, — вспо- минает Андрей Ломоносов. — Запах старых книг — один из самых дорогих моему сердцу по сей день. Бывал и у папы в аудиториях и мастер- ских, где запах масляной краски пробуждал острое желание самому взяться за кисть. Чтение и рисова- ние стали любимыми занятиями. Мама водила меня в Краснодарский художественный музей. А в три года родители привели меня впервые в Третьяковку — ещё ту, прежнюю, до реконструкции. Потом долго не могли увести из зала иконописи. После возвращения из Третьяков- ской галереи маленький Андрей кинулся к столу и краскам. С тех пор все яркие впечатления неизменно превращались в рисунки. Портре- ты Екатерины II, Ивана Грозного, Людовика XIV, Рафаэля, Крузен- штерна вместе с другими детски- ми рисунками родители бережно собирали и хранили. Спустя много лет взрослые работы Ломоносо- ва будут выставляться в Москве, Калуге, Мурманске, Санкт-Петер- бурге, Липецке, Вильнюсе, Париже и Варшаве. Но до сих пор он хранит свои детские рисунки и акварели, которые сберегли родители. Для него это и подбадривающее «У тебя получится, мы верим!», и безуслов- ное «Ты наш сын, и для нас дорого всё, что ты делаешь». — Василий Розанов очень точно сказал: «Семья есть самая аристо- кратическая форма жизни». Имен- но с семьи, с дома начинается всё самое главное. И именно родителям человек обязан всем, в чём он со- стоится как личность, — уверен наш герой. Готовность ответить на любой во- прос и эмпатия — то, что определяло взаимоотношения детей и родите- лей в семье. Папа стал образцом достоинства, честности, професси- онализма, мама — воплощением са- моотверженной любви, понимания, способности радоваться жизни. Бабушки и дедушки по-своему дополняли образ дома как лучше- го места на земле. У московских Ломоносовы гостили летом. Красно- дарские — мамины родители — жили рядом. К ним ходили обедать каждое воскресенье. — Эти воскресные обеды остаются для меня живым образом счастья, — вспоминает Андрей Ломоносов. — Помню все запахи, яркий южный свет, в котором утопает квартира, такие же глубокие южные тени, белую бабушкину кухню (вся мебель была белого цвета), хруст свежена- крахмаленной скатерти, тяжёлое столовое серебро. А ещё были дедушкин шашлык и ба- бушкины пироги, торты и эклеры. Такие же вкусные удалось разыскать потом только в Париже, много лет спустя. ЛГПИ ИЛИ МГИМО? Андрей Ломоносов вспоминает, что будни в кругу родных были так же хороши, как праздники. Именно поэтому отделять повседневность от знаменательных для семьи дат и событий не было психологической необходимостью, хотя торжества, конечно же, в доме, тоже были. Наш герой уверен, что именно эмоци- ональная полнота общения в нём заложила основу личности. Школьные годы не стали для Ломо- носова приятным потрясением. Он