Липецкая газета. 2024 г. (г. Липецк)

ʩ˙ˢ˕ˋ ˒˛ː˘˓˪ 9 ǾЛИПЕʭКАЯ ГАЗЕТАǿ 08 Ȁ 0͡ Ȁ 2͠ И менно продолжения. Завтра место фронто- виков займут их внуки. Они вернутся с полей сражений Донбасса, на груди у каждого бу- дут сиять ордена и медали. И всё повторится: мальчишки будут с завистью смотреть на ордена, а сами ветераны — прикидывать, куда бы приложить свои силы в мирной жизни. Может быть, даже у гвардейцев СВО со време- нем появится свой День Побе- ды. Но 9Мая останется навсегда. Как самый главный, всенарод- ный, со слезами на глазах. ls˜˚ет˧ окруж˓т˧ ˒аˌото˔ Но, как говорят в народе, повторение — мать учения. У нас громадный опыт почитания ветеранов и… примеров, увы, формализма в этом деле. Пусть простят меня старики, если я ошибаюсь сегодня, но спрошу: разве не поблекли фанерные звёзды на шершавых заборах ещё до того, как пропали куда-то тимуровцы, которые не только воду из колонки для ветеранов носили, но и умели их слушать? Я уж не говорю про школьные вечера, где фронтовиков встре- чали стоя, и не только в пред- праздничные дни. Разве мы успели отдать им вовремя то, что они заслужи- ли, — достойные пенсии, квар- тиры, путёвки в санатории? Возле каждого заветного окошка — будь то регистратура в поликлинике, касса в магази- не или на автовокзале — висе- ла табличка: «Инвалиды ВОВ обслуживаются вне очереди». Но мало кто из них пользовался этим правом. Этих вчерашних богатырей всё больше достава- ли Сталинград и Прохоровка, окопы Нарева и болота Поле- сья. На лекарства уходила зна- чительная часть пенсии, а то, что оставалось, они дарили вну- кам. А вот теперь нам жить с ве- теранами войны другой, не ме- нее жестокой, окружать заботой и уважением этих в большинстве своём почти мальчишек, по- знавших ужас бомбёжек и боль потерь. Не отступивших, не предавших память дедов. Под- хвативших из ослабевших рук Знамя Победы. Сам˦˔ ˍажн˦˔ ˚ра˒дн˓к Но накануне 9 Мая погово- рим о Великой Отечественной. Я родился спустя пять лет после Победы, когда страна упорно возвращалась к жизни. Война напоминала о себе всю- ду. В Воронеже, куда мы ездили с матерью, на глаза попадались разрушенные дома, а в нашем парке каждый пацан знал дерево с вросшим в его тело осколком после бомбёжки. На улицах было много гим- настёрок и галифе. Здоровые с виду мужики стучали по мосто- вой костылями, однорукие учи- лись скручивать самокрутки, мо- лодые парни без ног на тележках упрямо толкали землю своими утюжками. 9 Мая был самым важным для них днём. И всегда — сол- нечным. Уже с утра сапоги у фронтовиков были надраенны- ми. Их чистил каждый у своего подъезда долго и любовно, ная- ривая бархоткой, поплёвывая на носок, доводя до неистового блеска, чтоб в них могла смот- реться вся улица. Они уходили с нашего двора, взяв под локо- ток благоухающих «Красной Москвой» супружниц, которые потом часто возвращались одни. К вечеру в меру осоловевших ветеранов собирали по городу жёны, и это был единственный день в году, когда обходились без женского крика и дежурно- го шмона осунувшихся мужни- ных карманов. А всё потому, что не было дома, в который бы не принесла горе та война. И боль, оставленная ей в душе каждого советского человека, не уходила насовсем. По˜˖е ˚арада С годами праздничная колон- на фронтовиков становилась всё меньше, но оставшиеся шли к своему обелиску и говорили, если просили, речи у Вечного огня. А что было потом? Однажды после парада я постучался к Степану Александровичу Карлову, быв- шему фронтовому лётчику. Он только что выступал на митин- ге, а когда все разошлись, пошёл к себе домой. Снял тяжёлый от звона медалей пиджак, нарезал сала, поджарил яичницу. Он жил один, похоронив всех, кого лю- бил. Ивот—продолжение празд- ника: пустая квартира, початая бутылка на столе, разложенные фотокарточки из альбома, ску- пые слёзы. Мы тогда сняли сю- жет на эту тему: как проживают этот день, после речи военкома, голосистого Лещенко и парадно- го салюта, наши ветераны. Наши защитники, которые сами нужда- лись в защите. Про˜т˓ǡ отеˡ Мой отец, ушедший добро- вольцем сразу после выпускного, успевший повоевать и с немца- ми, и с японцами, в День Побе- ды после общего застолья уходил во времянку, заводил пластинку, выпивал и плакал. В этот день он мог бы, наверное, позволить себе что-то вспомнить и рассказать. Но... некому было. А потом он тихо ушёл, мой отец, царствие ему небесное! Не успев дорассказать про бои под Воронежем и в Маньчжурии… А я — не успел дослушать. В по- следний раз он вспоминал про то, как брали Большой Хинган, как он, молодой лейтенант, та- щил вместе с солдатами пушку по пустыне Гоби, как его, конту- женного, не бросили, а откопа- ли солдаты… А я снова куда-то уходил, по делам, вечным делам, говоря себе: потом, потом ещё расскажет. Нет, «потом» никогда не бывает…Иистория, и память, и наша судьба навсегда уходят вместе с фронтовиками. Прости, отец. Фото из архива Александра Косякина ǾПОʩОМǿ НИКОГДʗ НЕ ʘʲВʗЕʩ СТРАНА С ГОР̄ОСТЬ̞ ПРИ̌ЕРЯЕТ ГЕОРГИЕВСКИЕ ЛЕНТОЧКИǡ А ПОТО̌ǡ «ЗАБ̛В» СНЯТЬǡ Е̙Ё ̄ОЛГО БӮЕТ НОСИТЬ И̕. ʴТО Ȅ ЗНАК НЕОСПОРИ̌ОСТИ И ПРО̄ОЛЖЕНИЯ НАШЕ̉ ВЕЛИКО̉ ПОБЕ̛̄. Александр Косякин А ТЕПЕРЬ НАМЖИТЬ С ВЕТЕРАНАМИ ВОЙНЫ ДРУГОЙ, НЕ МЕНЕЕ ЖЕСТОКОЙ, ОКРУЖАТЬ ЗАБОТОЙ И УВАЖЕНИЕМ ЭТИХ В БОЛЬШИНСТВЕ СВОЁМ ПОЧТИ МАЛЬЧИШЕК, ПОЗНАВШИХ УЖАС БОМБЁЖЕК И БОЛЬ ПОТЕРЬ. НЕ ОТСТУПИВШИХ, НЕ ПРЕДАВШИХ ПАМЯТЬ ДЕДОВ МОЙ ОТЕЦ В ДЕНЬ ПОБЕДЫ ПОСЛЕ ОБЩЕГО ЗАСТОЛЬЯ УХОДИЛ ВО ВРЕМЯНКУ, ЗАВОДИЛ ПЛАСТИНКУ, ВЫПИВАЛ И ПЛАКАЛ. В ЭТОТ ДЕНЬ ОН МОГ БЫ, НАВЕРНОЕ, ПОЗВОЛИТЬ СЕБЕ ЧТО-ТО ВСПОМНИТЬ И РАССКАЗАТЬ... НО... НЕКОМУ БЫЛО преподавал в Задонском культпросветучилище фотодело В мирной жизни был фотографом, В сорок пятом воевал с японцами на японском фронте 1945 год. (в первом ряду по центру) Лейтенант Косякин со своими бойцами