Липецкая газета. 2024 г. (г. Липецк)

lz˛˙нт˙вая ˟˙т˙ˎ˛а˟˓я 7 «ЛИПЕЦКАЯ ГАЗЕТА» 08/ 05 / 24 ʮЕʨТʳ ʨОЛДАТА ГАЛИНА lzЁДОРОВНА БЕРЕЖНО ̕РАНИТ КРАСНОАРМЕЙСКУЮ КНИЖКУ, ВЫДАННУЮ ОТЦУ В НАЧАЛЕ ВОЙНЫ. НА ПРОТЯЖЕНИИ ВСЕГО ПЛЕНА lzЁДОР А̔АНАСЬЕВИЧ ПРЯТАЛ ЕЁ ОТ НЕМЦЕВ ПОД ПОДКЛАДКОЙ ̘ИНЕЛИ. Фашисты не заставили себя дол- го ждать: налетели самолёты, с которых фрицы бросали бомбы, а затем расстреливали оставших- ся в живых на бреющем полёте. Взрывной волной перевернуло телегу с ранеными. Платонов потерял сознание, а когда очнул- ся, увидел вокруг немцев. На ˣаˠте в Германии Так долгоруковец попал в плен. В пересыльном лагере в Белой Церкви под Киевом его подлечили русские врачи, которые при минимуме меди- каментов делали невозможное, чтобы спасти наших солдат. Под застарелыми бинтами на ноге Платонова уже завелись черви— они подъедали гниющие ткани, не давая развиться гангрене. Медики понимали, что ампута- ция — это смертный приговор, ведь фашисты отбирали для ра- боты в лагере здоровых пленных. Имя вылечившего его доктора Фёдор Афанасьевич запомнил на всю жизнь и уже спустя годы пытался отыскать его. К сожале- нию, нужные контакты нашёл слишком поздно: Михаил Ар- хангельский к тому времени уже умер, о чём сообщила его дочь. С Галиной Фёдоровной она друж- на до сих пор — так связали их судьбы отцов. Вместе с другими пленны- ми Платонова привезли в лагерь при угольных шахтах на юге Гер- мании. Фёдора Афанасьевича поставили работать сцепщиком и смотрителем вагонеток. Од- нажды вагонетки сошли с рель- сов, и Платонов не поторопился сообщать об этом, дав другим узникам время отдохнуть. А в другой раз уже умышленно по- ложил камень на рельсы, и хотя фрицы доказать диверсию не смогли, Фёдора перевели на бо- лее тяжёлую работу — крепить своды шахты. Под землёй тру- дились и немцы—отдельные за- дачи пленным они не доверяли. Однажды Платонов понял, что фриц решил его убить, обрушив на него часть свода. И успел сре- агировать, отведя поток камней рукой. А в лазарете встретил зна- комого по Белой Церкви фельд- шера Александра Раскатова. К слову, после войны они нашли друг друга и переписывались долгие годы. К началу 1945 года советская авиация уничтожила электро- снабжение шахты. Она закры- лась, и узников вывели на улич- ные работы. — Кормили пленных от- вратительно — из гнилой капу- сты варили «борщ», и червяки, плавающие в тарелке, были не редкостью, — рассказывает Га- лина Фёдоровна. — Отец вспо- минал, что ради сохранения жизни кушали и это, закрывая глаза, прежде чем поднести ложку ко рту. Фрицы не давали есть и эту скудную пищу, часто хлеща кнутами по рукам, держа- щим миски при раздаче. И вот однажды голодных пленников отправили на сортировку кар- тошки. Соблазн был велик, и папа положил несколько штук себе под рубашку. Увидев это, надсмотрщик так отстегал его, заставляя вернуть взятое, что са- мостоятельно добраться до бара- ка было невозможно—несли то- варищи. Спустя несколько дней папа обнаружил на боку шишку, а когда ощупал её, понял, что это не замеченная надсмотрщи- ком картофелина. Её кусочки, обжаренные тут же на стенках буржуйки, и спустя годы отец называл самым вкусным блю- дом, которое он когда-либо ел. Осадоˢек от американˡев 1 апреля 1945 года пришло долгожданное избавление. Плен- ных освободили американцы, понявшие, что Советский Союз близок к победе и открывшие второй фронт. Узники были бла- годарныза спасение, но, как гово- рится, всё же «осадочек остался». Галина Фёдоровна вспоминает рассказ отца о том, как черноко- жий солдат откусывал кусок шо- колада ипредлагал его вчерашним пленникам. Целую плитку он да- вал только тем, ктоне побрезговал съесть такой кусок. — Освобождённых узни- ков американцы звали в США, говоря, что Сталин всех поса- дит, — продолжает Галина Фё- доровна. —Но отец не чувство- вал своей вины за то, что попал в плен. И сказал, что вернётся домой. После многочисленных проверок его оправдали, и он отправился дальше служить в Восточную Пруссию. Под Кё- нигсбергом (Калининградом) он провёл немало месяцев, за- щищая людей от бандитов, и получил за это благодарность военного руководства. Домой он вернулся в ноябре 1946 года. Плен не стал грязным пятном в его биографии. И вопросов от односельчан не возникало: честность словно была в его крови. И вся его жизнь — тому доказательство, что не посра- мил ни Родины, ни своего имени. Фото Геннадия Логунова, из архива ГалиныПлатоновой и ВалентиныЧерных ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ФЁДОРА ПЛАТОНОВА Не нарушил запрет У нас не было заборов, и со- седние участки разделялись лишь узкой непаханной по- лоской земли. Мне пришлось ходить по этой меже, чтобы сократить путь в школу. И тогда отец строго-настрого повелел ни в коем случае не трогать ничего с соседского участка. Я никогда не нарушал полученный запрет, а сосед всегда удивлялся и гово- рил моим родным: «Что у вас за малый (так он называл всех мальчишек), идёт по меже, и ни разу я не видел, чтобы он поднял с земли упавшее яблоко». Поле с помидорами Наш путь вёл нас к Сталинграду, там нам предстояло обу- читься военному мастерству. Был уже сентябрь. Мы шли по сельским дорогам, а кругом простирались неубранные поля. Одно из них, всё красное от созревших помидоров, мне особенно врезалось в память. Чтобы утолить жажду, я срывал крупные сочные плоды, разламывал пополам и с удовольствием лакомился вкусной, как сахарной, мяко- тью, а душа болела из-за неубранного урожая… О разговорах в лагере У многих на Родине остались жёны, дети, любимые. Все, конечно, думали о близких, но свои мысли никто не вы- сказывал вслух. А о чём же тогда говорили? О многом, но чаще всего о еде, о хлебе насущном. Чтобы как-то занять свободное время, кто-нибудь предлагал, например, посчитать, сколько блюд можно приготовить из обычной картошки. Сразу находи- лись знатоки и предлагали варианты. Доходило до сотни наименований кушаний. И так проходило время от одной кормёжки до другой. Встреча с долгоруковскими лицеистами Август 1941 года